Загидуллин И.К. Татарское национальное движение в 1860–1905 гг.: монография. – Казань: Татар. кн. изд-во, 2014. – 423 с.

Основанная на материалах прошений и петиционных кампаний мусульманского населения округа ОМДС монография повествует об участии различных социальных слоев – дворян, купцов, духовенства и крестьян – в национальном движении по защите и развитию религиозно-культурной автономии, рассматриваются причины, предпосылки, формы его проявления.

Содержание

Введение ... 4

Глава I. Социокультурное развитие мусульман ... 18
Социально-демографические процессы среди мусульман ... 18
ОМДС – головное звено религиозно-культурной автономии ... 38
Социально-культурные процессы и особенности модернизации в мусульманском сообществе ... 49

Глава II. Этноконфессиональная политика самодержавия в отношении татар-мусульман ... 61
Татары в органах самоуправления: земских, городских и крестьянских ... 66
Соблюдение религиозных прав мусульман в гражданских учреждениях ... 73
Государственно-исламские отношения в призме социальной жизни и политика христианизации ... 78
Противодействие российских властей созданию национальной периодики и особенности цензуры татарских книг ... 95
Школьная политика в отношении татар-мусульман ... 100
Введение русского образовательного ценза на мусульманское духовенство в округе ОМДС и его реализация ... 121

Глава III. Национальные элиты и Махкама-и Шаргия Ырынбургия ... 135
Татарские купцы и проблема выбора оренбургского муфтия в 1860-е гг. ... 135
Проект муфтия С. Тевкелева по реформированию ОМДС 1867 г. ... 147
«Программа» казанского купечества 1879 г. ... 156
Выборы и проекты выборов заседателей ОМДС ... 165
Национальные элиты и имперская власть: поиск кандидатуры нового муфтия в 1885 г. ... 179
Введение новой системы назначения кадиев ОМДС ... 193

Глава IV. Петиционные кампании против правительственной школьной политики и ущемления религиозных прав ... 201
Отношение мусульман к школьной политике правительства ... 201
Прошения мусульман Казанской губернии против установления правительственного контроля над конфессиональными учебными заведениями 1883 г. ... 216
«Приговорное движение» против введения русского образовательного ценза для кандидатов на мусульманские духовные должности 1888–1890 гг. ... 223
Петиционные кампании 1892–1894 гг. ... 256

Глава V. Движения вынужденного переселения татар в Османское государство ... 277
Движение мухаджиров в 1860-е гг. ... 277
Эмиграционные процессы в 1890-е гг. ... 286

Глава VI. Социальные протесты крестьян под «религиозной оболочкой» ... 296
Особенности антиправительственных выступлений крестьян-мусульман ... 296
Татарское крестьянское движение 1878–1879 гг. ... 307
Выступления мусульманских сельских обществ против проведения Первой всеобщей переписи населения 1897 г. ... 344

Глава VII. Новые явления в национальном движении на рубеже столетий ... 360
Идеологическая борьба в мусульманском общественном движении ... 360
Деятельность ОМДС по реформированию управления духовными делами мусульман ... 366
Габдерашит Ибрагимов: общественно-политическая деятельность ... 392
Петиционная кампания 1905 г. ... 400

Заключение ... 417
Список сокращений ... 423

Введение

Формирование на рубеже XVIII–XIX вв. новых татарских элит, которые были инкорпорированы в сословную иерархию (купечество и дворяне) и получили высокое общественное положение среди единоверцев (мусульманское духовенство), способствовало качественным изменениям в социокультурном развитии народа и выразилось, прежде всего, в мусульманском реформаторстве, просветительстве и начале европеизации национального образования. В новых условиях были востребованы качественно новые идеи, светские знания, подготовленные национальные кадры, отвечающие вызовам времени. Ратуя за обновление общественной жизни, национальная буржуазия преследовала и свои корпоративные интересы. Стали востребованными люди с известным минимумом светских знаний, которые могли бы вести дело практически, развивая капиталистическое производство.

В доиндустриальных, аграрных обществах, каковой являлась Россия, религия играла важнейшую роль в формировании общественного сознания народных масс. В условиях отсутствия государственных институтов ислам стал ключевым фактором в сохранении этноконфессиональной идентичности, развитии культуры и национального возрождения. Мусульманские учёные региона конструктруировали религиозную идентичность мусульманской диаспоры на основе преданий о происхождении от волжских булгар. «Такая мусульманская идентичность объединяла различные в языковом и социальном отношении региональные группы и создала основу для образования нации», – отмечает А. Каппелер¹. В рассматриваемый период у мусульман Поволжья и Приуралья отсутствовали экономические и культурные контакты с единоверцами Кавказа, западных губерний и Крыма. Небольшая группа татар-джадидистов общалась с редактором газеты «Тарджеман», издаваемой в Бахчисарае И. Гаспринским. Тесное экономическое и культурное взаимодействие с середины XVIII в. происходило с казахами – представителями «кочевого ислама», и Средней Азией.

В данный период самоназвание «татары» в самом татарском сообществе Поволжья и Приуралья ещё прочно не утвердилось вследствие дисперсного расселения, привилегий военно-служилого сословия и доминирующего исламского религиозного менталитета населения. Поэтому татары, как правило, именовали себя «мусульманами»², а также «тюрками», «тептярями», «мещеряками», «башкирами»³.

Однако все эти группы объединяла мусульманская идентичность, единая система религиозного образования, литературный язык, общие ценности, единство культурных традиций. Отсутствие глубоких социальных противоречий, влияние на этническое самоопределение социально-сословного статуса, закреплявшего в Приуралье привилегии экономического характера, фактор инокультурного окружения способствовали формированию в округе ОМДС «мусульманской нации», представленной татарами и башкирами.

Одним из первых о необходимости идентификации себя татарами указал Ш. Марджани. В конструировании татарской нации большую роль сыграл К. Насыри, который дал первое толкование понятия «татарская нация». К признакам татарской нации просветитель относил: происхождение («татары, живущие в Сибири, Оренбургской, Казанской и других губерниях правой стороны Волги и в Астраханской губернии»), общность государства («живущие в России»), культуры («имеют свою литературу»), язык («среднее или татарское, на котором говорят народы тюркского племени, мы обычно называем татарским языком»)⁴.

В своём теоретическом труде «Милләт вә миллият» («Нация и национализм», Оренбург, 1914) Дж. Валиди назвал период распространения новометодного образования с 1885 по 1905 г. временем формирования общего национального самосознания⁵. В 1914 г. Дж. Валиди писал об этих же группах населения, исходя из общности их языка и традиций, как о составных частях формирующейся татарской нации, включая в её состав поволжских татар, мещеряков и башкир, и подчёркивал, что мишарство, башкирство могут быть только в деревне; «окультуровшись» в условиях города все становятся татарской нацией⁶.

Помимо развития капиталистических отношений, на темпы которых оказывал воздействие протекционизм правительства, укажем те факторы, которые позитивно влияли на культурное развитие татарского общества. Привлечение имперской властью в середине XVIII в. татарских крестьян Казанской губернии вследствие неспособности русских купцов к налаживаю торгово-экономических связей с казахскими жузами и среднеазиатскими ханствами дали толчок ускоренному формированию нового купеческого сословия и накоплению национального капитала, позволившему возродить систему среднего религиозного образования в Волго-Уральском регионе на основе среднеазиатской модели. Книгопечатание способствовало повышению грамотности, религиозности мусульманского населения. Открытие Казанского университета, публикация преподавателями «восточного разряда» рукописей по средневековой тюрко-татарской истории повышали интерес к прошлому мусульманских народов. Деятельность ОАИЭ при Казанском университете, учреждённого в 1878 г., стала успешной площадкой сотрудничества университетских профессоров с татарскими просветителями по изучению национальной истории и культуры. Либеральные законы, задававшие тон развитию российского общества, оказывали влияние и на социальные процессы в татарском сообществе. Особо следует отметить введение в 1874 г. всеобщей всесословной воинской повинности. Отныне с воинской службы молодые татары возвращались с опытом проживания в русской среде, увидев воочию величие страны и её экономические достижения, освоив русский язык и нередко обучившись русской грамоте, что создавало благоприятные условия для ведения в поликультурной среде предпринимательской и хозяйственной деятельности. Обязательный воинский призыв новобранцев с 21-летнего возраста прервал традиции долговременного обучения в традиционных учебных заведениях – из медресе шакирды уходили в армию. В случае занятия в будущем отставными солдатами духовных должностей их оценка новых явлений в жизни мусульман значительно отличалась от позиции духовенства старшего поколения, они во многом формировали социальную базу для распространения обновленческих идей⁷.

Огромное влияние на социокультурные процессы среди мусульман оказывали отсутствие гражданского общества в России – наследие крепостнических порядков, деление властью этноконфессиональных меньшинств на «инославных» и «инородцев», существование сословных ограничений. Если учесть тот факт, что татарское население в Поволжье в результате петровских преобразований было приписано к низшему, податному, сословию, то именно для таких «крестьянских» народов, занимающих непривилегированную нишу в сословной иерархии империи, наличие гражданских свобод имело судьбоносное значение для развития национальной культуры и нациестроительства. Как совершенно справедливо отмечал А. Каппелер, отсутствие гарантированных гражданских прав и свобод препятствовало действию таких решающих для становления нации факторов, как возникновение организаций (обществ), наличие коммуникативных сетей (прессы), проведение крупных собраний и манифестаций⁸.

Демократические свободы (свобода слова, собраний, партийное строительство), введённые российской властью в 1905 г., привели к ускоренному развитию национальной культуры и качественно новым явлениям в татарском национальном движении в начале XX в., что лишний раз свидетельствует об огромном влиянии на нациестроительство внутриполитического курса правительства и общественного развития российского общества. В частности, после 1905 г. большинство национальных газет стало печататься на «народном» языке (концепцию которого разработал К. Насыри), понятном для всех категорий населения. Опробованный в татарских календарях опыт использования «народного» языка и полемика в периодической печати о судьбе нации могли начаться несколькими десятилетиями раньше, если бы власть удовлетворила прошения татарских интеллектуалов на издание газеты на татарском языке. Иначе говоря, на реализацию имеющегося потенциала самым непосредственным образом влияли внешние факторы.

Эти обновленческие процессы отчётливо запечатлелись в истории татарской литературы, постулатом развития которой выступало «Возрождение», поставившее во главу угла светский характер культуры и её антропоцентризм (т.е. интерес, прежде всего, к человеку и его деятельности). В 1-й половине XIX в. татарская литература представляла собой сложную картину, отдельные элементы которой готовили последующий переход от средневековой, религиозной концепции личности к просветительской. В пореформенный период она переросла в мощное просветительское движение, выразившееся в постепенном осмыслении самоценности и гражданского предназначения человека. Следующим этапом стало «Высокое Возрождение» в начале XX столетия, названное «золотым веком» татарской культуры. Бурное развитие татарской периодической печати, издательского дела, поворот к светскому образованию, новая культурологическая ориентация от Востока к Западу стали импульсом для формирования новых тенденций в культуре.

Власть, опиравшаяся на концепцию «православие, самодержавие, народность», сознательно порвала с имперской традицией⁹. На волне либеральных реформ 1860–1870-х гг. российская власть начала конструировать в Европейской России «национальное государство», игнорировавшее или минимально учитывающее интересы, нужды и потребности этноконфессиональных меньшинств. Одновременно усиливалось давление самодержавия на окраины с целью их ускоренной трансформации по общеимперской модели.

В пореформенный период началось наступление на татарскую школу с целью поставить под правительственный контроль этот ключевой институт, который обеспечивал татарскому подрастающему поколению сохранение своей этноконфессиональной идентичности, что актуализировало проблему противостояния ассимиляторским явлениям. Вследствие колониальных завоеваний новых территорий и увеличения численности мусульман в России, модернизационных процессов в татарском обществе «мусульманский вопрос» к концу столетия приобрёл общеимперское звучание. Представители национальных элит стали рассматривать политику власти в различных регионах по отношению к тюркским народам как часть единого внутриполитического курса в отношении «российской уммы».

В рассматриваемый период не происходило обрусения ни татарской элиты, ни простонародья. Однако внутриполитический курс власти, направленный на усиление контроля над системой исламского образования, миссионерская деятельность РПЦ способствовали формированию неоднозначного отношения и дистанцированию основной массы татар от русских учебных заведений. А.А. Рорлих указывает, что борьба за сохранение своей «мусульманской» идентичности в конечном счёте работала на рост у татар национального самосознания, на осознание ими необходимости достижения в Российской империи национального равноправия¹⁰. В ответ на действия властей по усилению контроля над религиозно-культурной автономией татарское общество старалось добиться соблюдения гарантированных законом прав. Культурное возрождение, за которое ратовали татарские джадидисты, являлось по сути ответом на национальное угнетение имперской власти. Язык и религия стали для них своеобразными маркерами европеизации. Развитие русской культуры, деятельность Казанского университета, учёных-востоковедов, КТУШ и учебных заведений, учреждённых правительством для мусульман, книгопечатание и т.д. создавали условия и способствовали европеизации татарского социума.

Неотъемлемой частью нациестроительства 2-й половины XIX – начала XX в. являлось национальное движение татар Поволжья и Приуралья, которое в 1905 г. после создания всероссийской партии «Иттифак аль-муслимин» перешло в качественно новую стадию своего развития, апогеем которого стала парламентская деятельность, обозначившая новый этап в развитии татарской нации и национальных движений тюркских народов России.

Какие социальные группы и личности выступали в качестве движущей силы, какие лозунги выдвигались и какие проблемы объединяли социальные слои населения, мусульман различных регионов, какая тактика была у сословных групп в национальном движении до 1905 г., до создания всероссийской партии «Иттифак аль-муслимин»? Данная монография посвящена первому этапу национального движения «мусульманской нации» Поволжья и Приуралья, которое проходило под «религиозной оболочкой».

Примечания

1. Каппелер А. Образование наций и национальные движения в Российской империи // Российская империя в зарубежной историографии. Работы последних лет / сост.: П. Верт, П. С. Кабытов, А. И. Миллер. – М., 2005. – С. 418.
2. Ибраһимов Г. Әсәрләр. – Казан, 1984. – 7 т. – 5 б.
3. Роднов М.И. Мусульманское крестьянство нижнебельского левобережья к 1920 году (на примере Илишевской волости) // Исторические судьбы народов Поволжья и Приуралья: сб. ст. – Казань, 2011. – Вып. 2. – С. 81–86.
4. Юзеев А.Н. Ислам и национальная идентичность казанских татар во второй половине XIX–XX в. // Ислам и проблема идентичности татар: сб. ст. – Казань, 2002. – С. 27–28.
5. Вәлиди Җ. Милләт вә миллият // Җамал Вәлиди. Әдәби һәм тарихи-документаль җыентык / тез.: Д. Абдуллина, Җ. Миннуллин. – Казан, 2010. – 65 б.
6. Там же. – С. 70–72.
7. В то же время уменьшение количества рабочих рук в крестьянском хозяйстве вследствие тотального призыва на воинскую службу привело к сокращению численности и времени обучения не только шакирдов в медресе, но и девушек у абыстай, жены муллы (Фәхретдин Р. Уйигану вә яңалык тарихы // Чын мирас. – 2012. – № 2–3. – 89 б.).
8. Каппелер А. Указ. соч. – С. 400.
9. Цимбаев Н.И. Российская имперская государственность: к пониманию проблемы // Российская империя: стратегии стабилизации и опыты обновления. – Воронеж, 2004. – С. 30, 32.
10. Исхаков Д.М. Феномен татарского джадидизма: введение к социокультурному осмыслению. – Казань, 1997. – С. 8.