РАЗДЕЛ II. РАННИЕ ТЮРКИ И ТЮРКСКИЕ ПЛЕМЕНА ЕВРАЗИИ

§ 7. ГУННЫ И ВЕЛИКОЕ ПЕРЕСЕЛЕНИЕ НАРОДОВ

1600 лет тому назад, примерно к концу IV века н. э., точнее, в 375 году, началось так называемое Великое переселение народов. С запада, из Прибалтики, большой массой проникли на восток древнегерманские племена и встретились на своем пути с еще более сильным течением кочевников с востока. Последние шли в противоположном направлении, т. е. на запад. Эти два течения столкнулись, перемешались и составили новый мощный поток, в котором направляющую роль сыграли кочевники – гунны. Переселение захватило всю Восточную и Западную Европу, вызвав новое перемещение племен, в результате чего возникли новые этнические массивы и объединения.

Великое переселение народов положило конец рабовладельческому строю античного мира. Началась новая историческая эпоха в истории Евразии – возникли и получили дальнейшее развитие феодальные отношения. Хотя падение рабовладельческого строя привело на первых порах к крушению античной цивилизации, однако новые общественные отношения постепенно вытеснили старые, уже отжившие свой век. Начался новый, раннефеодальный период.

Итак, изменение политического и этнического облика всего средневекового Старого Света началось с гуннов. Но кто же они такие? Гунны – это тюркоязычные кочевые племена, известные с IX века до н. э. под названием хунну, которые проживали в тогдашней Центральной Монголии и Северном Китае. Со временем у них были нарушены родоплеменные отношения, и во II веке до н. э. возникло полуфеодальное государство во главе с Модэ. Прошло еще немного времени, все более обострялись противоречия, и кочевое государство разделилось на Две части: южные хунну остались на своей земле, а северные ушли в Семиречье, в современные киргизско-казахские степи. Часть из них осталась там, а другая, самая большая часть продолжила свой путь далее на запад, на южный Урал.

Вот эти гунны–именно их назвали гуннами в отличие от ранних, южных хунну – и начали свой знаменитый поход на запад в IV веке. Они перешли Волгу, дошли до берегов Азовского моря и далее до Крыма. В 375 году гунны разгромили царство Германариха, созданное готами – древнегерманскими племенами – и сарматами, прорвались в Центральную Европу, завоевали земли бывшей Римской империи. На огромной территории Западной Евразии, от Волги до Рейна, образовалась другая империя–Гуннская.

Прошло еще 60–70 лет. В 30-х годах V века империя разделилась на две части: западной половиной начал править Аттила, восточной – Блада. В 445 году Аттила убил своего соперника и стал полновластным хозяином большой части Евразии. Аттила, грозный завоеватель и талантливый полководец, умер в 453 г. Империя распалась, выделились отдельные союзы племен. Сами гунны постепенно были поглощены, ассимилированы другими тюркскими племенами, а также аланами, готами, славянами и мадьярами. Собственно гуннских археологических памятников в Восточной Европе найдено пока немного. Это объясняется вероятнее всего тем, что они постоянно кочевали и были смешаны с другими племенами.

Гунны оставили большой след в отдаленном прошлом многих народов Европы и Азии и, конечно, в первую очередь тюркоязычных. Предлагаем вашему вниманию краткое описание жизни и быта этих далеких кочевников, используя сообщения их современников. Это довольно интересно, тем более, что гунны являются первыми исторически известными тюркскими племенами.

В знаменитой “Истории” греческого автора Аммиана Марцеллина, писавшего свое сочинение в последней четверти IV века, т. е. непосредственно в период вторжения гуннов в европейские степи, дается характеристика этих воинственных и сильных кочевников раннего средневековья.

С точки зрения тогдашнего европейца, гунны показались ему дикими, питающимися почти полусырым мясом. Марцеллин пишет, что одеваются гунны в холщовые рубахи и шкуры, на голове носят кривую шапку, на ногах мягкую обувь из козьей кожи. Все они вечно кочуют, и никто не может сказать, где его родина, ибо он зачат в одном месте, рожден далеко оттуда, вскормлен еще дальше. Гоня перед собой упряжных животных и целые стада, они пасут их.

Особую заботу гунны проявляют о лошадях. Старики, дети и женщины находятся около кибиток и занимаются мирными, домашними делами, а мужчины и молодежь, привыкшие с раннего детства к верховой езде, считают позором для себя ходить пешком. Вооружены гунны мечом, тяжелым луком и арканом.

Редко сходятся с врагом врукопашную (и тогда они пользуются мечом), а обычно издали осыпают противника стрелами и стаскивают их с седла арканом на бегу.

Вообще-то в письменных источниках средневековья выделяются две различные, даже противоположные тенденции характеристики кочевников. Авторы одной группы писателей, историков и путешественников относились крайне критически к кочевничеству, подчеркивали мрачные стороны жизни степняков:

жестокость к врагам и беспощадность к побежденным, непритязательность в быту, чрезмерное почитание сильных мира сего. Они даже с раздражением описывали внешний вид кочевников–их поражала монголоидность, казавшаяся некрасивой европейцам и иранцам. Эти авторы чудовищно извращали пристрастие степняков к коням, в древних сочинениях и легендах рождались образы фантастических кентавров – полулюдей, полуконей.

Другая группа средневековых авторов идеализировала степняков. Постоянное общение кочевников с природой, с животными, особенно с самым красивым и благородным из них– конем, искусство верховой езды, совершенные военные навыки, обычай побратимства, уважение к старшим и памяти предков, суровые степные законы, жестокая казнь за воровство и прелюбодеяние создавали у их современников образы “степных рыцарей”. Поражало средневековых европейцев личное право рядовых воинов у кочевников высказывать свое мнение на степных сходках по избранию вождей.

Однако в сочинениях и той, и другой группы есть большая заинтересованность в описании истории и жизни кочевых народов, в стремлении передать ее правдиво. Чередуя бытовые наблюдения с описаниями походов и битв, они старались дать наиболее полную картину политической и социально-экономической жизни кочевников, представляющую древнюю историю многих тюркоязычных народов евразийского мира.

§ 8. РАННИЕ ТЮРКИ В ВОСТОЧНОЙ ЕВРОПЕ И СРЕДНЕМ ПОВОЛЖЬЕ

Когда же впервые появились тюркские племена в Среднем Поволжье, в древнем Татарстане? Долгое время считалось, что тюркизация этой земли началась где-то в VII веке н. э. с приходом сюда древних болгар, а раньше жили в этих краях только финно-угорские племена.

То, что Поволжско-Уральский регион издревле был родиной финно-угорских народов, не вызывает сомнений. Именно этот обширный район изобилует древними археологическими культурами и памятниками, имеющими отношение к названным народам. Некоторые из этих племен, например, летописные меря и мурома, позднее исчезли, будучи ассимилированными древнерусской народностью в результате интенсивной колонизации ими восточных земель. Те финно-угорские племена, которые жили еще восточное и не подверглись подобной ассимиляции, считаются предками современных мордвы, марийцев, удмуртов, коми-пермяков, а за Уралом–ханты и манси (прежних остяков и вогулов).

Но и тюркские народы нельзя считать появившимися здесь в более поздние времена. Археологическими исследованиями, успешно проведенными в Поволжье и Приуралье в последние десятилетия, получены ценные сведения, которые позволяют отодвинуть назад время появления в наших краях древних тюрков. Речь идет об известной уже нам с вами именьковской археологической культуре, время существования которой начинается с IV века. Это как раз тот период, когда началось Великое переселение народов и когда гунны впервые появились в Европе. Принадлежность именьковской культуры к тюркам уже не вызывает сомнений, только вот пока не известно историческое название племен, которые оставили после себя эту культуру.

Можно предположить, что они, если даже и не были гуннами, имели отношение к союзу их племен. Во всяком случае, какая-то северная группа тюркской волны в составе гуннской орды могла оказаться в древнем Татарстане – в его степной южной части. Кстати, это уже подтверждается новыми археологическими данными–уникальными не только для нашей республики, но и для всего Среднего Поволжья.

Несколько лет тому назад в Аксубаевском районе Татарстана, у села Татарское Сунчелеево на реке Сульче, при сельскохозяйственных работах было обнаружено два бронзовых котла. Эту находку нельзя объяснить только как результат культурного или торгового обмена между гуннами и местными племенами. Дело в том, что такие котлы не были массовыми, в них никогда не готовили пищу: их не вешали на огонь, ибо дно котла завершается массивным поддоном, круглой “ножкой”, на которой стоял котел. И ставить его на огонь не могли, ибо он падал по мере сгорания дров под ним. Вообще, они были слишком дороги для бытового пользования.

Гуннские котлы являлись символом власти предводителей племен: каждый вождь обладал таким котлом и всегда держал его при себе. Об этом даже имеются сообщения в письменных источниках, хотя относятся они к более позднему времени– русский летописец сообщает, что половецкий хан Кончак во время кочевки перенес с собой через реку Сулу свой котел (Сула – это левый приток Днепра). Таким образом, у кочевых народов – и здесь гунны, не составляют исключение – котел (казан) всегда находился у предводителя. Такой обычай сохранялся даже в более поздние времена. Согласно народным преданиям, один из слуг Алтын-бека и Алим-бека, основателей Иски-Казани, уронил в реку золотой котел, отчего вначале Казаном (Казанью) назвали эту реку, а затем и город, на берегу которой его построили... И конечно, в золотом котле никогда не варили ни суп, ни кашу – он был символом княжеской власти даже во времена возникновения Казани.

В составе гуннской орды на территорию Поволжья пришли и другие тюркские племена. Жили они в наших краях параллельно с именьковцами. В южных, закамских районах Татарстана, в бассейнах рек Черемшан и Сульча и южнее было обнаружено довольно много древних поселений. Их керамический материал – а это многочисленные остатки глиняных сосудов, вылепленных от руки,–очень напоминает именьковскую керамику. В то же время она и отличается от нее наличием своеобразных элементов. Конечно, здесь должны учитываться и другие данные материальной культуры этих поселений. К сожалению, и именьковцы, и их соплеменники не оставили нам ни своего имени, ни языка, но данные археологии ясно свидетельствуют о том, что еще до прихода булгар в Среднем Поволжье жили тюркоязычные племена, внося заметный вклад в раннесредневековую историю народов Волго-Уральского региона, в том числе и татарского.

В свое время была выдвинута даже идея о тождестве именьковцев с буртасами, известными по восточным источникам (именьковцев тогда называли “восточно-буртасскими племенами”). Однако эта теория не нашла своей научной поддержки:

во-первых, буртасы, в отличие от именьковцев, жили не до булгар, а одновременно с ними; во-вторых, территория именьковской культуры совпадает с основной этнической территорией Волжской Булгарии, а буртасы являлись соседями булгар, между ними было расстояние в три дня пути.

Буртасов называли предками и мордвы, и марийцев, и чувашей, и даже татар-мишарей. Некоторые из этих предположений просто-напросто не нашли поддержки в научном мире из-за недостаточной аргументированности, а некоторые и вовсе не имеют под собой реальной научной основы. Можно надеяться, что проблема этнической связи буртасов с каким-либо современным народом найдет свое положительное решение.

А теперь сделаем небольшой экскурс в историю тюркоязычных племен евразийских степей, оставивших тот или иной след в раннесредневековой истории татарского народа.