Хайрутдинов А.Г. Муса Джаруллах Бигиев. – Казань: Издательство «Фән» Академии наук РТ, 2005. – 180 с.
ISBN 5-9690-0033-7

В монографии рассмотрены социально-философские воззрения выдающегося татарского мусульманского религиозного мыслителя-реформатора и общественного деятеля первой половины ХХ в. Мусы Джаруллаха Бигиева (1873-1949). Помимо представленного в книге биографического очерка о жизни и основных этапах творческой и общественной деятельности философа, автор останавливается на истории возникновения религиозно-реформаторских течений мысли в мусульманском мире вообще и в татарском исламе, в частности. В книге впервые приводятся результаты исследования социально-философских воззрений М.Бигиева, которые нашли свое наиболее яркое выражение в провозглашенном им гуманистическом учении о всеохватности божественного милосердия (рассматриваемого автором монографии как основа новой мировоззренческой парадигмы общества); о социообразующем потенциале исламского вероучения; о предложенной реформе мусульманской правовой системы как фундаментальной основы общественного устройства; мысли философа о месте и роли женщины в обществе.

Издание предназначено для широкого круга читателей: ученым-гуманитариям, востоковедам, студентам светских и религиозных учебных заведений, а также всем тем, кто интересуется историей мусульманской религиозно-философской мысли.

Содержание

Введение

Глава I. Биографический очерк

§ 1. В поисках знаний

§ 2. Через две революции

§ 3. На чужбине

Глава II. Религиозное реформаторство в мусульманском мире: социально-философский аспект

§ 1. Проблема человека и общества в религиозном реформаторстве в странах зарубежного мусульманского Востока

§ 2. Специфика татарского религиозного реформаторства в конце XIX – начале XX вв.

Глава III. Социально-философское учение Мусы Бигиева

§ 1. Всеохватность божественного милосердия как основа новой мировоззренческой парадигмы общества в трактовке М.Бигиева

§ 2. Муса Бигиев о социообразующем потенциале ислама

§ 3. Реформа мусульманской правовой системы как фундаментальной основы общественного устройства в творчестве М.Бигиева

§ 4. Место и роль женщины в мусульманском обществе в представлении М.Бигиева

Заключение

Библиография

Введение

Новое тысячелетие обозначило остроту и злободневность целого ряда общечеловеческих проблем. Среди таковых актуальным является феномен конфликта цивилизаций. Считается, что противостояние между людьми естественно, и оно обретает новые формы и способы выражения. В этой связи возникает вопрос: неужели конфликт является неотъемлемой частью культуры и самой природой развития человеческого общества? Может быть в недрах различных человеческих культурных традиций существуют механизмы, способные предотвратить столкновения между людьми?

В этом свете актуальной проблемой, стоящей перед современным мировым сообществом, является исследование опыта различных культурно-цивилизационных традиций, существующих на планете. В русле данного процесса возрос интерес к исследованию в том числе и мусульманской культуры. В трудах ряда западных и отечественных исследователей ХХ века (М.Букаи, Дж.Дрейпер, И.Ю.Крачковский, Н.И.Конрад, Р.Ландау, Дж.Маккей, М.Уотт, У.Читтик и др.) признан вклад исламского мира в общечеловеческую сокровищницу духовных, научных, культурных и нравственно-этических ценностей.

Одним из перспективных направлений научной работы в настоящее время является исследование феномена мусульманского религиозного сознания как базисного элемента социального бытия исповедующих это учение народов, его эволюции и трансформации. Особое значение приобретает в этом плане социально-философский анализ названного феномена, поскольку в последние годы не только российское, но и мировое сообщество столкнулось с многочисленными антисоциальными, а то и откровенно антигуманными действиями, являющимися, в той или иной степени, порождением так называемого «мусульманского» религиозного сознания.

Перечисленные выше положения побуждают к дальнейшему изучению религиозно-реформаторской мысли исламских народов, которая на протяжении всей своей истории продолжала развивать и обогащать выдающиеся гуманистические традиции мыслителей мусульманского Востока. Мусульманские религиозные реформаторы приложили максимум своих творческих усилий для обнаружения в исламском учении богатых возможностей последовательного обновления и усовершенствования мировоззренческой парадигмы в соответствии с требованиями изменяющейся социо-культурной реальности. Мировоззренческие находки мусульманских реформаторов представляют собой реальную идейную основу, на которой возможно построение будущего исламских народов, развивающегося в контексте мирового цивилизационного процесса. Данная проблематика имеет особую актуальность в российском культурном пространстве, где мусульманские народы издавна проживают в условиях преобладающего иноконфессионального окружения.

Российский ислам имеет богатые традиции религиозно-реформаторской мысли, которой присущ ярко выраженный социально-философский характер и высокая гуманистичность. Подлинный взлет татарской религиозно-реформаторской мысли произошел в период культурного возрождения нации на рубеже ХIХ-ХХ вв. Он характеризовался сменой традиционного мировоззрения новым миропониманием, был примечателен рациональным переосмыслением всех сторон человеческого бытия, в том числе и таких понятий, как религия, вера, знание, нравственность, этический идеал, добродетель. В эти годы началось осознание подлинной сути исламского учения, открывавшего пути взаимопонимания между народами и утверждавшего в поликонфессиональном обществе принципы мира, добрососедства и сотрудничества. Именно в этот период философско-богословские труды татарских религиозных реформаторов (Р.Фахреддин, З.Камали, М.Бигиев и др.) приобрели четко выраженное гуманистическое звучание, акцентированность на эффективное решение социальных и нравственных проблем, что позволяло вывести исламскую религию из состояния абстрактно-эзотерической оторванности от реалий общественного бытия.

Среди татарских религиозных реформаторов названного этапа особо следует выделить Мусу Джаруллаха Бигиева (1873-1949), воззрения которого звучат в духе лучших традиций мировой социально-философской мысли. Он прославился во всем мусульманском мире как оригинальный и смелый религиозный реформатор и философ-гуманист. М.Бигиев был признан его современниками как выдающийся мыслитель-теолог, которого называли «мусульманским Лютером». Выдвигаемые им идеи вызывали широкий общественный резонанс в среде мусульман не только России, но и всего исламского мира. Его творчество привлекало к себе внимание современных ему российских и западных ориенталистов.

Творчески развивая идеи выдающихся мыслителей исламского мира Ибн ‘Араби, аль-Маари, Бистами, Руми, Хафиза, Саади и др., а также своих предшественников религиозных реформаторов А.Утыз-Имяни, А.Курсави, Ш.Марджани, Д.Афгани и М.’Абдо, он наиболее полно и последовательно выразил сам дух религиозного реформаторства. Впервые в истории ислама он перевел Коран на национальный (татарский) язык, предпринял меры по упрощению мусульманского культа. М.Бигиев радикально переосмыслил основные положения религиозной мифологии, которая, являясь основой мировоззрения его современников, сковывала дремлющие в человеке созидательные силы, обрекая его на бесцветную, апатичную жизнь в предвкушении райских блаженств в потустороннем мире. Он развивал идеал свободно мыслящего человека, социально активного индивидуума, адекватно оценивающего свое положение в мире и понимающего смысл своей жизни, строящего свое поведение и трудовую деятельность на принципиально новых мотивационных началах. Мыслитель обосновал свои идеи догматами исламской религии, рассматриваемой им как инструмент гармоничного обустройства личной, семейной, общественной и общечеловеческой жизни. Остаивая исламские ценности, он подверг уничтожающей критике модные в ту пору идеи К.Маркса, заявив буквально следующее: «Общество, вопреки учению Карла Маркса, состоит не из двух антагонистических классов, а из сотрудничающих между собой и помогающих друг другу различных классов».

Творческое наследие М.Бигиева, являвшегося одним из немногих ярких и оригинальных мыслителей татарского народа, представляет собой ценный теоретико-практический материал, способный показать способы решения как внутримусульманских, так и глобальных социально-политических и межцивилизационных проблем современной эпохи.

Несколько слов о степени изученности проблемы. Об исследованиях, посвященных татарской мусульманской социально-философской мысли, сложившейся в рамках религиозно-реформаторских течений, следует сказать особо. Ведущие специалисты, работающие в этой области, такие, как Я.Г.Абдуллин, Р.М.Амирханов, А.Н.Юзеев и др. признают, что общефилософское наследие татарского народа до настоящего времени остается малоизученным, поскольку признание наукой арабо-мусульманской, а вместе с ней и татарской философии, традиционно разрабатывавшей теологические вопросы и проблематику, произошло лишь в 60-90-е годы ХХ в. (1). Работая в условиях жестких идеологических требований, предъявляемых к проблематике исследований в сфере татарской общественной мысли, отечественные специалисты были вынуждены концентрировать усилия на доказательстве «реакционности, ненаучности произведений, связанных с религией... ученые искали в творчестве... мыслителей атеистические мотивы, игнорируя исторически значимые философские идеи, выраженные в религиозной форме» (2). В результате, некоторые из исследователей заявляли о полном отсутствии у татарского народа ярковыраженной, ясно сформулированной научно-философской и общественно политической мысли до второй половины XIX века (3). Понятно, что в таких условиях об исследовании социально-философских аспектов татарского религиозного реформаторства не могло идти и речи.

Произошедшие в российской общественной жизни кардинальные социально-политические перемены привели, в том числе и к смещению акцентов в научных исследованиях. Российский ислам и его историческая эволюция стали объектом непредвзятого научного изучения. В отечественном исламоведении наметилась тенденция к появлению трудов, посвященных исследованию различных аспектов этого феномена с новых методологических позиций (4). В них рассматривается широкий диапазон проблем, в которых социально-философская проблематика занимает либо главное место, либо исследуется наряду с другими вопросами. Данные работы предоставляют информационную базу для продолжения исследований социальных и философских аспектов татаро-мусульманской религиозно-реформаторской мысли. Первыми исследователями, поставившими цель изучения жизненного пути и идейного наследия татарского мыслителя, стали зарубежные ученые. Наиболее ранний труд, посвященный М.Бигиеву, был издан его современником татарским просветителем политэмигрантом А. Б.Таймасом в 1958 г. в Турции (5). Он носит биографический характер и в нем повествуется о личностных качествах М.Бигиева, что является наиболее ценной стороной этого произведения.

Еще одним исследованием жизненного пути и научного наследия М.Бигиева является работа современного турецкого ученого Мехмета Гёрмеза (6). Автор показал, насколько высоко оценивалась современниками роль М.Бигиева, которую он играл на арене мусульманской философской и богословской мысли начала ХХ в., привел оценки западных и мусульманских ученых, которые называли М.Бигиева не иначе, как основоположником реформаторского движения среди мусульман России, способным повлиять на весь мусульманский мир. Данный труд был задуман как научно-популярный очерк, и он дает возможность лишь поверхностно ознакомить читателя с жизнью, научной деятельностью и идеями одного из выдающихся мусульманских мыслителей первой половины ХХ в., а потому не может считаться специализированным научным исследованием, преследующим цель произвести социально-философский анализ наследия М.Бигиева.

В ходе исследования активно использовался пласт газетно-журнальных публикаций, появившихся в русской и татарской периодической печати начала ХХ в. в качестве реакции на выступления М.Бигиева, а также критические труды, посвященные как опровержению идей татарского мыслителя, так их защите и поддержке (7).

В целом, социально-философские аспекты творчества М.Бигиева, являющиеся наиболее актуальными в свете глобальных межцивилизационных проблем современности, в перечисленных исследованиях не затрагивались.

В основу монографического исследования легли доступные автору сочинения М. Бигиева: его опубликованные труды и публикации в татарской прессе. Эти источники составляют ту часть его наследия, которую он создал в годы своей активной деятельности в России и СССР, в период с 1904 по 1923 гг. Лишь два из использованных в исследовании источников, относятся к трудам, которые М.Бигиев издал за границей (8).

Результаты данного исследования представляют собой информативный блок, необходимый для дальнейшего изучения татарской социально-философской мысли в ее религиозно-реформаторском преломлении. Материалы настоящего исследования могут быть использованы в курсах по истории арабо-мусульманской философии и в лекциях по истории татарской общественной мысли. Содержащиеся в работе положения и выводы могут способствовать также разрядке межконфессиональной напряженности, воплощению принципов мирного сосуществования и добрососедства между представителями различных этно-конфессиональных традиций, интеграции мусульманских народов в общечеловеческий цивилизационный процесс и др.

Муса Джаруллах Бигиев, несомненно, является ярчайшим представителем плеяды блистательных татарских религиозных мыслителей начала ХХ в., стремившихся воскресить дух и подлинные ценности ислама. Они боролись против мертвой, безжизненной псевдорелигиозности, охватившей и парализовавшей все плоскости социального развития мусульманской части человечества.

В свое время Муса Бигиев являлся едва ли не самым знаменитым в России знатоком исламских дисциплин. Он никогда не был «кабинетным» ученым, оторванным от реалий повседневности. М.Бигиев придавал решающее значение человеческому опыту. Он никогда не позволял себе отворачиваться от неопровержимых аргументов и доводов повседневности, сколь горькими бы они ни были. М.Бигиев приблизился к пониманию того, что стагнация и упадок мусульманского мира во многом были вызваны именно тем, что люди отвернулись от реального опыта, фактов действительности, от вызовов жизни. Это приводило к тому, что когда вызовы жизни требовали от человека действий, люди предпочитали отвергать опыт, как нечто неправильное и искали спасения от проблем, погружаясь в совершение религиозных обрядов и надеясь на избавление от тягот в потусторонней жизни.

Итак, творчество М.Бигиева являет собой образец принципиально нового подхода к феномену личного и коллективного опыта. Татарский мыслитель осознал необходимость принимать вызовы в качестве первичного явления, а затем решать их в свете указаний, содержащихся в Писании и находить в этих вызовах то, что было заложено в них Богом с целью стимулирования дальнейшего развитие человечества.

Теология была главной, но не единственной сферой интересов Мусы Бигиева. Он оставил значительный след в татарской и, в целом, в мусульманской журналистике как смелый публицист, статьи которого печатались в татарской и иностранной прессе, и как издатель, основавший как самостоятельно, так и в сотрудничестве с видными общественными деятелями той эпохи несколько татарских периодических изданий.

Статьи и выступления Мусы Бигиева всегда вызывали волну живой полемики и всегда становились событием в жизни мусульманской прессы как России, так и Османской империи. Часть мусульман воспринимала его идеи как руководство к действию и находила в них ответы на беспокоившие их вопросы. Другие активно выступали против М.Бигиева и всячески ему противодействовали. Ясно одно – мало кого из тогдашней читающей публики выступления М.Бигиева оставляли равнодушными.

Муса Джаруллах также оказался талантливым педагогом, лекциями которого заслушивались учащиеся медресе. Одинаково усердно он работал и с отдельными шакирдами, обучая их различным мусульманским наукам. Так, его воспитанниками являются Заки Валиди Тоган, ставший позже первым руководителем советской Башкирии, профессор Восточного факультета Ленинградского государственного университета Габдрахман Тагирджанов, преподававший арабский, персидский и турецкий языки, и видный советский арабист, автор одного из базовых учебников арабского языка, нашедшего широкое применение в языковых вузах Советского Союза Баки Закиевич Халидов.

Муса Бигиев был знатоком естественных и точных наук. Всю жизнь он питал особую любовь к математике и был одним из первых, кто мечтал внести точность математических выкладок в ткань социологических исследований. Муса Бигиев, судя по некоторым источникам, являлся действительным членом Российского астрономического общества и принимал активное участие в его научной деятельности, проводя астрономические наблюдения и совершая экспедиции с целью проведения различных исследований в полевых условиях. Следуя указаниям Корана, М.Бигиев с интересом наблюдал за окружающим миром и изучал жизнь природы. Результаты этих наблюдений и размышлений над природными явлениями часто обнаруживаются в его трудах.

Мусу Бигиева можно назвать социальным философом и проницательным политологом. В его эпоху такой науки не существовало, но к какой науке тогда отнести глубокий анализ современной ему внутри- и внешнеполитической ситуации, в которой оказалась Россия? К какой области современных наук отнести далеко идущие политические прогнозы Мусы Бигиева о судьбе всей человеческой цивилизации? М.Бигиев выступает как выдающийся политолог, говоря в самом начале 20-х, что за разрушение Османского государства, последнего Халифата, выполнявшего роль буфера, уравновешивавшего модернистские амбиции христианского Запада и традиционалистскую медлительность мусульманского Востока, Запад заплатит в будущем страшную цену и принесет огромные жертвы в водоворотах глобальных кризисов и на полях сражений новых мировых войн. Примечательно также и то, что в самом начале экспансии коммунизма он подверг уничтожающей критике постулаты марксизма и предсказал полный крах как самой идеологии, так и возникших на ее основе политических систем.

Отечественные исследователи советского периода характеризовали М.Бигиева как видного участника, идеолога и даже лидера процесса национального возрождения татарского народа. В этом они совершенно правы. Дело в том, что история общественной мысли татарского народа, пусть даже с позиций исторического материализма, изучалась на протяжении последних 70 лет. Понятно, что создаваемая на такой базе картина исторического развития отвечала требованиям коммунистической идеологии. Ученые, занимавшиеся этим вопросом, не могли не встречать в исторических документах имя Мусы Бигиева. И хотя заниматься его наследием было, фактически, запрещено, в умах ученых, все же, складывался определенный образ этого человека, формировалась картина, характеризующая его отношение к проблемам национального возрождения. И когда пали оковы коммунистической идеологии, имя М.Бигиева было возвращено в научный оборот, прежде всего, в качестве идеолога татарского национально-освободительного движения. Таким образом, признаем за неопровержимый факт, что Муса Бигиев был выдающимся деятелем национально-освободительной борьбы татарского народа.

Особый интерес представляет отношение М.Бигиева к Турции. Он горячо любил эту страну и принимал близко к сердцу все, что происходило в ней в то неспокойное время. Именно он пытался предостеречь власти Турции от опасности, которую несли проводимая ими политика уступок Западу и ограничения роли ислама в жизни новой Турции.

Муса Бигиев был талантливым литератором и переводчиком. Совершенное владение арабским, персидским, русским и турецким языками, восточной риторикой и культурой речи позволило ему едва ли не впервые познакомить своих соотечественников с наследием таких выдающихся мыслителей и поэтов как аль-Маари и Хафиз Ширази, переведя их поэтические сборники на татарский язык. Муса Бигиев великолепно знал древнюю арабскую и персидскую поэзию, восхищался ее стихотворным совершенством и глубиной мысли. Несмотря на то, что он не оставил собственных художественных произведений, о его литературных способностях можно судить по его трудам. Из них же можно получить представление о высоком уровне его филолого-лингвистических познаний. Муса Бигиев внимательно следил за развитием норм татарского литературного языка, переживал за этот процесс и написал ряд статей по данной проблеме. Но его интересовало не только развитие родного языка. Известно, что в 30-х годах ряд египетских литераторов и филологов выступили с идеей превращения разговорного арабского языка в нормативный литературный. Мусу Бигиева до глубины души затронули такие посягательства на статус любимого им арабского языка. В арабской прессе он опубликовал свое опровержение, не побоявшись вступить в противостояние с видными писателями, среди которых был и знаменитый египетский прозаик и основоположник современной египетской литературы Тауфик Хаким. Так татарский ученый Муса Бигиев внес свою лепту в дело защиты традиционно сложившегося арабского литературного языка – фусха. Если бы упомянутый процесс преобразований в арабском языке, начатый в Египте, получил дальнейшее развитие, то кто знает, может быть, сегодня арабы, проживающие в различных регионах арабского мира и не понимающие разговорных языков друг друга, были бы лишены объединяющего их всех в одну нацию общего литературного языка.

Итак, наследие Мусы Бигиева достойно самого пристального изучения специалистами-гуманитариями: философами, педагогами, историками, филологами, литературоведами, политологами и др. Заслуженный деятель науки Российской Федерации и Республики Татарстан академик Я.Г.Абдуллин высказав идею о фундаментальной значимости наследия М.Бигиева, предложил основать отдельный институт для его всесторонненего и глубокого изучения. Эта мысль признанного специалиста в области истории татарской общественной мысли, совершенно очевидно демонстрирует величие Мусы Бигиева как ученого и общественного деятеля.

Но, прежде всего, Муса Бигиев был выдающимся и признанным во всем мусульманском мире ученым-богословом, теологом и факихом, внесшим крупный вклад в развитие исламской богословской и философской мысли. Отголоски его идей нетрудно обнаружить в сочинениях современных духовных лидеров зарубежного мусульманского Востока. И лишь на родине идеи этого удивительного человека остаются пока малоизвестными.

В современном контексте становления многополярного мира изучение трудов Мусы Бигиева способно разрушить предрассудки и стереотипы, определяющие отношение современного читателя к мусульманской культуре. Наследие этого татарского философа и богослова представляет ценность еще и потому, что он высказывал идеи, способные, на наш взгляд, привести к положительному решению проблемы противостояния христианского Запада и мусульманского Востока.

Изучение работ М.Бигиева позволит получить более полное представление о процессах, протекавших в исламе в контексте событий конца XIX- начала ХХ вв., расширит наши знания об исламском учении, раскроет его непроявленные до сих пор потенции. Научные исследования, посвященные творчеству М.Бигиева, и публикация его трудов могут помочь российским мусульманам преодолеть вполне определенный комплекс неполноценности, берущий свои корни в характере взаимоотношений, существовавших между российскими властями и иноверцами-мусульманами, подкрепленный в дальнейшем воинствующим атеизмом советского периода и подпитываемый с трудом уступающей свои позиции в России европоцентристской историко-философской концепцией.

 Богословско-философское наследие Мусы Бигиева способно помочь и мусульманскому сообществу определить свое место на арене всемирно-исторического процесса, показать ему подлинное величие и неизвестные доныне возможности исламского учения и его подлинное значение и предназначение.

В этом свете надеюсь, что эта книга станет для читателей не только первым знакомством с жизнью и творчеством этого выдающегося сына татарского народа, но и явится своеобразным введением в мир мусульманской богословской мысли и философии.

Примечания

1. См.: Юзеев А.Н. Татарская философская мысль конца XVIII-XIX вв. / А.Н.Юзеев. – Казань, 2001. – С. 7.

2. Там же. – С. 7.

3. См.: Фасеев К.Ф. Из истории татарской передовой общественной мысли. Казань, 1955. – С. 23.

4. См.: Абдуллин Я.Г. Татарская просветительская мысль. Казань, 1976. – 319 c. Амирханов Р.М. Татарская социально-философская мысль средневековья XIII- сер. XVI века. Кн.1. – 124 с. Кн.2. – 111 с. Казань, 1993; его же: Тюрко-татарская философская мысль средневековья (XIII-XVI вв.). Казань, 2001. – 262 с.; Юзеев А.Н. Татарская философская мысль конца XVIII-XIX вв. Казань, 2001. – 192 с.; Мухаметшин Р.М. Татары и ислам в ХХ веке (Ислам в общественной и политической жизни татар и Татарстана). Казань, 2003. – 303 с.; Тухватуллина Л.И. Проблема человека в трудах татарских богословов: конец XIX – начало ХХ веков. Казань, 2003. – 207 с.

5. Названная работа переиздана в Казани в 1997 г. См.: Таймас Г.-Б. Муса Ярулла Биги: Тормышы, эшчәнлеге вә әсәрләре /Төрек теленнән тәрҗ. А.Кәримуллин. «Татар дин әhелләре» сериясе. Казан: Иман, 1997. – 55 б.).

6. См.: Gormez M. Musa Carullah Bigief. Ankara, 1992. – 228 s.

7. См.: Фәхретдин Р. Рәхмәт илаhия мәсьәләсе. Оренбург, 1910; Нәҗат гомуминең юклыгы, яхуд хөлүднең әбәдияты. – Оренбург, 1910; Sabri M. Yeny Islam muctehidlerinin qiymmet ilmiyesi (Цит. по: Gormez M. Указ. соч. – С. 155); Badiuzzaman S.N. Lem'alar. Lem'a 28. (Цит. по.: Gormez M. Указ. соч. – С.161) и др. Подробный список приведен в разделе библиографии «Источники».

8. См.: Бигиев М. Ислам милләтләренә дини, әдәби, сәяси мәсьәләләр, тәдбирләр хакында. – Берлин: Kaviany, 1923 – 110 c.; и его же: Корьән кәрим аять кәримәләренең нурлары хозурында хатын. – Берлин: Zonna, 1933. – 109 c.