Абу-н-Наср Курсави. Наставление людей на путь истины (ал-Иршад ли-л-'ибад). – Пер. с араб. – Казань: Татар. кн. изд-во, 2005. – 304 с. На русск. яз.

Составление и подготовка тома к изданию, перевод с арабского, введение и примечания Гульнары Идиятуллиной

Научный редактор тома доктор исторических наук Аширбек Муминов (Узбекистан)

Издание знакомит читателя с программным произведением выдающегося богослова, теоретика и практика мусульманского богословия начала XIX века. Книга снабжена факсимиле «ал-Иршад ли-л'ибад» (издание 1903 г.) и, таким образом, знатоки арабского языка смогут читать «Наставление...» в оригинале.

Оглавление

Предисловие

Введение

Наставление людей на путь истины

Глава I (о разъяснении преданий)

Глава II (об иджтихаде)

Глава (о фатве и таклиде)

Глава (о нововведении (бид'а))

Глава (о хадисе о разделении)

Глава о тасаввуфе

Глава (о времени совершения молитвы)

Глава (о пятничной молитве)

Глава (о хаджже)

Библиография

Примечания

Приложение I

Приложение II

Факсимильная копия «ал-Иршад ли-л-'ибад» казанского издания 1903 г.

Предисловие (Рафик Мухаметшин)

Мусульманское богословие у татар имеет многовековую историю. К сожалению, до сих пор эта сфера нашей духовной культуры остается практически неизученной. Этому можно найти много причин, в первую очередь, объективных. Самым печальным из них, безусловно, является бесследное исчезновение после присоединения Казанского ханства к русскому государству многих татарских источников, в том числе и по богословию. Процесс исчезновения и ликвидации источников по исламу продолжился и в годы советской власти. Но даже те источники, которые сохранились, сегодня еще ждут своих исследователей. Больше всех не повезло произведениям по богословию. Оказалось совершенно недостаточно их выявить. Их нужно было понять и переосмыслить, донести до современного читателя. А за годы советской власти гуманитарные науки выстроили новую методологическую систему, которая напрочь отвернулась от религии, считая ее устаревшим и не заслуживающим внимания фактором общественной жизни и духовной культуры. Как это ни парадоксально, сегодня мы еще не совсем готовы к адекватному восприятию богословских произведений. Наше атеистическое прошлое все еще держит нас в плену устаревших методологических установок, которые не приемлют религиозной составляющей культуры. Несмотря на то, что в обществе уже существует понимание роли и значения религии в жизни, пока нет концептуального осмысления ее места в ряду духовных ценностей. Возможно, такая ситуация, в первую очередь, связана с тем, что пока еще очень мало богословских источников введено в научный оборот. Восполнить этот пробел – первоочередная задача возрождающегося исламоведения в Татарстане.

Конечно, было бы логичнее начинать с более ранних источников периода Волжской Булгарии. Однако, за редким исключением, они до сих пор не выявлены. Правда, можно надеяться, что они не уничтожены полностью, а разбросаны по многим мусульманским странам. На сегодняшний день не менее актуальным является изучение источников более позднее периода, особенно начиная с XVIII в. Об этом следует сказать подробнее.

В XVIII веке наметился поворот татарского общества на путь современного развития, но общественное сознание развивалось в тесной связи с традиционными исламскими представлениями и идеями. С другой стороны, структурные изменения в обществе, связанные с проникновением буржуазных отношений в Россию, обусловили общее направление социально-экономического развития по капиталистическому пути, что вызвало существенные изменения в массовом сознании. Теоретические поиски татарских интеллектуалов конца XVIII – начала XIX веков отражали именно эту двойственность общественного сознания: понимания необходимости серьезных идейных изменений и сохранения мощного консервативного пласта – силы традиций, ислама. В этих условиях новые взгляды, концепции и нормы могли быть осмыслены только сквозь призму ислама в привычных для народа образах и понятиях. Поэтому не случайно, что в религиозно-политическом плане ислам в татарском обществе в начале XIX в. проявил себя в двух формах: возрож-денчество и религиозное реформаторство. До середины XVIII в. этим двум направлениям предшествовали массовые народные движения, которые в татарском обществе были пронизаны «царистскими иллюзиями» и идеализацией общинной демократии (у Батырши) или мессианскими и теократическими представлениями, упованиями на харизматического лидера, способного установить «царство справедливости» (у муллы Мурата).

Возрожденческие тенденции в общественной мысли были обусловлены стремлением вернуть татарское общество к той «истинной вере», от которой оно отошло. Сторонники одной из тенденций акцентировали внимание на правовых аспектах решения возникающих вопросов. Они ссылались на канонические труды ханафитс-кого фикха, которые сравнивали между собой и в конце концов выбирали одно из решений, предложенных авторитетными правоведами своего толка. Этот метод хорошо продемонстрирован в работах по религиозному праву Абду ар-Рахима Утыз-Имяни, который был уверен в том, что ислам является единственным и истинным источником возрождения татарского общества при условии его правильного восприятия и очищения от вековых наслоений и новшеств, достойных порицания (бид'а). Такой подход предполагал возрождение ислама, сформированного в рамках ханафитского мазхаба и изложенного в трудах его крупнейших представителей, с опорой на традиционные ценности. Такая позиция, в какой-то степени допускающая возможность приспособления ислама к существующим реалиям, в первую очередь исходила из постулата о том, что «природа исламского вероучения, абсолютного в своей божественной истине, не может быть поставлена под вопрос». Внутренняя противоречивость сталкивала ее последователей с интеллектуальными и политическими трудностями, которые они были не в силах преодолеть. Но татарское общество нуждалось не только в религиозно-нравственном возрождении, но и социально-экономическом обновлении. Ему необходимы были более смелые и гибкие идеи, способные возродить мусульманское общество и предложить пути его всестороннего обновления.

А.Курсави, Ш.Марджани явились основоположниками реформаторского движения у татар. Главное достижение этих мыслителей – это переосмысление религиозно-мировоззренческой и этико-ценностной проблематики в плане приближения ее к «мирским» запросам современности. Именно они заговорили о том, что время созерцательного ислама, освобождающего себя от общественных забот, прошло. Не мифологический ислам, пронизывающий традиционное сознание, в рамках которого народные массы не вписываются в реалии современных тенденций духовной и политической культуры, а ислам как активный фактор человеческой истории, как фермент социального протеста и социальной реформы, как «принцип движения» к более справедливому и человеческому обществу, должен был определить перспективы мусульман Поволжья.

Правда, прогрессивные идеи А.Курсави и других мыслителей практически до конца XIX века оставались достоянием лишь небольшой части богословов и интеллектуалов. Они не могли войти в массовое сознание из-за отсутствия соответствующих идеологических институтов. Вплоть до 80-х годов XIX века для пропаганды этих целей не было каких-либо средств массовой информации. Медресе, где преподавали в основном выпускники среднеазиатских учебных заведений, также не могли выполнить эту функцию. Только с появлением новометодных (джадидистских) медресе и первых периодических изданий (как «Тарджеман» И.Гаспринского, 1883 г.) возникли предпосылки для доведения религиозно-реформистских идей до массового сознания.

Джадидизм, определявший одну из основных тенденций татарской интеллектуальной мысли второй половины XIX – начала XX века, служил именно этим целям. Хотя и его основополагающие принципы прошли апробацию в рамках системы религиозного образования, он изначально был призван выполнять более широкие задачи, выходящие далеко за пределы этой системы: татарское общество нуждалось в новой системе мироощущения, в новых ценностных ориентирах. Старая мусульманская школа давала знания, состоявшие из религиозных и моральных ценностей, которые считались вечными и самодостаточными. Другим формам знания, даже тем, которые были бы полезны в практических целях, в старых медресе уделяли мало внимания. Джадидистские учебные заведения призваны были прилагать большие усилия к тому, чтобы навести мосты между современным (в том числе и западным) знанием и мусульманской культурой, внедрить современные науки в систему мусульманских знаний. Это означало внесение элементов светской модели мировосприятия, основанной на принципах рациональности, универсальности и объективности. Безусловно, такой подход вызывал ожесточенные споры среди татарской интеллигенции, поскольку речь шла об использовании двух культурных концепций познания. Сторонники старого метода (кадимисты) резко выступали против джади-дизма, видя в нем угрозу мусульманской культуре и мировоззрению.

В этот период прогрессивная татарская мусульманская интеллигенция была нацелена на подтверждение высокой степени гибкости ислама, приспособляемости к новым условиям, что создавало предпосылки для пересмотра основ устаревшего мировоззрения, подрыва господства догм и схоластики, смены традиционных норм отношений между людьми как универсальных и абсолютных регуляторов на новые. Джадидизм служил своеобразным переходом от прежних стереотипов массового сознания к современным формам политического мышления. Перенесение центра тяжести с чисто богословских проблем на вопросы социальные и политические, предполагало новые подходы в их постановке, более высокий уровень их рационального познания и осмысления.

Татарские богословы определили основное направление эволюции ислама – интеллектуализация духовной жизни, использование исторической мобильности религии, ее умение приспосабливаться к новым обстоятельствам и ассимилировать новое социальное качество. Безусловно, они понимали крайнюю сложность даже самой постановки такой цели. Смогут ли мусульмане придерживаться основных положений ислама в условиях кардинальных изменений, происходящих в обществе; окажутся ли они в состоянии следовать не только религиозным, но также политическим и социальным принципам вероучения; не будут ли они искать выхода на путях трансформации в их ограничении роли и функций религии рамками духовной жизни, оставляя вне ее действия повседневную земную действительность? Эти вопросы волновали татарских мыслителей и они искали оптимальные пути инкорпорации религии в общественную и политическую жизнь.

Такого рода размышления татарских богословов о судьбах ислама в принципиально новых для него условиях легли в основу многочисленных произведений, которые, вне всякого сомнения, составляют золотой фонд мировой мусульманской богословской мысли.

«Антология татарской богословской мысли», задуманная как многотомная серия, включающая произведения крупнейших татарских мыслителей, открывается томом трудов Абд ан-Насира Курсави. В этой серии также будут представлены труды А. Утыз-Имяни, Ш.Марджани, Р.Фахретдинова, М.Бигиева, Абдуллы Буби, З.Камали и др. Авторы и составители «Антологии» надеются, что книги этой серии откроют перед читателем неизвестные страницы нашей богатой духовной культуры.