Тюрко-Татарский Мир: Мамай. Опыт историографической антологии - Сборник научных трудов. Сер. «История и культура Золотой Орды». Вып. 13 / Под ред. В.В.Трепавлова, И.М.Миргалеева. – Казань: Изд-во «Фэн» АН РТ, 2010.

Мамай. Опыт историографической антологии. Сборник научных трудов. Сер. «История и культура Золотой Орды». Вып. 13 / Под ред. В.В.Трепавлова, И.М.Миргалеева. – Казань: Изд-во «Фэн» АН РТ, 2010. – 248 с.

От составителей (В.В.Трепавлов, И.М.Миргалеев)

Хакимов Р.С. «Злосчастный» Мамай. Вместо предисловия

Григорьев А.П. Ярлык Мухаммеда-Бюлека митрополиту Михаилу

Григорьев А.П. Загадка крепостных стен Старого Крыма

Трепавлов В.В. Феномен Мамаева кургана. Тюркские имена в топонимике Поволжья

Трепавлов В.В. Предки «Мамая-царя». Киятские беки в «Подлинном родослове Глинских князей»

Мустакимов И.А. Еще раз о предках «Мамая-царя»

Почекаев Р.Ю. Мамай летописный и Мамай исторический (попытка развенчания стереотипов)

Осипян А.Л. Был ли предателем Некомат Сурожанин: сюжет из истории отношений московского князя Дмитрия Ивановича и ордынского эмира Мамая

Представленная книга, подготовленная Центром золотоордынских исследований Института истории им. Ш.Марджани Академии наук Республики Татарстан, является сборником научных трудов российских авторов-специалистов по истории Золотой Орды и Руси.

В концепцию сборника заложен принцип антологии, т.е. собрания материалов, которые уже были изданы в разное время. В него вошли наиболее важные статьи, посвященные деятельности золотоордынского правителя и военачальника Мамая и опубликованные в научных сборниках, малодоступных для широкого круга читателей. Статьи печатаются с незначительным редактированием, исправлением опечаток, а также с приведением орфографии и системы ссылок к одному стандарту.

Несомненно, деятельность Мамая, одного из самых знаменитых золотоордынских эмиров, оставившего большой след в русской и татарской истории, будет еще не раз привлекать внимание историков. Надеемся, что данный сборник станет своеобразной вехой в исследовании сложной и во многом загадочной эпохи второй половины XIV века.

Золотая Орда не только вершина татарской цивилизации, но и важная часть русской истории. Возможно, без татар русские оказались бы просто частью Польши, Литвы, Пруссии, Швеции… Даже во время «великой замятни» в Орде, когда дела в государстве расстроились, русские князья продолжали платить дань, чувствуя угрозу с Запада. Однако, теория спасения Русью Европы от татар настолько же живуча, насколько она абсурдна.

О Золотой Орде, Куликовской битве и Мамае написано много небылиц, в них верят. Мифы живучи. Современные учебники излагают Куликовскую битву весьма противоречиво: «Татары панически бежали с Куликова поля. За личную храбрость в битве и полководческие заслуги Дмитрий получил прозвище Донской. После поражения Мамай бежал в Кафу (Феодосию), где был убит. Власть над Ордой захватил хан Токтамыш… На Куликовом поле Золотая Орда потерпела первое крупное поражение» (Орлов, Георгиев и др., 2003, с. 66). Если татары потерпели поражение, а русские победили, то почему хан Токтамыш захватил власть? Концы с концами не сходятся. Более объективен Георгий Вернадский, чей учебник весьма популярен в западных университетах: «Удар нанесенный русскими монгольскому правлению, был для их врагов тяжелым, но не смертельным. Мамай немедленно начал приготовления для нового похода против Москвы. Но прежде он должен был сразиться с быстро наступающими силами Тохтамыша. Войска Мамая были разбиты, сам он бежал в Крым, где был убит генуэзцами. Теперь Тохтамыш стал бесспорным владельцем всего улуса Джучи». (Вернадский, 2001, с. 77). В такой трактовке исчезает татаро-русское противостояние как главная фабула Куликовской битвы, что ближе к истине.

Оценки Куликовской битвы у разных историков сильно различаются. В.О.Ключевский вовсе опустил это событие из своих обширных лекций. Однако есть историки, которые раздули значение Куликовской битвы по идеологическим соображениям.

Чтобы оценить место Куликовской битвы и понять личность Мамая следует, прежде всего, признать, что история Золотой Орды – органическая часть истории России. С.М.Соловьев в предисловии к своей многотомной «Истории России с древнейших времен» отмечает: «Историк не имеет права с половины XIII века прерывать естественную нить событий – именно постепенный переход родовых княжеских отношений в государственные – и вставлять татарский период, выдвигать на первый план татар, татарские отношения, вследствие чего необходимо закрываются главные явления, главные причины этих явлений» (Соловьев, 1988, с. 54). Таким образом, период в три столетия, история татарских государств (Золотой Орды, Казанского и других татарских ханств), повлиявших на мировые процессы, а не только судьбу русских, выпадала из цепи событий становления российской государственности. Но ведь «исторические события не позволяют безнаказанно отрывать себя от окружения» (Йохан Хейзинга, 1992, с. 32). Такой метод заводит в тупик. Тем не менее, русская историческая школа упорно шла и продолжает следовать этим путем.

Другой выдающийся русский историк В.О.Ключевский делил историю России на периоды в соответствии с логикой колонизации. «История России, – писал он, – есть история страны, которая колонизуется. Область колонизации в ней расширялась вместе с государственной ее территорией». «...Колонизация страны была основным фактом нашей истории, с которым в близкой или отдаленной связи стояли все другие ее факты» (Ключевский, 1987, с. 50). Главными предметами исследования В.О.Ключевского стали государство и народность, при этом государство было Российским, а народ – русским. Для татар и их государственности места не оставалось, будто они не жили на Волге и Урале, Сибири и Южнорусских степях. Не в заоблачных же высях скакала татарская конница?! У кого же в таком случае получал Александр Невский или Иван Калита ярлык на княжение? Сам же В.О.Ключевский пишет, что «княжества тогдашней Северной Руси были не самостоятельные владения, а даннические «улусы» татар; их князья звались холопами «вольного царя», как величали у нас ордынского хана» (Ключевский, 1988, с. 41). С XIII в. русские участвовали в золотоордынских походах. Как записано в Ипатьевской летописи (1274 г.): «Тогда бо бяху вси князи в воли тотарьскои». Наконец, с кем воевал Дмитрий Донской, если татарский фактор был несущественен для русской истории? Предвзятость ослепляет даже выдающихся историков.

Лорд Актон говорил: «Ткань человеческих судеб ткется плотно, без пропусков; потому что в обществе, как и в природе, структура непрерывна…» (Актон, 1992, с. 140). Все разговоры о самостоятельной истории татар и русских из области идеологических мифов. «Великая Яса» распространялось на все русские княжества, была общая финансовая и налоговая система, для чего проводилась перепись населения, князья получали власть из рук ханов, более того и кандидаты в митрополиты, прежде чем поехать в Константинополь на утверждение в этом сане должны были получить согласие хана.

Историю России не понять без татарского фактора, который вовсе не был сугубо отрицательным для русских. «Велико счастье Руси, – писал П.Н.Савицкий, – что в момент, когда в силу внутреннего разложения она должна была пасть, она досталась татарам, и никому другому. Татары – «нейтральная» культурная среда, принимавшая «всяческих богов» и терпевшая «любые культуры», пала на Русь как наказание Божие, но не замутила чистоты национального творчества. Если бы Русь досталась туркам, заразившимся «иранским фанатизмом и экзальтацией», ее испытание было бы многажды труднее и доля – горше. Если бы ее взял Запад, он вынул бы из нее душу… Татары не изменили духовного существа России; но в отличительном для них в эту эпоху качестве создателей государств, милитарно организующей силы, они, несомненно, повлияли на Русь. Действием ли примера, привитием ли крови правящим, они дали России свойство организовываться военно, создавать государственно-принудительный центр, достигать устойчивости; они дали ей качество – становиться могущественной «ордой» (Савицкий, 2003, с. 467). Не только законы, институты государственности, военное дело переняла Россия у татар, но и духовно ковалась в эпоху «татарского ига». Византия была ее другим источником, но она была далеко, а татары рядом, ежедневно и ежечасно.

Многое в московской политике меняется с появлением на московской службе татар и литовцев, а затем и немцев. При Василии, отце Грозного, с князем Глинским (кстати, потомком Мамая) выехала из литвы целая «толпа», размещенная в Муромском уезде. В 1535 г. в правление Елены Глинской, выехало на службу государя московского 300 семейств «литвы» с женами и детьми. Среди этой «литвы», скорее всего, большинство было татар, ибо Москва приглашала людей ратных, а в Великом княжестве Литовском военную службу несли ордынцы Мамая и Токтамыша. Вместе с царевичем Касимом при Василии Темном, бывшем в казанском плену, выехал целый военный отряд, который был размещен в Городце на Оке, где возникло Касимовское ханство в составе Московского княжества. Иван Грозный приглашал многих мурз и раздавал земли на исконно русских землях в уездах Московском, Боровском, Калужском и других. По расчету В.О.Ключевского в Бархатной книге, учитывавшей столбовых дворян, фамилий «великорусских, оказывается 33%, происхождения польско-литовского, т.е. в значительной степени западнорусского, – 24%, происхождения немецкого, западноевропейского – 25%, происхождения татарского и вообще восточного – 17% и 1% остается неопределим» (Ключевский, 1988, с. 193). Если учесть, что польско-литовское дворянство имеет татарские корни, а вовсе не западнорусские, то процент служивых татар будет гораздо выше. П.Н.Савицкий писал Л.Гумилеву: «Как известно, великорусское дворянство, сыгравшее огромную роль в создании великого Русского государства, на 30, 40 и даже более процентов состояло из потомков этих мурз, князей и слуг».

В Москву из Орды уходили далеко небесталанные люди, как раз, наоборот, те, кто искал приключений, повышения по службе, неуживчивые и строптивые. «Иго» стало, по словам Петра Савицкого, горнилом русского духовного своеобразия. (Савицкий, 2003, с. 467). Достаточно вчитаться в русские имена татарского происхождения, чтобы стало более понятной и русская история. Державин из рода Нарбековых, Карамзин из рода Кара-мурзы, Тургенев – из Тургаевых; Аксаковы, Огаревы, Чаадаевы, Кутузовы, Тимерязовы и т.д. и т.п. (Баскаков, 1979; Халиков, 1992). Какие имена! Русскую культуру невозможно представить без этих татарских (по происхождению) имен! Их невозможно игнорировать, их не выкинешь из российской истории, поскольку они и есть история России.

Золотая Орда делилась по Яику на два крыла. В правом (западном) преобладал оседлый элемент, в левом (восточном) в основном господствовали кочевнические нормы жизни. В середине XIII в. большинство населения Золотой Орды, включая его правящую элиту, вело кочевой образ жизни. Иностранные путешественники застали Бату-хана в степном лагере, хотя он основал свою столицу Сарай на Волге. К XIV в. правящая элита начала оседать в городских центрах. Время правления Берке-хана может быть обозначено как начало отказа от кочевого образа жизни, хотя даже Узбек-хан не вел полностью оседлую жизнь. Правящая элита, видимо, «кочевала» не в традиционном смысле этого слова, а перемещалась из Сарая к Булгару, используя последний как летнюю столицу.

Роль степных улусов, прежде всего, Ногайской Орды, кочевых узбеков, а затем и казахов всегда была значительной в Золотой Орде, но рост многочисленных городов, торговля по рекам делали оседлую культуру доминирующей. Волга начинает играть не меньшую роль, чем караванные пути азиатской части или Крыма. Причем значительная доля пшеницы, других злаков в экспорте неуклонно усиливали роль оседлой части населения. Урбанизация вела к росту земледельцев, ремесленников, торговцев. Вместе с этим менялись ценности и нормы. Место «Великой Ясы» занял шариат, а нравственный кодекс Чингиз-хана во многом оказался забытым.

Одновременно на политической арене столкнулись интересы талантливых полководцев и политических лидеров с наследственным правом чингизидов. Среди наиболее ярких личностей мы видим Ногая (хотя Ногай и был чингизидом, но не имел право на трон), Мамая, Идегея, практически расставлявших по своему усмотрению ханов, но не имевших права на престол. Об Идегее говорили «султаны при нем носили только имя, но не имели никакого значения». Все три выдающиеся личности были представителями Великой Степи. Именно там сохранялась доблесть воинов и политических мужей. Государственная система не могла выработать механизмов естественной инкорпорации амбициозных лидеров в систему верховной власти, а потому раздиралась противоречием между династическим принципом, выдвигавшим слабых ханов и реальной властью эмиров, беклерибеков, беков, реально обладавших властью. Нужны были политические реформы. Их требовала торговля и финансовая система, развитая культура. Золотая Орда вплотную подошла к этапу политических преобразований, но качественной метаморфозы не произошло. Юлай Шамильоглу считает, что систему четырех беев можно считать «предпарламентом». Лидеры четырех «правящих кланов» участвовали в делах государства через систему коллективного правления, уравновешивающего власть хана, они представляли доминирующую часть населения, известного как «земля» в отличие от дивана, назначаемого самим ханом. Четыре бея-карачи составляли «государственный совет», выполнявший важную роль в управлении – снятие, выборы и введении в должность хана, участие в иностранных и военных делах государства. Именно эти четыре карачи при выборах хана выполняли ритуал его возвышения, поднимая три раза на кошме за четыре угла, затем несли хана вокруг палатки и помещали на трон и вкладывали в его руку золотой меч. Главный из четырех беев носил титул беклербек – «бей беев» («бейлербеи»). Он отвечал за дела в армии или, по крайне мере, управлял частью армии. Никакой декрет хана не был законный, если эти четыре карачи не одобряли его, ставя свою печать на документе рядом с печатью хана. На этом основании этих четырех беев можно рассматривать как эквивалент законодательного органа, но в Золотой Орде вся энергия ушла на внутреннюю борьбу, а не создание законодательного органа.

Мамай в русских летописях появляется в связи с заговором против Тимур-Хаджи в 1361 г., хотя много раньше Ибн-Халдун называет его «одним из старших эмиров Бердибека». Мамай был талантливым полководцем и опытным политическим интриганом. Его возвышению способствовала женитьба на дочери хана Бердибека и он, таким образом, стал ханским зятем (гургеном)[1] и вместе с тем получил большие права, кроме одного – права на трон. Он жаждал трона, настолько, что даже по некоторым данным начал чеканить монету с титулом: «Мамай – царь правосудный» и также как Ногай или Идегей правил через своих ставленников – чингизидов.

Существовали объективные причины для ослабления государства, без чего будут непонятны взаимная вражда кланов и столь катастрофические последствия для Золотой Орды. Русские летописи писали: «Бысть от бога на люди под восточною страною, на город Орначь и на Хозторокань и на Сарай и на Бездеж и на прочи грады в странах их, бысть мор силен на Бесермены и на Татарове и на Ормены и на Обезы и на Жиды и на фрязы и на Черкасы и на всех томо живущих, яко не бе кому их погребати». С запада к границам Золотой Орды подступила чума. В Европе она привела не только к демографическому, но экономическому и технологическому регрессу. То же самое ожидало Золотую Орду. Вспышки бубонной чумы во второй половине XIV в. привели к разрушению основных городских центров, а вместе с этим к упадку торговли и всей экономики. Ослабели караванные пути, началась война князей друг с другом, страна распадалась на мелкие удельные улусы. Беи четырех главных кланов поддерживали различных представителей чингизидов, что разрушило прежнюю основу политической власти. Золотая Орда была обречена.

С момента смерти Бердибека до вступления на престол Токтамыша, т.е. всего лишь за 20 лет сменилось два десятка ханов: «Бердибек (1357–1359), Кульпа (лето – осень 1359), Навруз (осень 1359 – лето 1360), Хызр (лето 1360 – лето 1361), Халифа (2 недели лета 1361), Орда-шейх (1 месяц лета 1361), Тимур-ходжа (лето – осень 1361), Кельдибек (самозванец, осень 1361 – лето 1362), Абдулла (лето – осень 1362), Мюрид (осень 1362 – начало 1363), Мир-Пулад (начало 1363 – осень 1364), Азиз-шейх (осень 1364 – лето 1367), Абдулла (2-й раз, лето 1367 – весна 1370), Мухаммед Бюлек (весна 1370 – осень 1374), Урус (осень 1374 – осень 1375), Каганбек (осень 1375 – осень 1377), Арабшах (осень 1377 – осень 1378), Токтамыш (осень 1378 – 1395)» (Григорьев, 2004, с. 204). Именно в это время отмечен выпуск монет многочисленными претендентами на лидерство Золотой Орды, что говорит о децентрализации государства. Русский летописец свидетельствует: «Гладу же въ нихъ велику надлежащу и замятне мнозе и нестроению надълзе пребывающу и не престающе другъ на друга въстающе и крамолующе и воююще межи собою, ратящеся и убивающеся». Истощенная Золотая Орда начинает испытывать растущее сопротивление со стороны русских княжеств, начинается наступление Литвы на юг, а в восточных районах государства усиливается сепаратизм.

Мамай, фактический правитель западной части Золотой Орды, опирался на союз с Литвой и генуэзские колонии в Крыму. В левом крыле Золотой Орды выдвинулся хан Токтамыш. Перед ним встала задача борьбы с Мамаем, без победы над которым Золотую Орду объединить было невозможно.

В глазах современников законным ханом был Токтамыш, которому Мамай должен был подчиниться. В «Повести о нашествии Тохтамыша» он именуется как царь, то есть законный, легитимный повелитель. Русские законных ханов Золотой Орды, т.е. чингизидов не считали заклятыми врагами. Орда могла не нравиться, но с ней считались, а нередко искали защиты от произвола. Когда чинили обиды, ехали «в Орду – искать правды» («Повесть о Петре, царевиче ордынском»).

Среди русских князей были сторонники союза с Литвой и Мамаем, в частности, тверской князь Михаил Александрович претендовал на московский престол и использовал для этого Ольгерта, женатого на его сестре. Князь Олег Рязанский женатый на сестре литовского князя Ягайло был настроен пролитовски и соответственно выступал на стороне Мамая. О князе рязанском в «Сказании о мамаевом побоище» сказано: «Скудость ума была в голове его, послал сына своего к безбожному Мамаю с великою честью и с многими дарами».

Накануне Куликовской битвы два крыла Золотой Орды, Литва и русские княжества различной ориентации составляли сложную политическую мозаику. Соответственно и этнический состав воюющих стороны был довольно пестрым. 20 тыс. конница Дмитрия Донского состояла из крещеных татар, литовцев и русских, обученных бою в татарском конном строю. Остальные 130 тыс. состояли из княжеских конных и пеших дружин, а также ополчения. На помощь Дмитрию шел с сибирскими татарами хан Токтамыш. Нет прямых свидетельств о предварительной договоренности Дмитрия и Токтамыша о совместных действиях, но объективно они были заодно, о чем свидетельствует взаимный обмен посольствами сразу же после победы над Мамаем.

У Мамая было около 200 тыс. воинов. В «Пространной летописной повести о Куликовской битве» утверждается: «Той же осенью пришел ордынский князь Мамай с единомышленниками своими, и со всеми другими князьями ордынскими, и со всей силой татарской и половецкой, и кроме того еще рати нанял: басурман, и армян, и фрягов, черкесов, и ясов, и буртасов. А с Мамаем вместе, в союзе с ним, и литовский князь Ягайло со всею силой литовской и ляшской, и с ними же заодно и Олег Иванович, князь рязанский, – с этими своими сообщниками пошел на великого князя Дмитрия Ивановича и на брата его, Владимира Андреевича». У литовского князя Ягайло в войсках большинство составляли русские из-под Минска, Полоцка и Гродно.

Таким образом, Дмитрий Донской возглавлял войска, состоявшие из татар, литовцев и русских против войск Мамая, состоявших опять-таки из татар, литовцев и русских, да еще армян, генуэзцев, черкесов. Не было русско-татарского противостояния, а была политическая борьба разных сил за влияние в Золотой Орде.

Существуют различные версии похода Токтамыша на Москву. Версия простого грабежа должна быть отброшена как явно тенденциозная. Другая версия связывает поход с неуплатой дани Дмитрием Донским в течение двух лет. Токтамыш в ответ пришел и сжег посад. Сам факт «экзекуции» Москвы говорит только об одном, Токтамыш заставил князя платить налог, не более того. А в этом деле ему помогли нижегородский и рязанские князья. Сами москвичи не оборонялись, полагая, что «пришел царь своего холопа показнити Дмитреа», тем более, что Дмитрий сбежал из города, а когда уплатил дань – «прия царь въ 8000 сребра» (Миргалеев, 2003, с. 61), поехал за ярлыком на княжение в Сарай и, естественно, получил его как союзник Токтамыша.

Еще одна версия утверждает о существовании заговора против Дмитрия Донского и спасения его Токтамышем. А.В.Быков и О.В.Кузьмина считают, что современники Куликовскую битву воспринимали как величайшую трагедию, а попытки Дмитрия Донского и митрополита Алексия централизовать русские земли вокруг московского государства как разрушающие сложившуюся систему отношений между княжествами. Особенно недовольна была церковь, все еще жившая идеями славянского объединения вокруг Киева. Митрополит Киприан проклял победителя Куликовской битвы. Не успокоились и генуэзцы, потерявшие московский рынок и жаждавшие вернуть свое влияние в пределах русских княжеств. Заговор возглавил князь нижегородский, которого поддержали в Москве войска и простой народ. Он был на руку и князю рязанскому и литовскому великому князю Ягайло. Когда Дмитрий Донской вывел войска из Москвы в поход, произошел мятеж и он был вынужден бежать в Кострому, причем так быстро, что оставил жену и новорожденного сына в Москве. Для поддержки мятежников прибыл «некий князь литовский, именем Остей, внук Ольгердов. И он окрепив народы, и мятеж градный укротив, и затворился с ними в граде в осаде с множеством народа, с теми, сколько осталось горожан, и сколько бежан сбежалось с волостей, и сколько с иных градов и стран» («Повесть о нашествии Тохтамыша».) Поход Токтамыша преследовал цель сохранить Москву за Дмитрием Донским. Вначале хан стоял под стенами, пытаясь уговорить мятежников добровольно сдаться, но получив явный отказ вынужден был начать военные действия, что закончилось пожаром и избиением горожан. По этой версии «новый царь Золотой Орды, царство которого заработано в том числе и легшими костьми у Непрядвы полками Дмитрия, таким образом просто поддержал пошатнувшуюся власть своего верного и очень ценного вассала. И одновременно сохранил власть Орды над Москвой. А ведь власть эта могла бы уйти из Тохтамышевых рук, если бы пролитовский переворот в Московском княжестве удался!» – утверждают А.В.Быков и О.В.Кузьмина (Быков, Кузьмина, 2004, с. 241). Как в той, так и другой версии остается основной стержень фабулы: Дмитрий Донской и Токтамыш союзники в борьбе с Мамаем.

Куликовскую битву нельзя трактовать в разрезе татаро-русских отношений или же как борьбу русских с Золотой Ордой, как победу русского оружия над татарами. Русские предпочли законную власть чингизидов, что и определяло их борьбу с Мамаем.

В исторической литературе распространены неверные взгляды о жестком русско-татарском противостоянии, особенно после распада Золотой Орды. Этим страдают как московские, так и казанские историки. На самом деле, все было гораздо сложнее. Войны, конечно же, были, но вначале они не носили межэтнический или религиозный характер, это была борьба за влияние в постзолотоордынском пространстве. Далеко не сразу Москва начала экспансию, она нуждалась в союзниках для расширения своего влияния, тем более после распада Золотой Орды оказались самостоятельными Рязанское, Тверское и другие княжества. Характерно, что ногайский бей Муса напомнил в грамоте Ивану III: «…дядя оми Темир князь с тобою друг и брат был», а крымский бек Баки в 1538 г. сообщал Ивану IV «с покоиником со отцем нашим с Темирем князем твои отец князь велики, любовь их меж себя и дружба опришно была… Еще старые у тобя карачи князи осталися, и ты их въспроси…». Иван III дружил и с казанским и крымским ханами против Большой Орды. Постзолотоордынское пространство было сложным союзом соперников, связанных друг с другом общим наследством.

Укрепление Москвы шло на фоне ослабления татарского этнического самосознания. Те, кто поддерживал Идегея стали именоваться ногаями. В 1428 г. отошла от Золотой Орды Тюмень, где хан Абуль-хайр и его улус приняли имя «узбеки». Примерно в 1438 г. отделились Крым и Казань – появились крымские, казанские, а вслед за этим астраханские татары. Общетатарское самосознание и солидарность заменились соперничеством и враждой. Гибель Большой Ордой в 1502 г. – дело рук ногайцев и крымцев, а не русских. Дольше всех союз с Сараем поддерживала именно Москва, хотя и уклонялась от регулярной выплаты дани. Деньги, которые продолжали взимать с населения якобы для татар, оставались в казне московского князя.

Агрессивные настроения в Москве появляются далеко не сразу. Когда задумали строить «Василь-город», захватив часть казанской земли, то многие в Москве это не одобрили, ибо мир ценили больше войны. Но правительство нашло поддержку у духовенства. Митрополит Даниил высказался так: «Тем городом мы всю землю Казанскую возьмем» (Худяков, 1996, с. 594). Москва вплоть до 1552 г. пыталась присоединить Казань мирным путем, посадив наместника. «Уния не состоялась, и казанцам пришлось заплатить за это страшной ценой», – заключает Михаил Худяков (Худяков, 1996, с. 637). Москва перешла к военным действиям против Казанского ханства, покорив край с редкой жестокостью. Иван Грозный после взятия Казани отрядил к ногайскому бию гонца «казанскои сеунчь сказати». «Бог нам милосердие учинил, – писал царь. – Казань со всеми людьми в наши руки дал». Он явно писал письмо союзнику. После взятия Казани народ так побежал в «подрайскую землицу», что «Северо-Восточная Русь буквально обезлюдила» (Кульпин, 1998, с. 143).

Политика Золотой Орды была частью мировой истории, а история русских княжеств – частью татарской. Может быть, это трудно признать, но это именно так. И в этом нет ничего обидного, как впрочем, и в том, что татарская история последних четырех столетий оказалась частью российской. Русские, благодаря Золотой Орде, оказались вовлеченными в мировые процессы, что стало предпосылкой создания великой России.

Пройдет время, отпадет идеологическая шелуха, и на наследство Золотой Орды будут претендовать многие народы. Золотоордынская культура занимает самостоятельное и весьма значительное место в истории человечества. Она стала реальным мостом между Западом и Востоком. Золотоордынская культура впитала средневековые достижения многих тюркских и других народов. Совершенная экономика, строившаяся на замечательной финансовой системе, фантастические по тем временам связь и управление, позволявшие держать под контролем огромную территорию и обеспечивать безопасность, превосходное военное искусство, наука, литература, зодчество и т.д. – все это говорит о самостоятельной культуре Золотой Орды, стоявшей в средние века на высочайшем уровне. Человечество уже сегодня иначе рассматривает роль Чингиз-хана в мировой истории, настанет время – и эпоха Золотой Орды будет оценена по достоинству, а Мамай предстанет как заметный политический деятель татарской и русской истории.

Рафаэль Хакимов, директор Института истории АН РТ

Баскаков, 1979 – Баскаков Н.А. Русские фамилии тюркского происхождения. – М., 1979.

Быков, Кузьмин, 2004 – Быков А.В., Кузьмина О.В. Эпоха Куликовской битвы. – М., 2004.

Вернадский, 2001 – Вернадский Г. Русская история. – М., 2001.

Григорьев, 2004 – Григорьев А.П. Сборник ханских ярлыков русским митрополитам. Исторический анализ золотоордынских документов. – С.-Петербург, 2004.

Гумилев, 2003 – Гумилев Л.Н. От Руси к России. – М., 2003.

Хейзинга, 1992 – Йохан Хейзинга. Об исторических жизненных идеалах и другие лекции. – Лондон, 1992.

Ключевский, 1987 – Ключевский В.О. Сочинения в девяти томах. Т. I. – М., 1987.

Ключевский, 1988 – Ключевский В.О. Сочинения в девяти томах. Т. II. – М., 1988.

Кульпин, 1988 – Кульпин Э.С. Золотая Орда. – М., 1998.

Актон, 1992 – Лорд Актон. Очерки становления свободы. – Лондон, 1992.

Миргалеев, 2003 – Миргалеев И.М. Политическая история Золотой Орды периода правления Токтамыш-хана. – Казань, 2003.

Орлов, Георгиев и др., 2003 – Орлов А.С., Георгиев В.А., Георгиева Н.Г., Сивохина Т.А. История России. Учебник. – М., 2003.

Савицкий, 2003 – Савицкий П.Н. Степь и оседлость. – В кн.: Лев Гумилев. Черная легенда. – М., 2003.

Соловьев, 1988 – Соловьев С.М. Сочинения. Книга I. – М.: Мысль, 1988.

Халиков, 1992 – Халиков А.Х. 500 русских фамилий булгаро-татарского происхождения. – Казань, 1992.

Худяков, 1996 – Худяков М.Г. Очерки по истории Казанского ханства // На стыке континентов и цивилизаций. – М., 1996.

[1] В политике такое явление встречается довольно часто. Идегей взял в жены дочь Токтамыша – Джанике. Борис Годунов возвысился и впоследствии стал царем благодаря женитьбе на дочери Ивана Грозного.