www.tataroved.ru | Карта сайта | О сайте | Контактные данные | Форум | Поиск | Полезные ссылки | Анкета |
www.tataroved.ru - Четверг, 12 декабря 2024, 19:35 Институт истории им. Ш.Марджани АН РТ Вы находитесь: / Институт истории им. Ш.Марджани АН РТ / Отдел этнологических исследований / Публикации отдела / Габдрахманова Г.Ф. Исламская экономическая модель в России: теоретико-методологические проблемы изучения |
|
Габдрахманова Г.Ф. Исламская экономическая модель в России: теоретико-методологические проблемы изучения
Габдрахманова Г.Ф. Исламская экономическая модель в России: теоретико-методологические проблемы изучения // Конфессиональный фактор в развитии татар: концептуальные исследования. – Казань, 2009. – С.101-124.
На рубеже 1990-2000-х гг. в среде российской татарской и мусульманской элиты возникла идеологема[1] «исламской экономической модели» (ИЭМ). В мировом сообществе впервые этот термин был употреблен в Первое направление исламоведческих исследований представлено мусульманскими богословами, которые стремятся понять внутренние убеждения верующих и их соответствие канонам ислама. Поэтому ИЭМ понимается ими в качестве подраздела исламской науки. В крайнем проявлении такая позиция выражается в полном отрицании необходимости формирования специальной дисциплины – «исламская экономика», поскольку, как считают его представители, в Коране и Сунне исчерпывающим образом сформулированы основные экономические положения. Взгляды богословов представлены в огромной аналитической мусульманской литературе, где с той или иной мерой глубины раскрываются финансовые отношения, представленные в Коране и Сунне. Авторы данного подхода выделяют три основные идеи ислама – в сферах собственности, личных трудовых усилий как основного источника получения богатства, справедливого распределения богатства. Раскрываются и экономические нормы ислама – нормы, регулирующие закят, правила торговли, правила, регулирующие долговые обязательства и залог, наследование имущества. Фундаментальный отдел фикха (канонического мусульманского права) составляет контрактное право. Здесь до деталей прописаны организационные формы сделок, которые сегодня не только имеют потенциал для реализации, но и используются в исламском мире. Другой взгляд на ислам высказывают исламоведы, которые с позиций своих научных интересов (политологии, социологии, культурной антропологии, психологии и т.д.) пытаются выявить спектр проявлений внутренних убеждений верующих в различных сферах общества. В экономике проявление религиозности мусульман анализируется через психологическую специфику бизнес-культуры деловых кругов Арабского Востока[3]. Наибольший вклад в разработку системного подхода к изучению связи экономики и ислама внесли ученые-экономисты, которые считают, что каноническая структура взглядов мусульман порождает особый универсум экономических институтов и механизмов. При этом не отрицается существование базовых законов экономики. В таком понимании ИЭМ рассматривается в качестве течения современной экономической мысли[4] и понимается как система взглядов мусульман на принципы и механизмы организации хозяйственной жизни общества[5]; система хозяйствования в соответствии с нормами и принципами мусульманского права[6]. Синонимично богословскому представители экономического направления считают, что главным сводом правил и предписаний, которых должен придерживаться каждый правоверный мусульманин, является шариат, основанный на Коране и Сунне – главных столпах ислама. По мнению экономистов, ИЭМ обладает следующими особенностями: 1. Деньги не ссужаются под процент. Риба (в буквальном переводе с арабского – приращение) категорически осуждается Кораном и не может использоваться в ИЭМ. 2. Стабильность. Исламская финансовая система имеет дело не с отвлеченными финансовыми системами, а с инвестициями в реальное производство. Это уберегает ее от финансовых кризисов и дефолтов. В мировой же финансовой системе в целом лишь 20-часть денежной массы подкреплена реальными активами, 95% всех денежных трансакций не относится к коммерческим сделкам, они являются чисто спекулятивными[7]. 3. Равномерное кредитование всех отраслей экономики с акцентом на те отрасли, которые производят товары первой необходимости и базисные услуги. 4. Предпочтение долгосрочному финансированию при принятии инвестиционных решений, особенно при участии в уставном капитале других предприятий. 5. Содействие малому бизнесу как важнейшему элементу экономики исламских стран, позволяющему гармонично развиваться всей экономике. 6. Особое внимание к этической стороне экономических отношений, реализации духовных и моральных ценностей, которые вместе с тем носят универсальный, общечеловеческий характер. Некоторые ученые даже ассоциируют ИЭМ с социалистической системой хозяйствования[8]. Государства, основанные на принципах ИЭМ, несут ответственность перед населением. В них наблюдается сокращение разрыва между богатыми и бедными, долгового времени, лежащего на правительстве. Исследование Международного Валютного Фонда, проведенное в 7. Жизнеспособность. Исламское финансирование имеет внутреннюю способность к воспроизводству благодаря взвешенной инвестиционной политике, активному финансированию производства, привлекательности банковских услуг. Представители экономического подхода в изучении ИЭМ используют готовые материалы национальной статистики. Приведем некоторые используемые ими данные о стремительном развитии в мире исламской экономики, ее отдельных институтов и механизмов. В Как видим, в рамках экономического подхода ИЭМ рассматривается как идеальный тип экономической модели со специфическими экономическими действиями людей. Большое внимание уделяется отношениям, овеществленным в потоках материальных, финансовых и информационных ресурсов. Однако, как известно, в эмпирически наблюдаемых объектах экономические действия всегда сочетаются с неэкономическими действиями (политическими, социальными, культурными). Кроме того, экономические мотивы – продукт функционирования социальной общности, а не предпочтений изолированного индивида[20]. Поэтому в рамках развиваемого нами этно-эконом-социологического подхода понятие ИЭМ в широком смысле синонимично понятию «религиозное хозяйство»[21], в котором экономические действия играют преобладающую роль, но тесно переплетаются с религиозно-культурными ориентациями акторов. Такой подход соответствует традиционному делению хозяйственных культур на конфессиональной основе. Как известно, выделяют протестанскую, католическую, православную, исламскую, индо-буддийскую и конфуцианскую экономические этики. ИЭМ в узком смысле для нас является формой культурного капитала российских мусульман, оформляющей действия хозяйствующих агентов в рамках определенного рыночного сегмента, и в связи с другими порядками, а также способствующего наращиванию экономического и совокупного капитала и, как следствие этого, – выстраиванию глокальной модели экономического развития. Мусульмане нами понимаются как социальная группа, образующаяся по признакам самоидентификации с исламом (не предполагая обязательность религиозной практики и приверженности традиционным исламским ценностям[22]) и этнической принадлежности. При изучении ИЭМ в России представляется принципиально важным проводить связь между религией и этничностью. К наличию такой связи, говоря об этническом исламе в России, склоняются многие авторитетные российские обществоведы. Их доводы основаны на результатах обследования массового сознания. Этнографы фиксируют тесное переплетение исламских обрядов с обрядами этнического происхождения в жизни мусульман России[23]. Эту позицию поддерживают мусульманские духовные управления, которые не просто принимают эту параллель, но и подчеркивают ее обязательность для религиозной самоидентификации. Западные ученые считают, что связь между национальной идентичностью и религиозной принадлежностью является уникальной особенностью постсоветского пространства, возникшей под влиянием функционирования царской империи и Советского Союза, сплотивших религии и укрепивших их роль в качестве признака идентичностей[24]. Важен и другой посыл. В условиях поликонфессиональной России существуют и бесконфликтно взаимодействуют несколько религиозных экономических порядков, поэтому принцип социальных и межэтнических, межрелигиозных взаимосвязей для понимания ИЭМ, как представляется, является ведущим, и это определяет наше сужение понятия ИЭМ до регионального (внутрироссийского) уровня. Наша задача – показать, во-первых, что ИЭМ в России является инкорпорированной частью культурного капитала российских мусульман, то есть способы хозяйственной деятельности мусульман, их экономические ожидания и ориентации во многом определяются социокультурными и религиозными установками. Во-вторых, объективация ИЭМ происходит в виде знаков и символов. И, наконец, ИЭМ институциализируется. Сегодня российские мусульмане создают организации и входят в готовые структуры, образуют социально-экономические группы и являются частью национальных сообществ. Все они не только производят и потребляют экономические блага, но и ищут информацию, передают накопленный опыт, зарабатывают авторитет и конструируют новые значения хозяйственного процесса. Их действия порождаются социальными структурами, в свою очередь, и сами «творят» эти структуры. Для начала нам важно понять социальные причины развития ИЭМ как модели построения хозяйственных отношений в современном мире. 1. В последние десятилетия наблюдается усиление религиозного фактора в современном мире. Это выражается в детерриториализации религии. Религия становится рассеянной поверх традиционных конфессиональных, политических, культурных и цивилизационных границ[25]. В росте значения публичных религиозных дискурсов, детерриториализации религиозности, ее растущем отрыве от конфессиональных традиций, складывании свободного рынка традиций; изменении институциональной структуры религий – появлении религиозных сетей и релятивизации религиозного авторитета и т.д.[26] Религия в современном мире играет важную роль в процессах идентификации и интеграции людей. В отношении ислама ситуацию усиливает его политизация: наблюдается секуляризация государственных режимов, легализуются мусульманские общества, постепенно упрочиваются позиции группы, придерживающейся исламских принципов.[27] В связи с усилением «исламского фактора» отдельные ученые даже прогнозируют «столкновение цивилизаций».[28] 2. Большое значение играют факторы общемирового порядка. Сегодня реакция на процессы односторонней глобализации осуществляется в рамках больших социальных общностей, среди которых религиозные сообщества играют ключевую роль. Глобализация будит творческий потенциал религии, подталкивая к новым, возможно, более адаптированным к современным интерпретациям традиционных постулатов[29]. С. Филатов, проводя кроссконфессиональный анализ, выделяет несколько вариантов реакций религиозных групп на процессы глобализации. Ислам, по его мнению, оказывает наиболее сильное сопротивление. Остальные религиозные идеологии принимают (более или менее болезненно) новые правила игры. По мнению ученого, причины кроются в содержании исламского учения: «… в существе мусульманского сознания и мусульманской религиозности есть нечто принципиально противоречащее глобализации, утверждаемым ею ценностям и институтам. В отличие от различных христианских вероисповеданий, буддизма, индуизма мусульманская религия требует следования определенному образу жизни, несовместимому (или, может быть, с большим трудом совместимому) с глобалистскими представлениями о демократии, правах человека…»[30]. В ответах заложены пути самосохранения. 2. Развитие демографических и миграционных процессов привело к численному увеличению, распылению мусульман в мире, при сохранении между ними устойчивых социальных сетей. Сегодня ислам меняет облик многих стран, привнося традиционные жизненные стандарты. Наблюдается тенденция принятия ислама нетрадиционными сообществами. Так, в США и европейских государствах ислам распространяется не только среди выходцев с Филиппин, из Аравии или Африки, но и среди потомков мигрантов из Европы и постоянных жителей. Принимающее сообщество вынуждено считаться с «новыми» культурами. 3. Стремительное экономическое развитие исламских стран, в сотрудничестве с которыми заинтересованы мировые державы. Ирак до начала экономической блокады 4. В условиях актуализации экономического фактора в развитии современного общества, важное значение приобретает потенциал религиозных этик, возможности его использования. Ислам, наряду с иудаизмом и протестантизмом, считается экономически ориентированной этикой, поскольку значительное внимание уделяет хозяйственной жизни. Хотя трудно не согласиться с А. Журавлевым в том, что все религии обладают общей этической базой хозяйствования: главное свойство собственности состоит в том, что первичным, истинным собственником является Бог, как бы его ни обозначали в различных религиозных системах. Человек, обретая некий актив на срок своей жизни, принимает на себя функцию доверительного управляющего. Это траст того рода, который предполагает следование воле собственника. Таким образом, хозяйственная деятельность человека, использующая переданный ему ресурс, должна быть богоугодной с точки зрения целей и методов производства добавленной стоимости. Экономический результат должен приносить благо как управляющему, так и обществу, в котором он функционирует. Кроме того, религии имеют единый подход к трудовому ресурсу, исходя из установки на богоугодность свободного труда, справедливых трудовых отношений, экономически оправданной ставки вознаграждения за труд в отсутствие эксплуатации[32]. Помещая этический императив в основу всякой, в том числе экономической, активности и совпадая по ряду фундаментальных установок[33], вероучения расходятся по многим принципиальным позициям своих экономических доктрин и возможностям адаптации к новым условиям. 5. В условиях мирового финансового кризиса все большую актуальность приобретают вопросы, связанные с поиском новых форм экономики. Президент РФ Д.А. Медведев настаивает на изменении старой неэффективной экономической системы зависимости всех стран мира от одной державы. Маркетинговые исследования показывают, как сегодня люди пытаются выработать новые формы поведения, найти новые смыслы жизни[34]. Новая экономика будет означать и новую систему ценностей. Религия может сыграть очень большую роль в процессе экономической и ценностной перестройки. Имеет ли место ИЭМ в России? В строгом экономическом смысле – нет. В нашей стране на сегодняшний день нет ни одного исламского финансового института. В декабре В социальном ключе, как представляется, ситуация не столь пессимистичная. В истории России этнические мусульмане всегда с той или иной степенью успеха сохраняли и воспроизводили специфические экономические действия, правда, они никогда не подкреплялись реальными исламскими экономическими структурами и механизмами. Работы историков и этнологов показывают инкорпорированность исламской культуры в сознание и поведение мусульман. Российские мусульмане на разных исторических этапах воспроизводили хозяйственные образы жизни, диспозиции в виде значительной дифференциации социальных позиций, включая профессиональную, отраслевую специализацию, ориентации на образ жизни, основанные на канонах ислама. В результате капиталистические отношения у мусульманской части Поволжья и Приуралья, проходившие на протяжении всего XIX в., привели к формированию крупных центров татарского предпринимательства в Казанской, Оренбургской, Саратовской, Симбирской, Рязанской губерниях Российской империи[35], став неотъемлемой частью делового мира страны второй половины XIX – начала XX вв.[36] Особенностями бизнеса мусульман этого периода являлась широкая благотворительность и раздача части получаемого дохода в виде милостыни (закят, садака); передача вакфа (земельной собственности) в пользование мусульманской уммы; установка мусульманских купцов и предпринимателей на восприятие своей торговой и предпринимательской деятельности в качестве служения Аллаху через служение мусульманской общине посредством повышения ее благосостояния; создание мусульманских банков в Среднем Поволжье и Приуралье; развитие кредитных операций; исполнение мечетями роли экономического института. К началу революции ИЭМ как элемент экономической культуры российских мусульман всегда существовала и развивалась внутри уммы. Эта особенность сохранилась и после распада СССР. Сегодня развитие ИЭМ в России идет по вектору «снизу вверх». Такой вариант опрошенные нами эксперты считают наиболее удачным, в отличие от Казахстана, где пошли обратным путем – «сверху вниз». Там создали и приняли законодательную базу, организовали банки, продумали финансовые схемы. Ведутся активные дискуссии на страницах СМИ. Но пока дело там не состоялось. Оказалось, что важна социальная база, понимание общества, прежде всего внедренность ислама в сознание людей. Позднее принятие ислама, поверхностные его корни в обществе и слабый уровень влияния на общественное сознание (точнее, они сосуществуют со многими доисламскими обычаями и традициями, которые имеют довольно устойчивый характер), слабая ритуальная практика и т.д. среди казахов являются тормозящими факторами развития ИЭМ в Казахстане. В России ситуация складывается иначе. Растет число людей, считающих себя мусульманами, в том числе и активных (об этом подробнее см. статью Р.Н. Мусиной в настоящем сборнике). Все большую роль играет ритуалообразующий фактор в структуре семейно-бытовой обрядности и гостевой культуре мусульман[37]. Исследователи говорят о культуре потребления татар[38]. Появились самостоятельные экономические сегменты, направленные на реализацию физиологических и духовных потребностей мусульман. В таких секторах компоненты культуры ислама стали ресурсом для экономических акторов. Сегодня нижний уровень институциализации ИЭМ в России стал дополняться и другими участниками процесса. На макро-уровне понятие ИЭМ не входит в дискурс и реальную практику правящей российской и татарстанской элиты. ИЭМ инертно воспринимается с позиций необходимости укрепления экономических связей РФ с исламским миром. В этом плане экономические взаимоотношения России с мусульманскими странами строятся, прежде всего, в энергетической и военно-технической областях. В нефтегазовой сфере Россия и мусульманский мир являются скорее конкурентами, чем союзниками[39]. Ключевым в выстраивании стратегий взаимодействия России с исламскими странами стало выступление В.В. Путина на саммите Организации Исламская Конференция (ОИК)[40] в малазийской столице Куала-Лумпур в Первым шагом осознания российским государством возможностей ИЭМ можно считать признание им существования «Системы Халяль». 17 февраля Средний уровень ИЭМ в РФ охватывает организационные структуры, которые появились в последние 2-3 года. Их деятельность направлена на структуризацию экономической деятельности, выстраиваемой на основе канонов ислама. Прежде всего, это сфера халяль-индустрии. В России организованы специальные структуры, контролирующие производство халяль-продуктов. Совет муфтиев РФ разработал «Положение о порядке организации производства, торговли, осуществления контроля над производством и торговлей продуктами, разрешенными к употреблению в пищу мусульманами». Создан орган по контролю над производством и торговлей продукцией «Халяль». В структуре Духовного управления мусульман Республики Татарстан с Другими участниками среднего уровня институционализации ИЭМ в России являются образовательные проекты. Сегодня обучение ведется в двух направлениях – подготовка экономистов в зарубежных образовательных учреждениях (по грантам Исламского банка развития заинтересованные люди получают профессиональную подготовку в Малайзии, но таких специалистов в РФ пока единицы) и обучающе-пропагандистская работа энтузиастов среди широкой общественности, в том числе и среди студентов ВУЗов: религиозных (Российский исламский университет) и светских – МГИМО (У) МИД РФ, Высшая школа экономики. Методами работы энтузиастов являются лекции, создание сайтов в сети Интернет, публикации. Особую активность проявляет Центр исламской экономики и финансов при Российском Исламском университете. Центр был открыт в Наиболее масштабные процессы происходят на нижнем уровне. Сегодня именно среди обывателей ИЭМ приобрела объективацию в символическом значении «халяль» и стала экономическим ресурсом для наиболее экономически активных людей. Халяль подразумевает построение жизнедеятельности людей в соответствии с канонами ислама. Как показывают наши наблюдения, в России понятие «халяль» в массовом сознании и дискурсе религиозной элиты ассоциируется с нормами поведения, определенными видами трудовой деятельности, способами получения источников к существованию, принципами питания, одеждой, культурными символами и атрибутами – по сути, всем, что может иметь черты халяль, т.е. не противоречить нормам ислама. Это позволяет говорить о формировании в России халяль-хозяйства. Оно выстраивается вокруг двух групп: истинных мусульман, и непрактикующих мусульман и не мусульман. Экономическая составляющая халяль-хозяйства среди истинных мусульман отражается, прежде всего, в создании рынка мусульманской одежды. Сегодня расширяется производство мусульманской одежды, увеличивается число специализированных магазинов, создаются специальные интернет-сайты, издаются журналы мод, проводятся показы моделей. Акторы этого рынка стилизуют внешнюю идентификацию мусульман. Другим явлением становится организация турфирмами и религиозными организациями отдыха для мусульман и паломнических туров по святым местам.[43] Операторы мобильной связи рекламируют услуги для мусульман: чтение Аятов, SMS-сообщения о времени Намаза и т.д. Открываются стоматологические клиники для мусульман. Вторая группа – непрактикующие мусульмане и немусульмане, является, наряду с истинными мусульманами, потребителями религиозной символики (амулеты – дуа, дога, подарочные варианты Корана и его отдельных Аятов, эмблемы мечетей, прежде всего мечети Кул-Шариф); религиозной литературы, косметической и гигиенической продукции, фармакологических препаратов под маркой «Халяль»; ритуалообразующих компонентов (в мечетях за оговоренную оплату стало практиковаться проведение религиозных обрядов с последующей выдачей свидетельств о браке, имянаречении. Здесь же организуются застолья[44]). Наиболее бурно ИЭМ на микро-уровне развивается через рынок халяльных мясных продуктов. Этот рынок включает в себя два сегмента. Во-первых – праздничная халяль: в дни празднования священного для мусульман праздника Курбан-байрам организуется продажа специально откормленного для забоя скота. Получает широкое распространение обряд жертвоприношения во время локальных («Кляу», «Курбаннык»), семейно-родственных («Назэр-курбан») праздников. Во-вторых, халяль-индустрия: сегодня в специализированных магазинах при мечетях, а также на прилавках рынков, магазинов, супермаркетов представлена мясная продукция под маркой «Мусульманская» или «Халяль». Это мясо, птица, пельмени, колбасы и другие мясные изделия. Явления исламско-ориентированной экономики в России демонстрируют то, что сегодня «багаж специфических этнических знаний может быть использован как дополнительный козырь в саморазвитии, карьерном росте или продвижении бизнеса». Правда, трудно согласиться с автором этих строк, что «этническая еда, одежда, манера поведения и прочее инструментализируются и становятся средством достижения социальных, а не этнических целей»[45]. Как показывают наши исследования, мотивация агентов этноориентированной сферы сопряжена не только с экономическими, но и этническими и религиозными интересами. Серия интервью и наблюдения автора[46] свидетельствуют о том, что экономические действия участников халяль-рынка базируются на двух составляющих: внутриэтнических социальных сетях и использовании ислама как ресурса, обеспечивающего экономический и социальный успех. Выбор той или иной составляющей связан с осознанной стратегией значительной части занятых в сфере халяль-рынка. «Раньше мы сами искали партнеров, чтобы халяль ввести в производство. На сегодняшний день предприниматели сами понимают, что это выгодно, и теперь они сами к нам приходят» (Казань, мужчина, эксперт)[47]. «…первоначально открыли магазин сначала, а потом землю выделили, в общем, от года за год интереснее-интереснее… Мы переехали в это здание, купили кормоцех, бывший кормоцех. Были здесь одни стены, только одни стены, ни потолка, ничего. Он (муж – прим. Автора) реконструировал это вот все здание… Первоначально мы начали делать, работать по забою скота, поставка оптом мяса. …это первая у нас в районе, это первая бойня, где можно было забивать скотину» (Пензенская обл., женщина, руководитель мясоперерабатывающего цеха). “– Почему вот к Вам пришла эта идея? - А чем еще заняться, если себе работу не откроешь, здесь негде работать. - А почему халяль? - Халяль, потому [что] много мусульман живут, татар много живет, поэтому халяль продукты” (Пензенская обл., мужчина, руководитель мясоперерабатывающего цеха). Халяль-рынок является финансовой поддержкой не только семей самих предпринимателей, но и фондов различных общенациональных, религиозных организаций, мечетей, ДУМов. В условиях кризиса очень важным является то, что некоторая часть трудоспособного населения, связанная с производством этнических и религиозных товаров, имеет стабильную работу, а государство получает налоговые поступления. И здесь экономический эффект, получаемый от развития халяль-рынка, не имеет религиозных и этнических ограничений. ИЭМ в России не предполагает обязательной монополизации какой-либо отрасли в руках представителей отдельного народа. ИЭМ в России – открытая модель, которая успешно развивается в полиэтничной среде и при участии представителей разных религий и народов. Председатель маркетинговой компании JWT MENA Рой Хаддад, анализируя результаты обследования одного из сегментов мировой ИЭМ – халяль-индустрию, пришел к выводу о том, что «возможности появляются тогда, когда вы перестаете представлять себе этот рынок как монолитный. Этот рынок имеет очень большие перспективы для тех торговцев, которые захотят отнесись к нему серьезно»[48]. Именно в этом направлении движется ИЭМ В России. Сегодня в халяль-рынке задействованы представители разных народов, как на уровне производства, так и на уровне потребления. По данным интервью с продавцами халяль, среди покупателей много русских и других народов, оценивших вкусовые и гигиенические преимущества продуктов. Опрошенные нами руководители производств халяльных мясных продуктов отмечают прозрачность кадрового состава своих подчиненных и сетей распространения продукции. «– Для Вас важно, когда Вы выбираете себе работников, какой он национальности, религии? – Нет, это не важно, хоть русский, хоть кто. Нам лишь бы работал, как говорится. Они с удовольствием, как только мы открылись, по пять, по шесть лет у нас работают. Не увольняются, работают с удовольствием… Главное, чтобы непьющим был, жил правильно…» (Пензенская обл., женщина, руководитель мясоперерабатывающего цеха). “Мы из Пензы по базам и по магазинам распространяем.... У нас человек занимается, он сам из Казани, русский, Володя, в Пензе живет. Он женился на пензячке, жил здесь. И он поставляет нашу продукцию” (Пензенская обл., женщина, руководитель мясоперерабатывающего цеха). “Русские работают, большинство тоже русских берут мои колбасы, потому что знают, что мясо там” (Пензенская обл., мужчина, руководитель мясоперерабатывающего цеха). “Русские есть, шофер у меня русский, мясорезчик русский. - Для Вас не важно, что он русский?. - Для меня не важно, чтобы был бы он человеком. - Работал бы хорошо? - Работал, чтобы не воровал... Аллага шөкер, бүгенгә кадәр безнең текучести кадров нет” (Пензенская обл., мужчина, руководитель мясоперерабатывающего цеха). Другой особенностью халяль-рынка является его перспективная и позитивная роль в конструировании идентичностей. Первый тип идентичности – социально-физиологическая. Как удалось заметить, потребителями халяльных продуктов являются сторонники здорового питания[49]. Второй тип идентичности – этническая. «Одна из наших миссий – возвращение к нашим (татарским) истокам». «Женщины, которые являются продавцами халяль-мяса на рынках… вы заметите, что они одеты в национальный (татарский – прим. Авт.) костюм» (Казань, мужчина, эксперт). И, наконец, рынок халяльных продуктов воспроизводит религиозно-этнические идентичности – «настоящие татары-мусульмане» и «ненастоящие». Такая ситуация свидетельствует о том, что в современных условиях люди выбирают из множества потенциальных благ те, которые позволяют им «наилучшим способом» проявить себя и выстроить отношения с желанными другими. Людей в халяль-хозяйстве привлекает то, что эта сфера позволяет им проявлять свою идентичность, однако выбор остается относительно свободным от таких факторов, как религиозная, этническая, классовая или профессиональная принадлежность.
* * * Тон осмысления развития ИЭМ в России может быть диаметрально противоположным. Отрицать и воспринимать ИЭМ с негативных позиций, наверное, самый простой, но и бесперспективный способ. Для такой интерпретации нет объективных оснований – ИЭМ в России уже существует. Как показал кризис, мировая финансовая система во многом носит спекулятивный и неустойчивый характер. Поэтому наиболее дальновидные национальные и региональные элиты сегодня ищут и вырабатывают комплекс защитных мер, страхующих региональные и финансовые рынки от неуправляемых негативных тенденций в развитии мировой системы. Мировое мусульманское сообщество создает такую альтернативу в виде ИЭМ. По некоторым прогнозам, доли западных и азиатских миров в общих объемах мирового производства к концу Конечно, практические вещи останутся. Налаживание сотрудничества с исламскими финансовыми институтами и, прежде всего, с Исламским банком развития, позволило бы открыть реальные перспективы для привлечения в Россию инвестиций и использования в интересах российской экономики финансовых возможностей банка, а также для продвижения – путем участия в проектах – российской экспортной продукции в мусульманских странах. Как известно, основными направлениями деятельности ИБР являются активное участие в реализации инфраструктуры на территории стран-членов ИБР, оказание им финансовой помощи в решении вопросов экономического и социального развития[52]. Для российской мусульманской общины важна и та финансовая поддержка, которую оказывает ИБР. Помимо геополитических перспектив ИЭМ для России позволят решать целый ряд внутренних проблем. Халяль-рынок в России обеспечивает занятость трудоспособного населения, формирует малый бизнес и предпринимательский слой. Это в условиях растущей безработицы является чрезвычайно важным. Социальная составляющая последствий исламизации экономической жизни заключается в нескольких аспектах. Во-первых, ИЭМ приводит к воспроизводству религиозной идентичности, способствует единению и позитивной мобилизации внутри российской мусульманской уммы, способна предложить духовное видение хозяйственных процессов в контексте своего вероучения и в явном виде рекомендовать модель поведения предпринимателей и государства, синтезировать методы и цели, отвечающие исламским религиозно-этическим представлениям[53]. Во-вторых, интеграция мусульман России не только не противоречит национально-гражданской идее в России, но и участвует в ее формировании. Как известно, связь между составляющими – «актуализированная идентичность и сопряженная с ней солидарность, соединенные с толерантной установкой и доверием власти», участвуют в формировании национально-гражданской идентичности[54]. И, наконец, ИЭМ способна оптимизировать социально-экономическое самочувствие населения, способна помочь найти новые способы экономической адаптации населения. Продукты ИЭМ являются привлекательными для потребителей независимо от их религиозной ориентации. Так, например, в части такафула, «немусульман привлекают, прежде всего, более стабильные накопительные схемы, используемые исламскими страховщиками»[55]. Привлекательной является и этическая сторона ИЭМ. Если «…экономическая политика капитализма направлена на то, чтобы сделать богатых еще богаче, а бедных – еще беднее, а его мораль: не замечай того, что тебя не касается»[56], то ИЭМ во главу угла ставит максимально приближенное экономическое равенство людей. Развитие ИЭМ ставит на повестку дня вопрос о взаимодействии православия и ислама в России. Нам на экономическом поле перспективным типом взаимодействия представляется сегрегационная модель – когда православие и ислам могут занять «свои ниши», взаимно дополнять друг друга и быть заинтересованными в друг в друге. Как известно, православие уделяет большое внимание нравственной жизни верующего[57]. Ислам считается религией действия. В исламском сообществе назревают и обсуждаются идеи конкретных экономических институтов и механизмов. Для российского ислама отделенность от политики традиционна, поэтому он мог бы выполнять сугубо экономические задачи. Фрагментация экономического пространства может идти таким образом, чтобы ислам в России являлся «поставщиком» экономических идей, основанных на общеэтических нормах, а православие могло бы выполнять роль по формированию целей вне экономики и хозяйства. «Православная этика труда… дает определенные ориентиры, исполненные высокой духовностью. Они могут помочь нам выработать по-настоящему нравственную мотивацию труда и вдохнуть жизнь в профессиональное творчество»[58]. Такое взаимодополнение православия и ислама – реальная возможность экономического роста всей страны. А поликонфессиональность – ее благо. Пользование преимуществами исламских механизмов возможно для представителей любой традиции. ИЭМ не означает сугубо религиозную модель и не предполагает коренной ломки уже сложившихся в России традиционных экономических моделей развития народов. Российская ИЭМ – открытая модель для людей самых разных взглядов. Здесь нельзя не привести слова Директора пражского Института диалога цивилизаций Т. Черниченко, который отметил, что «речь идет не о попытке «скрытой мусульманской экспансии», а лишь об истинном предназначении любой религии, как и любой справедливой системы, – служить людям»[59]. [1] Идеология понимается в соответствии с теорией С. Московичи как социальное представление, которое в силу своей когнитивно-символической природы соединяет в себе образ, социальную категорию и ценность (См.: Московичи С. От коллективных представлений к социальным // Вопросы социологии. 1992. Т.1. №2). [2] Разделение методологических принципов исламоведческих исследований было озвучено Р.М. Мухаметшиным в докладе «Исламоведческие исследования в Татарстане: проблемы и перспективы», сделанном на Международном научно-практическом симпозиуме «Исламоведческие исследования в современной России и СНГ: достижения, проблемы, перспективы». Казань, 19-20 февраля [3] См., например: Косов А. Там по традиции открыта дверь //Валютный спекулянт. 08(46). 2003. – С. 30-32. [4] Беккин Р.И. Исламская экономика. Краткий курс. – М., 2008. – С. 8. [5] Журавлев А.Ю. Концептуальные начала исламской экономики // Исламские финансы в современном мире: экономические и правовые аспекты / Под ред. Р.И. Беккина. – М., 2004. – С. 5. [6] Беккин Р.И. Указ. соч. – С. 18. [7] Рапиев А. Исламская политэкономика. См.: http://www.islamcivil.ru/article.php?aid=362 [8] Беккин Р.И. Указ. соч. – С. 16. [9] Исламская экономика в мусульманском и немусульманском сообществах // Татарский мир – Татар Дөньясы. №19 (2004). [10] Потапов А. Секреты исламского банкинга // Валютный спекулянт. 08(46). 2003. – С. 27. [11] Сегодня в мире существует около 60 операторов такафула (страхования). (См.: Никишина К. С Кораном в руках // Русский полис. 2005. – N 3(59)). [12] Школяр Н. Исламский банк развития: Банковский менеджмент по заветам Корана // Банковское обозрение. № 2, февраль 2004. – С. 24-27. [13] Иванов М. Мусульманская экономическая модель еще не реализована нигде в мире // Капитал. 16 октября. 2008. [14] Пономарев И. Деньги и религия // Ислам info. №11-12 (031-032). Ноябрь-декабрь 2008. – С. 10. [15] Черниченко Т. Кризис мировых фондовых рынков через призму исламской экономики // Медина. №1 (90). Февраль 2009. – С. 8. [16] Зеленые страницы Татарстана. Первый выпуск – 2007. – Казань, 2007. – С. 9. [17] http://www. halalpages.ru [18] По данным А. Казакова, непосредственно в Великобритании специально для клиентов-мусульман действует исламский банк – Islamic Bank of Britain, а некоторые банки оказывают услуги, отвечающие требованиям шариата, например, Saudi British Bank (SABB), подразделения Lloyds TSB и HSBC. Международная финансовая корпорация (IFC), которая в России финансирует ипотечные программы банков, предоставила SABB $50 млн. для развития "исламской" ипотеки. Ее рынок, по оценкам Кингстонской бизнесшколы (Kingston Business School), только в Британии превышает 7 млрд. долларов. Не отстают и законодатели – в [19] Там же. [20] См.: Granovetter M., Swedberg R. (eds.) The Sociology of Economic Life. [21] Понятие «хозяйство» используется в социологическом смысле, как совокупность эмпирических наблюдаемых объектов. [22] Как показывают социологические исследования, в России наблюдается рост числа практикующих верующих. Однако, как отмечает гендиректор ВЦИОМ Валерий Федоров, лишь треть россиян готовы положить в основу общественной жизни религиозные и нравственные ценности, тогда как вдвое больше опрошенных считают фундаментом общества права и свободы гражданина. (http://wciom.ru/arkhiv/tematicheskii-arkhiv/item/single/2576.html?no_cache=1&cHash=22502f3909). Такая ситуация демонстрирует не только особенность религиозности жителей России, но и отсутствие сегодня базы для внедрения норм религиозных этик в экономическую сферу. Ситуацию усугубляют позиции руководства основных религиозных конфессий России. Так, незадолго до Пасхи иерархи РПЦ изложили свое видение места и роли религии и ее служителей в делах государства и общества. Видение это, надо сказать, полемично: оно предполагает незыблемость традиционных моральных ценностей, о сохранении которых печется церковь, но мало кто их придерживается. Прагматичностью не отличается и исламское сообщество. «Социальная доктрина российских мусульман» хаоактеризуется слабостью разработки модели поведения российских мусульман в современных экономических условиях, отвечающей конкретным исламским представлениям. Все убеждает нас в том, что в России нет объективной базы для развития ИЭМ в классическом представлении. На фоне роста числа людей считающих себя мусульманами, выстраивание ИЭМ в России будет идти не среди практикующих верующих, а среди тех, кто ими себя осознает. [23] Об этом подробнее см., напр.: Уразманова Р.К. Ислам в семейно-бытовой обрядности татар // Татары. – М.: Наука, 2001. – С. 372-375. [24] Ларуэль М., Пейруз С. Глобальные процессы трансформации идентичности и религиозности: постсоветский ислам // Ислам, идентичность и политика в постсоветском пространстве. Материалы международной конференции «Ислам, идентичность и политика в постсоветском пространстве: сравнительный анализ Центральной Азии и европейской части России». 1-2 апреля [25] Филатов С. Религиозная жизнь Евразии: реакция на глобализацию // Религия и глобализация на просторах Евразии / Под ред. А. Малашенко и С. Филатова; Моск. Центр Карнеги. – М., 2005. – С. 13-14. [26] The Hedgehod Rev. – 2002. – Vol. 4. – №2. [27] Наиболее значительное влияние исламских партий в сторону исламизации экономики стран проявилось в Турции и Иране. Подробнее об этом см.: Данилова Е. Есть ли будущее у исламской экономики? // Азия и Африка сегодня. №1 (558). 2004. С. 19-24; Ислам и экономическое развитие. Материалы Круглого стола // Азия и Африка сегодня. №3 (429). 1993. – С. 18-23. [28] Хантингтон С. Столкновение цивилизаций? // Полис. №1. 1994. [29] Малашенко А. Заключение // Религия и глобализация на просторах… – С. 338. [30] Филатов С. Указ. соч. – С. 23-24, 18. [31] Беккин Р.И. Указ. соч. – С.13. [32] Журавлев А. Православная экономическая концепция – недостающее звено хозяйственных преобразований в России // Русский предприниматель. №1-2. 2004. [33] Например, взимание и предоставление процентов по займу осуждается не только в исламе. В Торе также формулируется отрицательное отношение к ростовщичеству, правда только внутри еврейской общины. [34] Рекламной компанией JWT и маркетинговой компанией AMRB было проведено исследование «Жизнь и время современных мусульман: понимание Исламского Потребителя». Было опрошено 7500 мусульман в мусульманских странах – Саудовской Аравии, ОАЭ, Малайзии, Пакистане, Индонезии, Иордании, Алжире, Египте, Турции. Во всех странах, за исключением Иордании, 80-90% респондентов согласились с утверждением «Сегодняшнее поколение не просто принимает вещи такими, как они есть. Они пытаются понять, что стоит за этими вещами» (http://www.halalpages.ru). [35] Салихов Р.Р. Татарская буржуазия Российской империи: взаимодействие с обществом и властью (вторая половина XIX – начало ХХ века). Авт. дисс. на соискание ученой степени д-ра ист. н. – Казань, 2006. – С. 20, 19. [36] Тагирова Н.Ф. Мусульманское предпринимательство на Средней Волге в начале XX века (постановка проблемы // Роль конфессий в развитии межнациональных отношений: Россия – Балканы – Поволжье: Труды международной научной конференции (Самара, 11-13 сентября [37] Уразманова Р.К. Указ. соч. – С.374. [38] Такие особенности были озвучены Н.В. Рычковой в докладе «Этнический ракурс потребительской социализации семьи», сделанном на Международной научно-практической конференции «Этносоциология в России: научный потенциал в процессе интеграции полиэтничного общества». Казань, 26-28 июня [39] Аннотация Рабочих материалов члена научного совета Московского центра Карнеги А. Малашенко. http://www.carnegie.ru/ [40] ОИК объединяет 55 мусульманских стран. [41] «Во имя добра и согласия». Интервью с К. Исхаковым // Татарский мир – Татар Дөньясы. 32 (6301). 2009. – С.3. [42] Акулов Т.Ю. Опыт международной деятельности Республики Татарстан // Внешнеэкономические связи. Апрель 2005. Т.16. №4. – С.45. [43] Религиозный туризм во всем мире приобретает стремительную динамику. Около 300 млн. человек принимают участие в религиозных турах каждый год. Оборот религиозного туризма составляет $18 млрд. (См.: Религиозный туризм вернулся в большой бизнес // Наш мир. №37. 11 сентября 2008. – С. 5). К услугам мусульман предоставляются исламские отели. Число таких отелей составляет около 10% в мировом масштабе. Рост их строительства составляет около 20%. Инвестиции в строительство гостиниц в ближайшие годы достигнут $60 млрд. (См.: Исламские отели становятся все популярнее // Наш мир. №37. 11 сентября 2008. – С. 5). [44] Раньше религиозные обряды среди татар проводились только внутри семьи и в домашних условиях. [45] Вендина О. Культурное разнообразие и «побочные» эффекты этнокультурной политики в Москве // Вестник Института Кеннана в России. Вып. 13. – М., 2008. – С.30-52. [46] Автором проведены 8 интервью с экспертами, руководителями предприятий, продавцами, связанными с сертификацией, производством, продажей мясной продукции «Халяль» в г. Казани, г. Пензе и Пензенской области (с. Средняя Юлюзань). Проводились включенные наблюдения за процессом производства. [47] Курсивом выделены выдержки из интервью. [48] Из интервью с Председателем компании JWT MENA Рой Хаддадом (http://www.halalpages.ru). [49] При использовании мясных халяльных изделий запрещается употреблять химические добавки, ароматизаторы, спиртосодержащие компоненты. Кроме того, как правило, переработка и производство халяльных продуктов осуществляется на малых предприятиях, где выпуск продукции ограничен по объему. Реализация осуществляется без посредников и очень быстро за счет хорошо отлаженных схем и близости точек (производство – специализированный магазин, или отдел магазина, общепит). Все это позволяет сохранить свежесть и вкусовые качества продуктов. Поэтому халяльная продукция стала внедряться даже в систему детского питания. В [50] http://doktrina.rusrand.ru/img/tezis/1big_Bagdasarian_Poster.jpg [51] Потапов А. Указ. соч. – С. 29. [52] Об этом подробнее см.: Школяр Н. Указ. соч. [53] Как показывают этносоциологические исследования, для верующих характерна неуверенность и неопределенность взглядов на современные экономические отношения и экономические институты. Так, например, верующие меньше рассчитывают на себя, на свою способность заработать, профессию. Практикующие верующие, как православные, так и мусульмане, менее терпимы к социально-экономическим преобразованиям (См.: Переведенцева А.В. Религиозность и ориентации на достижительность // Социальное неравенство этнических групп: представления и реальность / Авт. проекта и отв. ред. Л.М. Дробижева. – М., 2002. – С. 270). [54] Рыжова С.В. Этническая и гражданская идентичность в контексте межэтнической толерантности. Авт. дисс. канд. социол. наук. – М., 2008. – С. 12. [55] Беккин Р.И. Указ. соч. – С. 224. [56] Каипов А. Мудрость и деньги // Наш мир. №32 (114) 7 августа. 2008. – С. 4. [57] Даже постановка вопросов в массовых социологических исследованиях касается нравственных сторон православия и РПЦ. [58] Коваль Т. Этика труда православия // Общественные науки и современность. 1994. №6. – С. 70. [59] Черниченко Т. Указ. соч. – С. 8.
| |
|