Вступительное слово к работе М.Бигиева «Введение к трактату Аль-Муафакат»

Статья М.Бигиева «Введение к «Аль-Муафакат», предлагаемая вниманию читателей, была написана выдающимся богословом в начале XX в. Как видно из названия, она является вступительным словом к другому самостоятельному богословскому произведению, а потому следует сказать несколько слов об этих материалах.

Труд, название которого вынесено в название статьи М.Бигиева, был написан андалусским богословом Абу Исхаком Ибрагимом ибн Муса аш-Шатиби (ум. в 790 г.) и полное его название звучит как «Аль-Муафакат фи л-усуль» (Согласование методологий мусульманского законопроизводства). В 1909 г. М.Бигиев перевел этот трактат с арабского языка и подготовил его к изданию на татарском языке под названием «Рисаля муфрада аля усуль аль-муафакат» (Оригинальный трактат о способах согласования между мазхабами). Упомянутая выше статья «Введение в аль-Муафакат» была опубликована М.Бигиевым в качестве самостоятельного произведения, и на то есть свои причины.

По моему мнению, после окончания работы по подготовке перевода труда аш-Шатиби к изданию, М.Бигиеву, в силу каких-то причин, не удалось издать его. В частности, мне не удалось обнаружить трактат под таким названием в фондах Научной библиотеки им. Н.Лобачевского. Возможно, решение напечатать вступительное слово к трактату в виде отдельной брошюры было принято М.Бигиевым после того, как для него стало ясно, что его перевод не выйдет в свет. Это предположение подтверждается тем, что статья М.Бигиева «Введение к «Аль-Муафакат» была издана типографией Казанского императорского университета, а не каким-либо татарским или мусульманским издателем. Во-первых, подобная публикация (издание трактата аш-Шатиби) могла вызвать бурю негодования в среде верующих тем, что затрагивала болезненную для них тему мазхабов и разделенности мусульман. Во-вторых, начало XX в. для России было связано с революционными потрясениями, благодаря чему национальное движение обрело некоторые демократические свободы. Для татар это были прежде всего национальное образование, периодическая пресса и издательское дело. Однако в годы реакции царизм предпринял шаги по ликвидации данных возможностей. Возможно, именно по этой причине татарские издатели не желали связывать себя с публикацией взрывоопасных материалов, ведь официальный институт мусульманских священнослужителей ревностно служил интересам российской короны, и они первыми подняли бы шум по поводу публикации, способной пошатнуть их священный и непререкаемый статус в глазах простых верующих. Это третья причина того, что перевод М.Бигиева не увидел свет. Весьма возможен вариант развития событий, который воплотился в жизнь несколькими годами позже, когда М.Бигиев решил издать перевод Корана на татарский язык и столкнулся с яростным противодействием со стороны фанатичных мулл-традиционалистов.

Наверное, по этим причинам М.Бигиев издал «Введение» в университетской типографии, поскольку это издательство служило гарантом того, что против статьи, напечатанной в государственном учреждении, не последует выступлений. Эта версия имеет право на существование до тех пор, пока не будет обнаружен хотя бы один экземпляр трактата аш-Шатиби на татарском языке, изданный в типографии «Сабах», которая, как писал М.Бигиев, «набралась смелости» и издала его.

Возникает вопрос: почему М.Бигиев обратил внимание на этот древний трактат и счел необходимым перевести его? Как известно, М.Бигиев был крупным факихом, знатоком мусульманского права. Львиная доля его творческого наследия посвящена вопросам методологии фикха и в общем мусульманскому праву.

Не углубляясь в детали и названия его многочисленных трудов и публикаций по этим вопросам, приведу здесь лишь мнение Р.Фахретдина о статье Бигиева «Введение к аль-Муафакат». Р.Фахретдинов писал на страницах журнала «Шура», что «Введение» является востребованной и полезной работой. Кроме этого, «Шура» называет эту статью достойной того, чтобы называться введением в науку усуль аль-фикх. Рецензия журнала заканчивается мыслью, что данная работа является бесценным материалом для шакирдов, изучающих мусульманские науки. Исходя из этого можно, наверное, представить себе важность и значимость этой работы Бигиева. Во второй том избранных трудов Бигиева статья вошла в переводе с татарского языка по изданию: Муса Жаруллаһ Бигиев. Әл-Муәфәкать мөкаддимәсе. – Казан: Иман, 2001. – 21 б. В свою очередь, для упомянутого переиздания 2001 года статья М.Бигиева была переведена с татаро-османского языка.

О книге М.Бигиева «Воззвание к мусульманским нациям» с приложением ряда документов, имеющих к ней прямое отношение

Книга Мусы Джаруллаха Бигиева «Ислам милләтләренә» (Воззвание к мусульманским нациям) является одной из немногих его книг, которые увидели свет за границей в годы, когда сам автор еще жил в Советской России, но уже не издавал свои работы на родине. Книга «Ислам милләтләренә», работу над которой М.Бигиев закончил в 1920 году и которую сам назвал «Азбукой Ислама», стала своеобразным ответом на известную книгу «Азбука коммунизма», написанную видным лидером большевизма Н.Бухариным при участии Преображенского и Крестинского в 1919 году. Она представляет собой своего рода политический манифест ислама или даже беспрецедентную исламскую конституцию, в 236 статьях которой освещены проблемы, касающиеся соответствующего канонам ислама жизнеустройства как российских, так и зарубежных мусульман в современных условиях. В этом произведении М.Бигиев затронул все основные моменты строительства мусульманского общества: проблему исламского халифата, права человека, военное право через призму учения ислама, основы мусульманской дипломатии и внешней политики, права мусульманской женщины и многое другое. Этот труд является наиболее концентрированным выражением мыслей, идей и чаяний выдающегося татарского богослова.

«Азбуку Ислама» ждала трудная судьба. Как уже упоминалось, она была закончена осенью 1920 г. Первый раз тезисы этой книги были оглашены М.Бигиевым на съезде мусульманских улемов, проходившем 16-28 сентября 1920 года в городе Уфе, а затем еще на нескольких подобных мероприятиях. Копии этого сочинения были разосланы им для опубликования в Туркестан, Кашгар, Афганистан и Турцию.

Все сборы от продажи книги М.Бигиев передавал в пользу турецких детей-сирот, родители которых погибли в годы мировой войны. Помимо этого, М.Бигиев установил цену за книгу в одну золотую десятирублевую монету, но в силу неизвестных нам причин это распоряжение автора не было выполнено и его пожелание не нашло отражения на страницах самой книги (См.: ЦА ФСБ РФ. Архивно-следственное дело № Р-46032. – Л. 19; далее – АСД)

Указанная работа была написана в тот период времени, когда М.Бигиев пытался найти способы сотрудничества с Советской властью, еще веря в искренность громких и многообещающих заявлений политических лидеров большевизма. В этом ключе он предпринимал различные действия, вплоть до обращения к лидерам революции. Так, М.Бигиев дважды просил аудиенции у Зиновьева, для того чтобы обсудить с ним проблемы мусульман, проживающих в Советской России. Надо отметить, что, хотя он и не был принят Зиновьевым, М.Бигиев склонялся к мнению, что именно благодаря вниманию Зиновьева он не подвергался преследованиям со стороны власти в Петрограде (См.: АСД. – Л.27). Имеется сообщение и о том, что М.Бигиев встречался лично с В.Лениным (См.: Gormez M. Musa Carullah Biqief. – Ankara, 1994. – C.35).

Как бы там ни было, во вступительном слове к «Воззванию» автор подверг жесткой, но справедливой критике как коммунистическую идеологию, так и взгляды ее основоположника К.Маркса, закрепив, таким образом, на бумаге свою политическую позицию, которую он всегда оглашал на съездах мусульман России. Нет ничего удивительного в том, что М.Бигиев, публично высказывавшийся в подобном духе, стал объектом политических преследований еще до опубликования «Воззвания». Так, в начале 1921 г. он был арестован Ташкентской ЧК.

По понятным причинам об издании этого сочинения М.Бигиева в России не могло быть и речи. Поэтому автор был вынужден искать иные способы и пути для издания своей книги. До 1923 г. он обращался к турецким издателям с просьбой о содействии в издании «Воззвания» и ряда других его книг. Им был получен ответ, что до заключения Россией мирного договора с Турцией это представляется невозможным (АСД. – Л. 19).

Тогда М.Бигиев переправил свое сочинение в Финляндию. Живший там выходец из Казани имам Гельсингфорской (Хельсинки) мечети Вали Ахмед Хаким, которого связывали с М.Бигиевым крепкие дружеские отношения (См.: АСД. – Л.23), написал к «Воззванию» небольшое вступительное слово, в котором объяснил причины того, почему М.Бигиев решил издать книгу за границей. На этом этапе к подготовке издания книги подключились и другие уроженцы Казани, такие, как книгоиздатели и меценаты Джамалутдинов и Зиннатулла Ахсан. Они взяли на себя решение финансовых вопросов (См.: Таймас Б. Муса Ярулла Биги. – Казан: Иман, 1997. – С.14.).

В конце концов было принято решение издать книгу в Берлине, в издательстве «Кавияни». Так рукопись попала в руки татарского политэмигранта и видного писателя Мухаммед-Гаяза Исхаки (1878–1954), который тогда проживал в Берлине. Г.Исхаки хорошо знал М.Бигиева по совместной работе на политических съездах российских мусульман.

Г.Исхаки отредактировал книгу, внес в нее ряд дополнений и поправок, в которых выразил свое несогласие с автором книги по ряду вопросов. В таком виде книга увидела свет в 1923 году. Всего было выпущено 5000 экземпляров. Из них 1500-2000 М.Бигиев предполагал распространить среди мусульман СССР, а остальные было решено отправить из Берлина в Турцию и выставить там на продажу. М.Бигиев заранее получил на это разрешение в Посольстве Турции в Москве (См.: АСД. – Л. 19).

Даже небольшой части мыслей, высказанных М.Бигиевым в этой книге, было достаточно для того, чтобы власти приняли самые решительные репрессивные меры в отношении ее автора. Участие же в подготовке книги к публикации такого непримиримого противника большевизма, каким был Г.Исхаки, еще больше усложнило положение. Сразу же после опубликования книги 17 ноября 1923 года М.Бигиева арестовали и, переправив из Петербурга в Москву, заключили во внутреннюю тюрьму ОГПУ на Лубянке. Такова была плата за политическую и гражданскую смелость, проявленную М.Бигиевым в провозглашении несостоятельности и бесперспективности политического строя, взявшего за основу идеологию поголовной нищеты и неограниченного насилия.

О причинах ареста М.Бигиева документы гласят следующее: «Дело возникло согласно ряда получаемых в ВООГПУ материалов, указывающих на Бигиева как на одного из виднейших идеологов панисламизма (Иттихадистов)... Последние материалы говорили, с одной стороны, о стремлении М.Бигиева выехать в Калькутту (Индия) для участия на всемусулъманском съезде и, с другой – на издание им в Берлине книги, в которой Бигиев явно старается показать всему мусульманскому миру неприемлемость для мусульман Соввласти... Начиная с введения и кончая послесловием, книга проникнута нескрываемой ненавистью к принципам Советского строительства» (АСД. – Л.70-74).

Оказавшийся в застенках восточного отдела ГПУ (который с 15 ноября 1923 г. был переименован в ОГПУ) в Москве, М.Бигиев был подвергнут многочисленным допросам. Ему пришлось вспомнить обо всех более или менее известных лицах, с которыми ему приходилось встречаться за последние годы, и подробно описать характер и содержание таких контактов. Его очень удивляло то, что в нем видели врага: «Все, что я написал – писал только по моему убеждению, под разумной диктовкой моей чистой доброй мирной совести, а не как агент какой-нибудь партии или группы, как смотрит на меня гражданин Петере, который, я могу сказать, не знает меня и не может читать мои труды» (АСД. – Л.27).

Сотрудники восточного отдела ОГПУ, конечно же, особенно интересовались «Воззванием», которое и явилось поводом к аресту. Показания, касающиеся этой работы, были даны М.Бигиевым 26-27 ноября 1923 г. Данный документ приводится ниже без каких бы то ни было изменений.

[…]

Далее считаю весьма уместным привести полный текст еще одного политического документа, вышедшего из-под пера М.Бигиева, который сохранился в архивно-следственном деле, а именно «Обращение к Великому Турецкому Национальному Собранию». Обнаружение этого документа является большой удачей, поскольку на данный момент неизвестна судьба той его копии, которую М.Бигиев вручил одному из видных деятелей младотурецкой революции.

В своем «Обращении» М.Бигиев дал ряд пояснений к «Азбуке Ислама», что дополнит картину событий, случившихся вокруг этой знаменательной книги. Думаю, что после ознакомления с текстами «Обращения» и «Азбуки» станет очевидной пронизанность этих двух работ одним духом и одними помыслами. Это, в свою очередь, явится еще одним аргументом в пользу объединения названных работ М.Бигиева на страницах данного тома.

[…]

Текст «Обращения», обнаруженный в архивно-следственном деле, написан на русском языке. Как уже упоминалось выше, копия этого документа, исполненного, предположительно, на турецком языке, имелась у М.Бигиева в момент ареста. Очевидно, в ГПУ М.Бигиеву было предложено перевести «Обращение» с турецкого языка на русский, поскольку, с точки зрения правил русской письменной речи, текст слаб и больше всего он напоминает подстрочный перевод иноязычного оригинала. Вполне вероятно, что у М.Бигиева не было возможности редактировать текст, поскольку известно, что русским языком он владел достаточно хорошо и при иных условиях, несомненно, мог бы сделать адекватный перевод. Хотя, если учесть морально-психическое состояние М.Бигиева в тот период времени, можно предположить и наличие Других причин. Следующий документ позволяет представить себе Душевное состояние подследственного: «Моя мысль не работает, душа моя сильно тоскует о своих детях. И этим просто объясняются все недостатки и все грамматические ошибки, могущие оказаться в этих страницах ...» (АСД. Протокол допроса от 14 ноября 1923 г. – Л.27).

Но даже в русском варианте «Обращения» легко ощущается, насколько близко по своему стилю и настроению находится этот документ к «Азбуке Ислама». Остается добавить, что русский вариант «Обращения» был подвергнут незначительному редактированию составителем данного тома. […]

О книге М.Бигиева «Женщина в свете священных аятов Благородного Корана»

Татарские мыслители одними из первых обратили внимание на проблему женщины в мусульманском обществе. Рассмотрению связанной с ней тематики положили начало писатели-просветители конца XIX – начала XX в. М.Акъегет-Задэ, З.Бигиев, З.Хади, Ф.Амирхан, Г.Ибрагимов, М.Гафури, Г.Тукай, Р.Фахретдинов, Г.Исхаки, З.Кадыйри и др. Все чаще героями их произведений становилась мусульманская женщина. Заявленная в национальной художественной литературе женская проблема получила дальнейшее развитие в татарской публицистике. Таким образом, общественная и творческая деятельность мусульманской интеллигенции вывела женский вопрос в ряд актуальных общественных проблем мусульманского мира, требующих незамедлительного решения. Началось активное обсуждение данной проблематики с позиций различных общественно-политических течений, имевших место на мусульманском Востоке. Данная тема не сходила со страниц татарской религиозной и светской прессы начала XX в.

М.Бигиев знал о выступлениях представителей татарской интеллигенции. Следуя в русле новой тенденции, вызвавшей волну полемики в мусульманской прессе, он также не обошел своим вниманием данный вопрос. Он знакомился со всеми публикациями, имеющими отношение к проблемам мусульманской женщины. В 1916 г. М.Бигиев выступил с докладом о правах женщин на курултае казанских татар. Основные пункты его доклада были приняты большинством голосов. Позже, в 1917 г., М.Бигиев зачитал свой доклад на Первом всеобщем конгрессе российских мусульман, проведенном в Москве. Тогда программа М.Бигиева, сведенная в десять статей, также получила полную поддержку делегатов конгресса.

М.Бигиев разрабатывал аспекты женского вопроса во многих из своих трудов. Можно назвать следующие: «Озын көннәрдә рузә» (Пост в длинные дни) (1912), «Халык назарына берничә мәсьәлә» (Несколько вопросов вниманию народа) (1912), «Мөләхазә» (Размышление) (1914), «Шәригать әсаслары» (Основы шариата) (1917), «Ислам милләтләренә» (Исламским нациям) (1923). Имеются и другие книги и публикации М.Бигиева, которые затрагивают женскую проблематику: «Гаилә мәсьәләләре» (Проблемы семьи), «Китаб ат-Талакъ» (Книга развода), «Китаб фи Усуль аль-Маварис» (Трактат о разделе наследуемого имущества), «Ат-Тафаут фи аль-Хукук» (Различение в правах), «Хукук ан-Нисаа фи аль-Ислам» (Права женщины в исламе), «Хатынның хокукы вә вазаифына даир» (О правах и обязанностях женщины). Можно с уверенностью предположить, что данный список далеко не полон, так как в него не вошли статьи, публиковавшиеся в различных изданиях на протяжении всей жизни М.Бигиева.

М.Бигиев считал, что ислам, имея по сравнению с другими религиозными системами ряд преимуществ, может гордиться одним из них – почтительным отношением и уважением к женщине. Но вместе с тем М.Бигиев отметил, что в кладезе мусульманских знаний и наук отсутствует отдельный богословский труд, который был бы специально посвящен проблеме женщины. Он не отрицал, что некоторые аспекты этого вопроса находили отражение в различных богословских сочинениях правового характера, но при этом они носили разрозненный и бессистемный характер. М.Бигиев отметил, что проблему хиджаба затронул в своих трудах Ибн Араби и, будучи почитателем этого мыслителя, сожалел, что наследие древнего суфийского мыслителя было предано забвению. Несомненно, сказался и личный опыт М.Бигиева, непосредственно знакомого со всем комплексом проблем исламского социума. Он писал: «Уважительное, почтительное отношение к женщине было привито мне кораническим воспитанием».

Действительность же оказалась иной. Удручающее положение женщины совершенно не отвечало кораническому идеалу.

Осознавая, что данную проблему следует решить незамедлительно, в 1914 г. М.Бигиев заявил: «Проблема женщины в исламе есть самая важная, основная проблема исламского мира». Решению женского вопроса он придавал самое большое значение, поэтому неудивительно, что именно его перу принадлежит первый из известных на данный момент богословских трактатов, посвященных женскому вопросу: «Женщина в свете священных аятов Благородного Корана», который предлагается вниманию читателей во втором томе избранных произведений мыслителя. В книге «Женщина» М.Бигиев привел восходящие к главному источнику ислама неопровержимые аргументы и теоретическую базу для разработки и претворения в жизнь своих философских взглядов, касающихся проблемы возвышения статуса женщины как личности и важнейшего члена общества.

На страницах книги «Женщина» М.Бигиев разработал богословски обоснованное учение о социальном статусе женщины. Кредо М.Бигиева в вопросе о месте и роли женщины в жизни общества хорошо выражено в его словах: «Функции, исполняемые женщиной в общественной жизни, в несравненной степени выше функций, возложенных на мужчин». Все его наработки по данному вопросу преследовали одну цель: прийти к адекватной оценке социальной роли женщины в жизни общества и, исходя из этого, предоставить ей все необходимые для исполнения ее обязанностей права, основываясь на положениях Корана и Сунны.

Раскрывая эту проблему, М.Бигиев заявлял, что, несмотря на высокую роль матерей в духовном, социальном состоянии человеческого общества, мусульманское общество, по ряду причин, нерадиво отнеслось к охране прав женщины. Это стало причиной того, что исламская цивилизация застыла в своем развитии, ибо социально-политическое, экономическое, нравственно-этическое состояние общества является прямым отражением положения, которое занимает в обществе женщина. Общество, как западное, так и восточное, всегда ставило женщин в такое положение, когда она была вынуждена «пасть в позор ради добычи пропитания».

Подняв вопрос о роли и месте женщины в обществе, М.Бигиев вплотную занялся исследованием и решением проблемы восстановления социальных и человеческих прав женщины. Об этом аспекте женской проблемы он впервые писал в своем манифесте «Ислам милләтләренә», посвятив женскому вопросу 15 статей, в которых в краткой и содержательной форме были провозглашены основные права женщины в исламе.

На заре эпохи, в которую были приняты первые законы о правах человека и была осознана необходимость их соблюдения при решении актуальных проблем социально-политического бытия, М.Бигиев, основываясь на исламском учении, доказал полноправие женщины и ее равенство с мужчиной во всех сферах жизнедеятельности. То, что М.Бигиев обосновал и доказал правовую состоятельность женщины и возвышенность ее социального, духовного, религиозного и морально-нравственного статуса, опираясь только на источники ислама, было особенно важным, поскольку это являлось живым примером действенности и живости ислама, его полного соответствия тем этическим идеалам, к которым пришло современное человеческое сообщество.

Решая женский вопрос с исламских позиций, М.Бигиев стремился к оптимальному сочетанию востребованных и актуальных религиозных ценностей, стабильности в общественной и семейной жизни и заимствования позитивных, прогрессивных достижений Запада. Обращение М.Бигиева к женской теме явилось своевременным и успешным шагом, поднявшим авторитет ислама в глазах мусульманской уммы.

Вместе с тем выступление М.Бигиева с переоценкой традиционного отношения к мусульманской женщине совпало по времени со становлением на Западе феминистских движений, выступавших за равенство с мужчинами в политических правах. Следовательно, возникновение тендерных идейных течений в мусульманском и западном мире являлось свидетельством синхронного продвижения человеческой цивилизации к общечеловеческому культурно-этическому идеалу.

Выражаю признательность сотрудникам кафедры восточных языков Татарского государственного гуманитарно-педагогического университета профессору Мухаммаду аль-Амари и доценту Абдулракибу Алави за помощь в редактировании переводов древнеарабских текстов.

Хайрутдинов А.Г. Сентябрь, 2006