Габдрахим Утыз-Имяни ал-Булгари. Избранное. – Сост. и пер. с араб. Р.Адыгамова – Казань: Татар. кн. изд-во, 2007. – 320 с.

Составление и подготовка тома к изданию, перевод с арабского, введение и примечания Рамиля Адыгамова

Научный редактор тома Дамир Шагавеев

Предлагаемые читателю избранные сочинения выдающегося богослова и религиозного наставника, приверженца суфийского тариката «накшбандийа» Габдрахима Утыз-Имяни ал-Булгари дают весьма полное представление о его взглядах на различные аспекты исламской теории и практики.

Оглавление

Введение

Богословские трактаты Габдрахима Утыз-Имяни ал-Булгари

Трактат о выделке кож

Жемчужины разъяснения

Спасение погибающих

Наставительный трактат

Трактат о закате

Острый меч

Подарок любимым о правильном чтении книги Господа

Порицание чаепития

Трактат о важном

Библиография

Примечания

ВВЕДЕНИЕ

Роль Габдрахима Утыз-Имяни ал-Булгари в изучении социокультурных и религиозных традиций татарского общества конца XVIII – первой трети XIX вв.

Развитие России в последние десятилетия предстает как сложный и противоречивый процесс, в котором неоднозначно переплетаются внешние и внутренние, традиционные и современные факторы. Развитие страны подчас оказывается достаточно неожиданным и даже парадоксальным: чем больше все аспекты жизнедеятельности общества подвергаются современным воздействиям, тем сильнее проявляются исторические и цивилизационные отличия, присущие национальным общностям и различным регионам России, и тем отчетливее звучит проблема социальнокультурной самобытности народов.

Такая ситуация вызывает повышенный интерес к традициям и определению их роли в новых социально-экономических условиях. Вопрос о том, как должно использоваться социально-культурное достояние народов страны для национального возрождения России, что в нем отжило свой век и что до сих пор является живым и созидательным, что необходимо сохранить и упрочить, стал узловым в общественном сознании.

В этой связи определение роли и значения традиций значительно возрастает, поскольку именно они выступают устойчивыми элементами культуры, составляющими ее основу и обеспечивающими преемственность общественной жизнедеятельности. Именно традиция является механизмом регуляции общества, который определяет содержание современных институтов и норм, соизмеряя их с прошлым содержанием, с самим фактом их существования в прошлом.

В этом контексте для истории татар особое место занимает рубеж XVIII – XIX вв. Именно этот период является поворотным для татарского общества на пути его современного развития, когда общественное сознание развивалось в тесной связи с традиционными исламскими представлениями и идеями. А с другой стороны, структурные изменения в обществе, связанные с проникновением буржуазных отношений в Россию, обусловили общее направление социально-экономического развития по капиталистическому пути, что в свою очередь повлекло существенные изменения в массовом сознании. Общественная мысль конца XVIII – начала XIX в. отражала эту двойственность общественного сознания. Она возникла как результат взаимодействия двух направлений – понимания необходимости радикальных идейных изменений и сохранения мощного консервативного пласта – силы традиций и обычаев. В этих условиях новые взгляды, концепции и нормы могли быть осмыслены только сквозь призму ислама в привычных для народа образах и понятиях. Поэтому не случайно, что религиозно-политическая деятельность в татарском обществе в начале XIX в. приняла две главные формы: тенденции возрожденчества и религиозного реформизма.

Новые идеи в татарском обществе вызвали ожесточенные споры. Консерваторы считали, что распространение реформаторских идей порождает опасность попыток переоценки роли и значения религиозной веры и вырождения ее в идеологию. Спор, возникший вокруг ответа на этот вопрос, не стихал в татарском обществе вплоть до революции 1917 года.

В этой связи период конца XVIII – первой половины XIX вв. приобретает особую важность для изучения различных форм традиций и их роли в жизни общества, особенно в определении его перспектив. Именно в этот период на историческую арену выходят такие представители общественной мысли, как Г.Утыз-Имяни, Г.Курсави, И.Хальфин, Х.Фаизханов и др., которые проявили свои интеллектуальные способности в различных сферах духовной культуры и предлагали различные варианты решения накопившихся проблем.

Всех их объединяла одна цель: сохранение национальной самобытности татар и определение путей развития народа. В этой связи наметились две тенденции. Приверженцы одной из них (Г.Курсави) считали необходимым реформировать некоторые из сторон жизни татарского общества. Представители другой тенденции (Г.Утыз-Имяни) считали необходимым очистить религиозную жизнь мусульман от различных недозволенных новшеств (бид'а), которые укрепились у татар в XVI – XVII вв.

Возрожденческие тенденции в общественной мысли были обусловлены стремлением вернуть татарское общество к той истинной вере, от которой оно отошло. Сторонники этой тенденции акцентировали внимание на правовых аспектах решения возникающих вопросов. Они ссылались на канонические труды ханафитского фикха, выбирали одно из решений, предложенных юриспруденцией.

Этот метод хорошо продемонстрирован в работах по религиозному праву Г.Утыз-Имяни, который был уверен, что ислам является единственным и истинным источником возрождения татарского общества при условии его правильного восприятия и очищения от вековых наслоений и новшеств, достойных порицания.

И поскольку Утыз-Имяни был одним из тех, кто стоял у истоков осмысления социально-культурных и религиозных традиций в условиях нового времени, то изучение его научного наследия является актуальной задачей, тем более что его идеи оказали влияние не только на взгляды его современников, но также и на мировоззренческие установки мыслителей более позднего периода.

Историографию проблемы можно условно разделить на четыре периода: дореволюционный (1876–1917 гг.), 1920–1940-е гг., 1940–1990-е гг. и постперестроечный период.

Из дореволюционных исследований следует выделить труды К.Насыри, Ш.Марджани, Е.А.Малова, Р.Фахретдинова.

Нужно отметить, что личность Г.Утыз-Имяни вызывает особый интерес, поскольку его деятельность оказала влияние не только на взгляды его последователей, но также способствовала формированию целого направления татарской общественной мысли. Первые и наиболее подробные сведения о Г.Утыз-Имяни содержит «Мустафад ал-ахбар фи ахвали Казан ва Булгар» Ш.Марджани¹. Наряду со сведениями биографического характера он приводит отрывки из его сочинений и суждения Утыз-Имяни по некоторым вопросам мусульманского права. Но в работах Ш.Марджани отсутствуют ссылки на источники, которыми он пользовался при изучении жизни и деятельности Г.Утыз-Имяни, не упоминаются также названия трудов богослова.

В отличие от Ш.Марджани, К.Насыри рассматривает Г.Утыз-Имяни в основном как поэта, а не как богослова и приводит подробные биографические сведения. Так именно он впервые указывает годы жизни Г.Утыз-Имяни – 1730–1815 гг. (правда, в современной историографии предпочтение отдается 1754–1735 гг.²). Что касается Е.А.Малова, то он сообщает, что Г.Утыз-Имяни «выделял вместо сорока общепринятых фардов (обязательных действий. – А.Р.) шестьдесят и одним из них считал знание русского языка»³.

Р.Фахретдинов в своем известном труде «Асар», наряду со сведениями биографического характера, приводит отрывки из его сочинений, вообще анализирует его наследие⁴. Он в наследии Утыз-Имяни выделяет пять богословских проблем, которые характеризовали его как мыслителя: 1) обязательность соблюдения правил чтения Корана; 2) упразднение пятничной и праздничной молитв по причине отсутствия всех условий и замена их обыденными молитвами; 3) отмена ночной молитвы в короткие летние ночи, если ее время не наступает; 4) запретность калама, логики и фалсафы; 5) отношение к иджтихаду. Но в трудах Р.Фахретдинова также отсутствуют ссылки на источники, которыми он пользовался при изучении жизни и деятельности Г.Утыз-Имяни, и не упоминаются названия его трудов. В целом можно сказать, что исследования дореволюционного периода являются в основном описательными и не содержат глубокого и разностороннего анализа деятельности мыслителя и его трудов.

В 1920-е гг. деятельность Г.Утыз-Имяни изучали Г.Сагди, Г.Рахим и Г.Губайдуллин, труды которых в основном однотипны и рассматривают Г.Утыз-Имяни как поэта, а приводя биографические данные, они все ссылаются на К.Насыри. В трудах этих исследователей Г.Утыз-Имяни представлен как продолжатель традиций суфийской лирики, который выступал с критикой ишанов и мулл, обиравших народ, и призывал своих современников следовать высоким морально-этическим примерам.

В 1940–1960-е гг. исследованием деятельности поэта и богослова занимались в основном В.М.Горохов и У.Беляева.

В.М.Горохов считает, что Г.Утыз-Имяни выступал за изучение языка тюрки и считал его «орудием борьбы за лучшую жизнь татарской буржуазии, как средство конкуренции с буржуазией других народов»⁵. По его мнению, богослов выступал с критикой религиозных деятелей, эксплуатирующих народ, прикрываясь религией. Он высказывает идею о том, что Г.Утыз-Имяни стоял на позициях буржуазного гуманизма и воспевал добродетель и справедливость. В.М.Горохов является сторонником идеи о том, что Г.Утыз-Имяни «отражал пробуждающиеся передовые слои татарского общества, которые стремились к реформам»⁶.

Такая позиция, которая формировалась еще в 1920-е гг., до 1990-х гг. была преобладающей в определении места Г.Утыз-Имяни в истории татарской общественной мысли. Только в последние годы она была подвергнута критике. В.М.Горохов, используя классовый подход, утверждал, что Г.Утыз-Имяни выступал «с критикой феодализма в пользу капитализма». Такой подход также является классовым, и поэтому он не смог отразить все процессы, происходящие внутри татарского общества в этот период. С другой стороны, по мнению У.Беляевой, Г.Утыз-Имяни придерживался идеи о необходимости «открытия врат иджтихада». Она утверждала, что Г.Утыз-Имяни выступал за приоритетность знаний и просвещения, критиковал реакционное духовенство, негативные стороны человеческой морали, а также придерживался мнения о необходимости толерантного отношения к представителям других конфессий. Примерно такого же мнения о деятельности Г.Утыз-Имяни придерживается и М.Х.Гайнуллин. В целом все исследователи данного периода единогласны в оценке деятельности богослова. Его наследие они рассматривали с точки зрения классовых отношений и в этой связи стремились причислить его к разряду прогрессивных мыслителей. Это было связано и с тем, что они при этом опирались только на поэтическое наследие Г.Утыз-Имя-ни.

В 1980-е гг. деятельность Г.Утыз-Имяни рассматривалась в исследованиях А.М.Шарипова, М.А.Усманова и Я.Г.Абдуллина. Эти исследования, как и предыдущие, опирались в основном на литературные произведения мыслителя. В них деятельность Утыз-Имя-ни характеризуется прежде всего в контексте борьбы татар против социального и политического гнета. По мнению А.М.Шарипова, путь избавления от гнета Утыз-Имяни видел в строгом соблюдении предписаний шариата. По его утверждению, наряду с проблемой угнетения и несправедливости, Утыз-Имяни уделял большое внимание просвещению, а также культурно-нравственному обновлению общества. Как считает А.М.Шарипов, богослов рассуждает о важности просвещения, однако он ведет речь о религиозном просвещении; Утыз-Имяни воспевает муджтахидов, между тем себя к ним не относит. Еще одной важной социальной проблемой, по А.М.Шарипову, Г.Утыз-Имяни считает бид'а и призывает искоренять ее, так как она препятствует духовному прогрессу общества. Именно опираясь на этот принцип, по утверждению А.М.Шарипова, мыслитель призывает бороться с псевдосуфиями, которые нарушают законы шариата⁷. У А.М.Шарипова мыслитель представлен как сторонник отказа от следования мнениям ранних авторитетов ислама, хотя в этой же статье он говорит о том, что Г.Утыз-Имяни их считал идеалом. На самом деле в своих богословских трактатах Г.Утыз-Имяни часто опирается на ханафитских имамов – Абу Ханифу, Абу Иусуфа и др. Он не просто на них ссылается, но считает их труды руководством к действию.

Среди исследований данного периода особо следует выделить развернутую статью М.А.Усманова, где он подробно рассматривает жизнь и творчество Г.Утыз-Имяни.

Анализируя основные вехи жизни мыслителя, М.А.Усманов, в частности, делает предположение о том, что одной из причин эмиграции Г.Утыз-Имяни в Бухару было поражение восстания под предводительством Е.И.Пугачева. По мнению М.А.Усманова, Утыз-Имяни поднимал проблемы борьбы с классовым угнетением, в частности критиковал антинародную позицию духовенства⁸. Он также считает, что Г.Утыз-Имяни был одним из основоположников идеи о необходимости открыть «врата иджитихада»⁹.

Г.Утыз-Имяни в статье М.А.Усманова представлен как один из первых глашатаев идеи о необходимости отделения религии от государства¹⁰. Свою точку зрения М.А.Усманов аргументирует тем, что Г.Утыз-Имяни был в оппозиции Духовному управлению мусульман, как органу, созданному царским правительством. Действительно, Г.Утыз-Имяни был противником вмешательства Российского государства в дела общины мусульман Поволжья. Но вместе с тем он не настаивал на секуляризации общества в целом.

В трудах Я.Г.Абдуллина Г.Утыз-Имяни практически впервые в советской историографии был представлен как крупный идеолог татарской общественной мысли. Правда, Я.Г.Абдуллин, так же, как и его предшественники, утверждает, что Г.Утыз-Имяни был представителем реформаторского направления. Это, скорее всего, было связано с ограниченностью привлеченных в качестве источника трудов Г.Утыз-Имяни. Как и в исследованиях других ученых, Я.Г.Абдуллин ограничивался поэтическими произведениями мыслителя¹¹.

Духовному наследию Г.Утыз-Имяни была дана оценка и в трудах историка Х.Х.Хасанова. В частности, рассматривая процесс формирования татарской буржуазной нации, он обратил внимание, что «Утыз-Имяни сделал шаг вперед по сравнению с другими суфийскими поэтами в отображении реальной действительности. В его творчестве наметились светские мотивы, имевшие огромное значение в прогрессе нации, развитии ее экономики и культуры»¹².

Данная позиция, не отличающаяся своей оригинальностью, является попыткой выявления в наследии Г.Утыз-Имяни прогрессивных тенденций. В рамках советской идеологии прогрессивной могла быть только светская составляющая в творчестве того или иного мыслителя, Х.Х.Хасанов, не углубляясь в источники, утверждает, что таковая была присуща и Г.Утыз-Имяни.

В отечественной историографии в 1990-е гг. наметился определенный перелом, что характеризовалось в первую очередь тенденцией к отходу от прежних идеологизированных методологических установок. Среди работ, специально посвященных изучению наследия и мировоззрения Г.Утыз-Имяни, особо следует выделить исследования А.Н.Юзеева, в которых впервые анализируется ряд богословских трактатов этого мыслителя, написанных на арабском языке¹³.

А.Н.Юзеев рассматривает Г.Утыз-Имяни как философа-реформатора, а его деятельность, соответственно, как реформаторскую, и показывает богослова как сторонника иджтихада. Между тем, несмотря на то, что А.Н.Юзеевым были привлечены новые источники, его методологические подходы еще не до конца свободны от советских традиций, в рамках которых Г.Утыз-Имяни всегда изображался как образец воплощения прогрессивных традиций.

Существенным вкладом в изучение наследия Г.Утыз-Имяни явились работы немецкого исследователя М.Кемпера¹⁴. Именно он практически впервые предпринимает новую попытку определения места Г.Утыз-Имяни в истории татарской общественной мысли. М.Кемпер не только анализирует неопубликованные богословские трактаты Г.Утыз-Имяни, но и дает им объективную оценку, утверждая, что этот мыслитель во многом придерживался традиционалистской позиции. При этом он подчеркивает, что это нисколько не умаляло его роли и места как крупного общественного и религиозного деятеля, внесшего значительный вклад в духовное оздоровление татарского общества. М.Кемпер на примере богословского и идеологического спора Г.Курсави и Г.Утыз-Имяни сумел показать их место в духовной жизни татар.

Свое мнение о Г.Утыз-Имяни высказал и турецкий ученый И.Мараш. В частности, рассматривая теоретические источники татарского джадидизма, он обратил внимание на то, что «Г.Утыз-Имяни, хоть и имел частичное влияние, не был источником для последующего движения джадидизма»¹⁵. Такая точка зрения во многом совпадает с позицией М.Кемпера.

Одной из последних работ о жизни и деятельности Г.Утыз-Имяни является исследование М.В.Гайнутдинова. Он высказывает идею о том, что Г.Утыз-Имяни был одним из вождей национально-освободительного движения и принадлежал к числу абызов. Он анализирует биографию богослова и делает вывод о том, что причиной миграции поэта в Среднюю Азию был не поиск знаний, а враждебное отношение к царским властям. В доказательство своей позиции он приводит различные факты, среди которых фигурирует донос царским властям на муллу одной из деревень в окрестностях Илецка по имени Габдрахим. В доносе сказано о том, что он обучал своих шакирдов стрельбе из лука, а в качестве мишени использовал чучела русских солдат¹⁶.

Даже если и согласиться с аргументацией автора, следует отметить, что непримиримая позиция Утыз-Имяни по отношению к властям сохраняется у него только до 1875 г. Большинство его богословских трактатов и литературных произведений пронизаны пессимизмом, в них можно обнаружить призыв к соблюдению пред-

писаний шариата, ни в одном из своих трудов богослов открыто не высказывает идею о необходимости восстания и вооруженной борьбы.

Среди исследований, которые во многом способствуют осмыслению основных процессов, происходящих на рубеже XVIII – XIX вв. и дают возможность разносторонне представить историческую эпоху, когда жил Г.Утыз-Имяни, следует выделить труды С.Х. Алишева¹⁷, Д.Д.Азаматова¹⁸, И.А.Гилязова¹⁹, Ф.Г.Ислаева²⁰, Д.М. Исхакова²¹, А.И.Ногманова²², А.Франка²³, А.Каппелера²⁴, А.Ю. Хабутдинова²⁵.

Вхождение в специфику религиозной терминологии и проблематики трактатов Г.Утыз-Имяни стало возможным также благодаря работам современных исследователей. При раскрытии некоторых сторон учения и практики суфизма автор опирался на работы А.Кныша²⁶, А.Шиммель²⁷, Мир Валиддина, Йусуф Хат-тар Мухаммада²⁸. Проблема истоков и содержания салафитской идеологии и мусульманского реформаторства освещалась на основе исследований Гордон-Полонской и М.Г.Степанянц²⁹. При рассмотрении вопросов религиозного модернизма были использованы исследования Т. Ибрагима, В.В.Бартольда³⁰ и В.В.Соколова³¹.

Однако, несмотря на заметное расширение в последние годы тематики исследований по изучению жизни, деятельности и наследия Г.Утыз-Имяни, многие вопросы указанной проблематики до сих пор остаются вне поля зрения историков и обществоведов. Судя по историческим и философским исследованиям, посвященным рассматриваемой проблеме, с полной определенностью можно сделать вывод о том, что до настоящего времени отсутствуют обобщающие работы, посвященные жизни, деятельности и творчеству Г.Утыз-Имяни. Сказанное выше определило необходимость проведения данного исследования.

Обращение к творческому наследию Г.Утыз-Имяни и поиск принципов функционирования традиций определил особенности источниковедческой базы исследования. Использованные автором источники можно разделить на несколько групп.

В первую группу следует выделить труды самого Утыз-Имяни. Их, в свою очередь, можно разделить на две подгруппы:

– Опубликованные богословские трактаты Г.Утыз-Имяни, среди них «Тухфат ал-ахбаб фи таждвид калами ар-Рабб» («Подарок любимым о правильном чтении книги Господа»), 1900 г., написан на арабском языке; «Рисала-и иршадия» («Трактат наставления»), 1910 г., написан на арабском языке и переведен на старотатарский язык имамом ал-Барака Тахиром ибн Шахахмадом; «Рисала-и мухимма» («Трактат о важном»), 1877 г., написан на старотатарском языке.

– Неопубликованные источники. Это арабоязычные сочинения Г.Утыз-Имяни богословско-правового характера: «Рисала-и ад-Дибага» («Трактат о выделке кож»). Ни дата, ни имя переписчика трактата не указаны (хранится в отделе рукописей и текстологии ИЯЛИ АН РТ). Наиболее вероятно, что он переписан в конце XVIII – первой половине XIX вв.; «Джавахир ал-байан» («Жемчужины разъяснений»). Переписчиком трактата является Габдулмугизз ибн Сафар'али, предположительно ученик или последователь Г.Утыз-Имяни. Датировать трактат можно только предположительно, основываясь на дате 1881 г ., указанной на листе 71 (хранится в отделе рукописей и текстологии ИЯЛИ АН РТ); «Инказ ал-Халикин» («Спасение погибающих»). Рукопись можно датировать 1834 г ., поскольку переписчик в конце рукописи указал: «Эту книгу записал Юнус ибн Йусуф, в 1834 г .» (хранится в отделе рукописей и текстологии ИЯЛИ АН РТ); «Рисала-и шафакия» («Трактат о закате»). Ни дата, ни имя переписчика трактата не указаны, можно предположить, что он принадлежит перу либо самого Утыз-Имяни, либо кого-либо из его учеников. Наиболее вероятно, что он переписан в конце XVIII – первой половине XIX вв. (хранится в ОРРК НБ КГУ); «Замм шурб аш-шай» («Порицание чайной церемонии»). Ни дата, ни имя переписчика трактата не указаны, можно предположить, что он принадлежит перу либо самого Утыз-Имяни либо кого-либо из его учеников; наиболее вероятно, что он переписан в конце XVIII – первой половине XIX вв. (хранится в ОРРК НБ КГУ); «Сайф ас-сарим» («Острый меч»). Предположительно эта рукопись переписана одним из учеников или последователей Утыз-Имяни, его имя не приводится, однако в конце трактата указано: «...переписан с экземпляра автора. Исходя из этого, можно предположить, что эта рукопись была переписана либо при жизни Утыз-Имяни, либо через некоторое время после его смерти, то есть в конце XVIII – первой половине XIX вв. (хранится в отделе рукописей и текстологии ИЯЛИ АН РТ). Все вышеперечисленные трактаты написаны на арабском языке, некоторые из них содержат цитаты из источников на персидском языке, которыми пользовался Г.Утыз-Имяни.

Вторая группа источников представлена трудами оппонентов Г.Утыз-Имяни, из которых можно получить представление об их взглядах и доводах по тем проблемам, которые поднимал Г.Утыз-Имяни. Среди них такие, как «ал-Иршад ли-л-'ибад» Г.Курсави, «Мустафад ал-ахбар...» Ш.Марджани и др.

Третья группа источников представлена классическими аутентичными источниками по мусульманскому богословию. На некоторые из них ссылается сам Г.Утыз-Имяни. Среди них такие источники, как «Ихйа' 'улум ад-дин» («Воскрешение наук о вере») ал-Газали (1058–1111), «Шарх фатх ал-кадир» («Открытие (Откровение) могущего») Ибн ал-Хумама (ум. в 1282 г.) и др.

В отдельную группу источников можно выделить литературные произведения Г.Утыз-Имяни, в которых также рассматриваются проблемы традиций. Среди них его поэмы «Гавариф аз-за-ман» («Дары времени»), «Фикерлђрне пакълђндерњче файдалы ки-ћђшлђр» («Полезные советы, очищающие мысли») и др.

Примечания

¹ Мђрќани Ш. Мостафад ђл-ђхбар фи ђхвали Казан вђ Болгар. – Казан, 1900. – Т.2. Б.329-241.

² Кемпер М. Ал-Булгари... – С. 18.

³ Малов Е.А. Мухаммеданский букварь. – Казань, 1894. – С. 109.

⁴ Фђхреддин Р. Асар. – Оренбург, 1904. – Т.1. Кисак VI. Б. 300–316.

⁵ Горохов В.М. Реакционная школьная политика царизма в отношении татар Поволжья. – Казань, 1941. – С. 152.

⁶ Горохов В. М. Реакционная школьная политика царизма... – С. 152.

⁷ Утыз-Имђни ђл-Болгари Г. Шигырьлђр, поэмалар. – Казан, 1986. – Б. 7-12.

⁸ Утыз-Имђни ђл-Болгари Г. Шигырьлђр, поэмалар. – Казан, 1986. – Б.350,353.

⁹ Там же. – Б.365.

¹⁰ Там же. – Б. 367.

¹¹ Абдуллин Я.Г. Татарская просветительская мысль (Социальная природа и основные проблемы) – Казань, 1976.

¹² Хасанов Х.Х. Формирование татарской буржуазной нации. – Казань, 1977. – С. 78.

¹³ Юзеев А.Н. Мировоззрение Ш. Марджани и арабо-мусульманская философия. – Казань, 1992.

¹⁴ Кемпер М. Между Бухарой и средней Волгой: Столкновение Абд ан-Насра ал-Курсави с улемами традиционалистами // Мир ислама. 1999. №1. С. 160–161; Kemper M. Sufis und Gelehrte in Tatarien und Baschkirien, 1789– 1899: der Islamischer Diskurs unter russischer Herrschaft. – Berlin, Klaus Schwarz Verlag.

¹⁵ Марат И. Религиозное обновление в тюркском мире (1850– 1917). – Казань, 2005. – С. 28.

¹⁶ Гайнетдин М. Габдерэхим Утыз-Имяни. – Казан, 2005. – Б. 9.

¹⁷ Алишев С.Х. Татары Среднего Поволжья в Пугачевском восстании. – Казань, 1973.

¹⁸ Азаматов Д. Д. Оренбургское магометанское духовное собрание в конце XVIII – XIX вв. – Уфа, 1999.

¹⁹ Гилязов И.А. Татарское крестьянство Среднего Поволжья во 2-й половине XVIII в.: Дис... канд. ист. наук. – М., 1982.

²⁰ Ислаев Ф. Г. Ислам и православие в Поволжье XVIII столетия: от конфронтации к нетерпимости. – Казань, 2001; его же. Ислам и православие в России. – М., 2004.

²¹ Исхаков Д.М. Историческая демография татарского народа: XVIII начало XX вв. – Казань, 1993; его же. От средневековых татар к татарам нового времени. – Казань, 1998.

²² Ногманов А.И. Самодержавие и татары. Очерки истории законодательной политики второй половины XVI – XVIII веков. – Казань, 2005.

²³ Frank Allen I. Islamic historiography and «Bulgar» identity among the Tat and Bashkirs of Russia. – Leiden; Boston; Koln; Brill, 1998.

²⁴ Каппелер А. Россия – многонациональная империя. – M., 2000.

²⁵ Хабутдинов А.Ю. Формирование нации и основные направления развития татарского общества в конце XVIII – начале XX веков – Казань, 2001.

²⁶ Кныш А.Д. Суфизм // Ислам. Историографические очерки. – М., 1991.

²⁷ Шиммель А. Мир исламского мистицизма. – М., 1999.

²⁸ Юсуф Хаттар Мухаммад. Суфийская энциклопедия. – Казань, 2004.

²⁹ Степанянц М.Г. Мусульманские концепции в философии и политике 19–20 вв. – М., 1982.

³⁰ Бартольд В. В. Работы по истории ислама и Арабского халифата. – М., 1966. –Т. 6.

³¹ Соколов В. В. Средневековая философия. – М., 2001.