История татар. Том VI. Формирование татарской нации. XIX – начало XХ в. Казань: Институт истории АН РТ, 2013. – 1172 с. + 64 с. вкл.

См. электронную версию тома VI   (pdf)

УДК 93/99
ББК 63.3
И 89

Подготовка книги осуществлена в рамках реализации Целевой комплексной программы сохранения культурного наследия «Мирас-Наследие» (Институт истории им. Ш.Марджани АН РТ, 2008–2009 гг.)

Финансирование издания книги осуществлено в рамках Года историко-культурного наследия в Республике Татарстан в соответствии с Распоряжением Кабинета Министров Республики Татарстан от 11.07.2012 г. № 1161-р

Научный совет издания:
Дмитрий Васильев (Институт востоковедения РАН)
Иштван Вашари (Венгрия, Будапештский университет)
Искандер Гилязов (Казанский (Приволжский) федеральный университет)
Людмила Гмыря (Институт истории, археологии и этнографии Дагестанского научного центра РАН)
Иштван Зимоньи (Венгрия, Сегедский университет)
Ильяс Камалов (Турция, Университет Мармара)
Андреас Каппелер (Австрия, Венский университет)
Сергей Каштанов (Институт всеобщей истории РАН)
Михаэль Кемпер (Нидерланды, Университет Амстердама)
Сергей Кляшторный (Санкт-Петербургский филиал Института востоковедения РАН)
Марк Крамаровский (Государственный Эрмитаж)
Булат Кумеков (Казахстан, Международный центр кыпчаковедения)
Евгений Кычанов (Санкт-Петербургский филиал Института востоковедения РАН)
Айша Рорлих (США, Южнокалифорнийский университет)
Анне Стальсберг (Норвегия, Музей естественной истории и археологии, Норвежский университет науки и технологии)
Вадим Трепавлов (Институт российской истории РАН)
Юлай Шамильоглу (США, Висконсинский университет)
Сигурд Шмидт (Археографическая комиссия РАН)

Главный редактор:
Рафаэль Хакимов (Институт истории им. Ш.Марджани АН РТ)

Научный редактор тома:
Ильдус Загидуллин (Институт истории им. Ш.Марджани АН РТ)

Ответственный секретарь тома:
Радик Исхаков (Институт истории им. Ш.Марджани АН РТ)

Редакционная коллегия тома:
Рафаэль Хакимов (Институт истории им. Ш.Марджани АН РТ)
Ильдус Загидуллин (Институт истории им. Ш.Марджани АН РТ)
Салям Алишев (Институт истории им. Ш.Марджани АН РТ)
Лилия Байбулатова (Институт истории им. Ш.Марджани АН РТ)
Искандер Гилязов (Казанский (Приволжский) федеральный университет)
Геннадий Макаров (Институт истории им. Ш.Марджани АН РТ)
Альта Махмутова (Казанский (Приволжский) федеральный университет)
Рафик Мухаметшин (Российский исламский институт)

ISBN 978-5-94981-161-0

© Институт истории им. Ш.Марджани АН РТ, 2013
 

ПРЕДИСЛОВИЕ

Ильдус Загидуллин

XIX век стал временем расцвета и усиления могущества России, важнейшим этапом в трансформации территориального, экономического и идеологического пространства многокультурного государства. Наряду с сохранением преемственности в развитии государства в социальной жизни российского общества проявились новые черты, которые задавали тон модернизационным процессам. Однако, несмотря на позитивные перемены, и после отмены крепостного права (1861 г.) в России сохранялись феодальные пережитки, отсутствовало гражданское общество.

В XIX в. завершилось формирование империи. Расширение ее территории привело к качественным изменениям этнического состава населения. В пореформенный период титульная нация уже составляла менее половины населения страны, согласно материалам Первой всеобщей переписи 1897 г. – 44,31%. Численное большинство составляли так называемые этноконфессиональные меньшинства с их самобытными культурными традициями, с присущими им уровнем и разными темпами социально-экономического, общественного и культурного развития. Вслед за украинцами (17,8%) тюркские народы составляли значительную часть российских подданных – 13,6 млн. чел (10,8%). Другим, не менее важным, результатом российской экспансии явились качественные изменения конфессиональной топографии евразийской империи – мусульмане стали второй по численности группой подданных (11,1%) после православных (69,4%) [Россия, 2002, с.88–89].

Татары были первым мусульманским народом, оказавшимся в составе России. Они прошли долгий путь адаптации к новым политико-правовым условиям. Согласно письменным источникам, взаимоотношения между представителями титульного народа и этническими группами Волго-Уральского региона формировались в русле отношений «свои» – «чужие». С конца XVIII в. имперская власть в отношении народов Волго-Уралья, востока и юга России использовала коллективный термин «инородцы», который окончательно закрепился в середине ХIХ в. Первоначально понятие «инородцы» основывалось на критерии образа жизни, но в дальнейшем также и на критерии происхождения, чужом роде. Это понятие имело фундаменталистический потенциал, соответствуя политическим и духовным течениям в русском обществе второй половины ХIХ в. [Каппелер, 2012, с.32–33].

Дисперсное расселение на огромном евразийском пространстве, в местностях с различными природно-климатическими условиями, привело к формированию определенных особенностей в хозяйственной жизни и экономическом укладе татар. В дореформенный период основной вектор направления локальных миграций и формирования новых татарских анклавов был направлен на юго-восток, на российские окраины, где сформировались устойчивые контактные зоны с казахами и среднеазиатскими народами. Однако высокая степень урбанизации татарских диаспор на юго-восточной окраине не привела к качественным изменениям в их социокультурном развитии: эти степные области представляли российскую периферию в экономическом и культурном отношениях, города по общероссийским меркам были небольшими, идеи модернизации проникали из Среднего Поволжья. На рубеже ХIХ–ХХ вв. вектор урбанизации татар был направлен уже на российские промышленные районы, города центральной России, куда из густонаселенных регионов в поисках заработка переселялась, главным образом, беднота. В Волго-Уралье и Сибири – регионах традиционного расселения, удельный вес татар среди городского населения был существенно ниже общероссийских показателей.

В рассматриваемое время социально-правовой статус российских подданных определялся их принадлежностью к конкретному сословию. Уничтожение Петром I мусульманской феодальной элиты превратило татарское сообщество в «крестьянское население», занимающее незавидное экономическое и ущемленное правовое положение в сословно-социальной иерархии империи. Источники свидетельствуют о том, что и после предоставления в конце XVIII в. «мурзам-лапотникам» права записи в дворянское сословие существенных перемен в местной системе управления не произошло: она по-прежнему принадлежала русским дворянам и чиновникам. Представители татарского дворянства, несмотря на то, что, большинство из них вели крестьянское хозяйство, были наиболее ориентированной на русское образование частью татарского населения, их высокий сословный статус благоприятствовал занятию ими, как правило, мелких чиновничьих должностей. Как выпускники русских учебных заведений они вносили свой вклад в развитие татарской культуры и образования.

Оборотной стороной малочисленности и экономической слабости дворянства было превращение мусульманского духовенства в единственную авторитетную корпоративную группу и расширение его функций. Духовенство заботилось больше о «конфессиональной части культуры», что способствовало однобокому культурному развитию татарского социума, светское развитие общества приостановилось [Усманов, 2010, с.7]. Немаловажную роль в доминировании религиозного дискурса в культурном развитии татар рассматриваемого периода сыграла и политика самодержавия: блокирование инициатив татар по открытию светских национальных школ, созданию периодической печати на родном языке.

В рассматриваемый период представители духовной интеллектуальной элиты татар, благодаря регламентации их обязанностей и предоставлению властью ряда административных функций, оформились в корпоративную группу, которая пользовалась большим авторитетом и имела высокий социальный статус среди прихожан, несмотря на то, что приходское духовенство округа ОМДС официально не признавалось привилегированным сословием.

С учреждением в 1775 г. купеческого сословия татарские торговцы и промышленники, предприимчивые крестьяне и мещане получили возможность записываться в новую полупривилегированную корпоративную группу, занимающую в сословной иерархии новой России ступеньку вслед за дворянством и православным духовенством, и таким путем повысить свое социально-правовое положение. Правда, для сохранения статуса гильдейского купца требовалось ежегодно подтверждать свое материальное положение.

Таким образом, социальное развитие татарского общества имело свои особенности. В нем практически отсутствовали чиновники, татары были весьма слабо представлены в земских учреждениях и городских думах, их уделом были в основном органы крестьянского самоуправления.

Проникновение в татарское сообщество в период модернизации России и развития капиталистических отношений обновленческих идей во многом было обусловлено позицией и деятельностью представителей вышеназванных сословно-социальных групп. Эти социальные группы стали выполнять, исходя из конкретных исторических и местных условий, роль локальных и общетатарских национальных элит.

Вследствие правительственной конъюнктуры и заинтересованности центральной власти в экономическом и политическом интегрировании Казахской степи и Средней Азии во второй половине XVIII – первой половине ХIХ в. татары привлекались для налаживания и укрепления дипломатических контактов, посреднических и торгово-экономических отношений России с восточными мусульманскими народами и странами. На юго-востоке страны в руках татарских предпринимателей оказалась вся торговля России с Казахскими жузами и, в значительной степени, – со Средней Азией: они успешно вовлекали огромный регион с кочевым хозяйственным укладом в общероссийский рынок, превратили меновые дворы, восточные базары в места сбыта отечественной промышленной продукции. Новые явления, имевшие далеко идущие последствия в социальном развитии татар, привели к формированию национального капитала, вовлечению торговцев в промышленное производство, появлению купеческого сословия – открытой к преобразованиям национальной элиты Нового времени с активной жизненной позицией.

Насаждение татарскими купцами и торговцами в дореформенный период, в условиях развития в Волго-Уралье капиталистических отношений, аналогичных среднеазиатских медресе мусульманских учебных заведений, в которых господствовала схоластика (однако со временем они стали очагами татарского возрождения), усиленное печатание религиозных книг и молитвенников во многом объяснялись экономическими интересами коммерсантов, в бизнесе которых в те времена восточный рынок играл ключевое значение [Губайдуллин, 2002, с.171, 175, 176].

С целью привлечения средств на развитие торговли и промышленности купцы-мусульмане получали кредиты от русских предпринимателей, кредиты и друг у друга, пользовались заемным капиталом, использовали векселя для оформления займов, нередко торговали в долг [Гобәйдуллин, 1989, б.255; Газиз, 1994, с.178]. С формированием в империи в пореформенный период системы государственных, общественных и частных кредитных учреждений, получение крупными татарскими предпринимателями кредитов было обычным явлением [История Казани, кн.1, с.382–399]. Кредиты по мере необходимости брали татарские поземельные общины, отдельные группы хлебопашцев, мещане и крестьяне, занимающиеся предпринимательством [История Казани, кн.1, с.459, 460, 478, 489].

Татарские крестьяне и мещане традиционно занимались мелкой торговлей среди единоверцев и местных народов края, что выделяло их по активности и образу жизни среди земледельцев, ведущих крестьянское хозяйство [Алишев, 2005, с.333–334].

Огромное влияние на социальные процессы оказывали особенности экономического развития регионов Европейской России. В 1860-е гг. основной объем продукции, выпускаемой промышленными отраслями России, приходился на Центрально-Нечерноземный (43,9%) и Северо-Западный регионы (25,4%), хотя в них проживало всего 14,6% и 4,7% населения соответственно. В Среднем Поволжье (7,1% населения) производилось всего 3,9% промышленной продукции, а в Приуралье (7% населения) – 4,4%. В Поволжье собиралось 9,9%, в Приуралье 12% производимого в европейской части страны хлеба [Смыков, 1984, табл.6, с.46]. (Учтены сведения по 7 из 12 районов Европейской России: Северо-Западного, Центрально-Черноземного, Центрально-Нечерноземного, Средне-Волжского, Западного, Южно-Степного, Приуральского. Сведения по промышленному производству приведены без учета горного, винокуренного и табачного производств).

Развитие сельскохозяйственного и промышленного производства, появление новых видов транспорта (пароходов, поездов), правительственная конъюнктура и другие факторы способствовали развитию в татарском обществе буржуазных отношений.

Вскоре после завоевания Россией Средней Азии татарская буржуазия потеряла создаваемый ею более столетия самоотверженным упорным трудом среднеазиатский рынок. За русской властью шла русская буржуазия, стремившаяся стать полноправным хозяином в экономической сфере. После образования Туркестанского генерал-губернаторства на его территории (с 1886 г.) нехристианам было запрещено иметь недвижимый капитал. Сужение рынка означало необходимость усиления предпринимательской активности в Казахской степи, сохранение подконтрольных и освоение новых рынков во внутренней России. К середине XIX в. татарская мануфактурная промышленность, не выдержав конкуренции с более дешевой и качественной продукцией капиталистических предприятий центральной России, фактически сошла с арены промышленного производства.

В пореформенный период правительство начало наступление на татарскую школу, пытаясь поставить под свой контроль этот ключевой институт, который обеспечивал подрастающему поколению татар сохранение своей этноконфессиональной идентичности, что актуализировало проблему противостояния ассимиляторским явлениям. В новых условиях были востребованы качественно новые идеи, светские знания, подготовленные национальные кадры, отвечающие вызовам времени. Ратуя за обновление общественной жизни, национальная буржуазия преследовала и свои корпоративные интересы. Стали востребованными люди с известным минимумом светских знаний, которые могли бы практически вести дело, развивая капиталистическое производство. Создание конкурентоспособной татарской торговли и промышленности означало для национальной буржуазии не только выживание в жестких условиях российского рынка, но и сохранение высокого общественного положения среди татар-мусульман.

Обновление жизни татарского сообщества во многом зависело от позиции татарской буржуазии, и то, что этот процесс осуществлялся самими татарами и за счет татар, еще раз подтверждает национальный характер джадидизма. Предстояло вкладывать средства в «дело», которое должно было вернуться в виде повышения материального благосостояния населения, способствующего росту его платежеспособности в приобретении товаров национальной буржуазии, изменению отношения к западноевропейской роскоши, подготовки квалифицированных кадров, работников для торговли, промышленности, хозяйства, просвещения, науки и культуры. Требовались значительные финансовые затраты, настойчивость и усилия, потому что предстояло обновление практически всех сфер жизни в условиях господства схоластического мировоззрения мусульман и противодействия традиционалистов.

Отходничество татар, подчиненное экономическим законам и процессу развития капиталистических отношений, способствовало интеграции непривилегированных слоев населения в российское сообщество, определило новые векторы хозяйственной жизни, миграции и расселения татар.

Либеральные законы, задававшие тон развитию российского общества, оказывали влияние и на социальные процессы в татарском сообществе. Особо следует отметить введение в 1874 г. всеобщей всесословной воинской повинности. Отныне с воинской службы молодые татары возвращались с 5–7-летним опытом проживания в русской среде, своими глазами увидев величие страны и ее экономические достижения, освоив русский язык и нередко обучившись русской грамоте, что создавало благоприятные условия для ведения в поликультурной среде предпринимательской и хозяйственной деятельности. Обязательный воинский призыв новобранцев с 21 года прервал традиции долговременного обучения в традиционных учебных заведениях – из медресе шакирды уходили в армию. В случае занятия в будущем отставными солдатами духовных должностей их оценка новых явлений в жизни мусульман значительно отличалась от позиции духовенства старшего поколения, они во многом формировали социальную базу для распространения обновленческих идей. В то же время уменьшение количества рабочих рук в крестьянском хозяйстве вследствие тотального призыва на воинскую службу привело к сокращению численности и времени обучения не только шакирдов в медресе, но и девушек у абыстай, жены муллы [Фәхретдин, 2012, №2/3, б.89].

Основным эксплуататором татар являлось самодержавие, осуществлявшее фискальный и национальный гнет через местную администрацию, представленную православно-русскими чиновниками. Известный советский историк Н.М.Дружинин ввел в научный оборот концепцию «государственного феодализма», связав его возникновение с рядом законов Петра I о введении подушной подати и оброчного сбора с черносошных крестьян и однодворцев. Н.М.Дружинин указал на правовые ограничения для государственных крестьян: установление круговой поруки, опеки над ними местных властей, существование преград в свободном передвижении, в изменении местожительства и при переходе в другое сословие. В ХIХ в. самодержавие продолжало внутриполитический курс «государственного феодализма», характерными чертами которого были жесткий фискальный гнет и ограничение в правах крестьянского сословия, что противоречило духу либеральных реформ 1860–1870-х гг.

В условиях сословных ограничений и традиционализма, господствовавшего в поземельных общинах, наблюдалась изолированность татарского населения от происходивших в стране общественно-политических процессов. Участие татар в работе сословных учреждений и в органах городского и земского самоуправления, а также волостных правлений предоставляло им полезный опыт общения с представителями других культур, объединяло их в отстаивании интересов местного значения.

Важно подчеркнуть, что российское общество было доиндустриальным. Э.Геллнер отмечал: «Аграрное общество с его относительно устоявшимся разделением труда, четким делением на региональные, родственные, профессиональные и сословные группы имеет ярко выраженную социальную структуру. Ее элементы упорядочены, а не распределены произвольно. Его субкультуры подчеркивают и подкрепляют это структурное деление, и оно не затрудняет функционирования всего общества, создавая или подчеркивая культурные различия внутри него. Напротив, общество, не находя такого рода культурные различия оскорбительными, считает их проявление и выражение вполне уместным и достойным. Их признание и является, по существу, соблюдением норм морали, этикета» [Геллнер, 1991, с.141].

ХIХ век – время национального строительства у народов России, в том числе у татар. В рассматриваемое время самоназвание «татары» в самом татарском сообществе Волго-Уралья еще прочно не утвердилось вследствие дисперсного расселения, привилегий военно-служилого сословия и доминирующего исламского религиозного менталитета населения. Поэтому татары нередко именовали себя «мусульманами» [Ибраһимов, т.7, б.5], а также «тюрками», «тептярами», «мещеряками», «башкирами» [Роднов, 2011, с.81–86]. Отсутствие глубоких социальных противоречий, влияние на этническое самоопределение социально-сословного статуса, закреплявшего в Приуралье привилегии экономического характера, фактор инокультурного окружения способствовали формированию в округе ОМДС «мусульманской нации», представленной татарами и башкирами.

Одним из первых о необходимости идентификации себя татарами заговорил Ш.Марджани. В конструировании татарской нации большую роль сыграл К.Насыри. Он дал первое толкование понятия татарской нации. К признакам татарской нации просветитель относил: происхождение («татары, живущие в Сибири, Оренбургской, Казанской и других губерниях правой стороны Волги и в Астраханской губернии»), общность государства («живущие в России»), культуры («имеют свою литературу»), язык («среднее или татарское, на котором говорят народы тюркского племени, мы обычно называем татарским языком»). После 1905 г. большинство национальных газет стали печататься на татарском языке (концепцию которого разработал К.Насыри), понятном для всех категорий населения [Юзеев, 2002, с.27–28].

Наряду с «мусульманской нацией» Волго-Уралья и Сибири в XIX в. сложилась «российская умма», существование которой обусловливалось единым политико-правовым, экономическим и культурно-информационным пространством. Она охватывала несколько историко-культурных регионов расселения тюркских народов с их многовековыми самобытными традициями, правовое положение которых определялось, как правило, отличными от друга нормативно-правовыми документами регионального значения. Исповедание ислама суннитского толка, историческая память, схожесть языков, культуры и менталитета способствовали формированию у мусульманских народов единых понятий и общих интересов, новый смысл которым придавало проживание в православном государстве.

Наличие единой системы религиозного образования и традиции исламских институтов способствовали формированию общетатарского религиозного менталитета и самобытной повседневной культуры, в которой синтезировались нормы ислама и народные традиции.

Основополагающие принципы «дисциплинирования ислама», утвержденные Екатериной II, привели к формированию конфессионального государства, контролировавшего и одновременно законодательно регламентировавшего условия исполнения религиозных потребностей, а также соблюдение религиозных прав этноконфессиональных меньшинств, вероисповедания которых официально признавались «терпимыми». «В России, – пишет Р.Круз, – терпимость была структурой для интеграции подданных – неправославных христиан, число которых постоянно возрастало по мере расширения империи. Этот порядок зиждился на мнении, выработанном мыслителями Просвещения по всей Европе, о том, что повсюду у разных религий обнаруживаются общие черты. Являясь основательно разработанными системами дисциплинирования, терпимые веры могли оказаться ценными для «просвещенных» правителей. Там, где насилие было слишком грубым инструментом, обращение к религиозному авторитету могло способствовать превращению в лояльных и дисциплинированных подданных тех людей, которые, возможно, пропустили бы мимо ушей слово правителя, но которых можно было убедить послушаться Бога» [цит. по: Долбилов, 2010, с.43]. В результате была создана правовая база для функционирования исламских религиозных институтов в округе ОМДС.

Если Александр I еще предпринимал определенные действия, которые можно истолковать как направленные на создание единой российской нации, то Николай I и его преемники в своей политике опирались на «православие, самодержавие, народность» и сознательно порвали с имперской традицией [Цимбаев, 2004, c.30,32]. На волне либеральных реформ 1860–1870-х гг. правительство начало конструировать в Европейской России «национальное государство», игнорировавшее или минимально учитывающее интересы, нужды и потребности этноконфессиональных меньшинств. Одновременно усиливалось давление самодержавия на окраины с целью их ускоренной трансформации по общеимперской модели.

В рассматриваемый период не происходило обрусение ни татарской элиты, ни простонародья. Однако внутриполитический курс правительства, направленный на усиление контроля над системой исламского образования, миссионерская деятельность РПЦ способствовали формированию неоднозначного отношения и дистанцированию основной массы татар от русских учебных заведений.

Вследствие колониальных завоеваний новых территорий и увеличения численности мусульман в России, модернизационных процессов в татарском сообществе «мусульманский вопрос» к концу столетия приобрел общеимперское звучание. Представители национальных элит стали рассматривать политику самодержавия в различных регионах по отношению к тюркским народам как часть единого внутриполитического курса в отношении «российской уммы». В ответ на действия властей по усилению контроля над религиозно-культурными автономиями, последние старались добиться соблюдения гарантированных законом прав. Культурное возрождение, за которое ратовали татарские джадидисты, являлось, по сути, вызовом национальному угнетению самодержавия. Язык и религия стали для них своеобразными маркерами европеизации. Развитие русской культуры, деятельность Казанского университета, ученых-востоковедов, Казанской татарской учительской школы и учебных заведений, учрежденных правительством для других мусульман, книгопечатание и т.д. создавали условия и способствовали европеизации татарского социума.

На протяжении ХIХ столетия тесное экономическое и культурное взаимодействие татар наблюдалось, главным образом, с казахами и среднеазиатскими народами. Однако в результате развития джадидизма выстраиваемая татарами модель развития «мусульманской нации» Нового времени стала привлекать внимание и местных элит Северного Кавказа, и азербайджанцев-шиитов. «На рубеже ХIХ–ХХ вв. татарская диаспора с ее модернистским менталитетом и экономическими ресурсами, позволяющими финансировать широкий круг реформ в области печати, образования, религии, экономики, языка и социальных отношений, представляла собой модель развития, весьма привлекательную для многих тюркских собратьев, сталкивающихся с вызовом – либо сохранять уже известные модели существования, либо развиваться в направлении нового современного общества» [Лаззерини, 2011, с.22].

Формирование на рубеже XVIII–XIX вв. новых татарских элит, которые были инкорпорированы в сословную иерархию (купечество и дворяне) и получили высокое общественное положение среди единоверцев (мусульманское духовенство), способствовало качественным изменениям в социокультурном развитии народа и выразилось, прежде всего, в мусульманском реформаторстве, просветительстве и начале европеизации национального образования. К началу ХХ в. татарское общество воспитало целую плеяду образованных молодых людей, знающих русский и европейские языки, желающих развивать свою культуру до общеевропейских высот на основе традиционных ценностей, поставивших задачу реформирования татарского общества, общественно-философской, эстетической, научной мысли. Просветители, получившие образование в зарубежных и российских учебных заведениях, возглавили модернизацию общества.

Джадидизм был первоначально городским явлением, он возник в городской инокультурной среде. Однако существование сети многочисленных мектебов, высокая грамотность татарского населения – наличие большой группы единоверцев, готовых к восприятию новых идей через печатное слово, финансовое содействие предпринимателей трудоустройству учителей-новометодистов и открытию новометодных школ в селениях, издание светских книг превратили джадидизм в начале ХХ в. в социокультурное явление.

Эти процессы отчетливо запечатлелись в истории татарской литературы, постулатом развития которой выступало Возрождение, поставившее во главу угла светский характер культуры и ее антропоцентризм (т.е. интерес, прежде всего, к человеку и его деятельности). В первой половине ХIХ в. татарская литература представляла собой сложную картину, отдельные элементы которой готовили последующий переход от средневековой, религиозной концепции личности – к просветительской. В порефоменный период она переросла в мощное просветительское движение, выразившееся в постепенном осмыслении самоценности и гражданского предназначения человека. Следующим этапом стало «Высокое Возрождение» в начале ХХ столетия, названного «золотым веком» татарской культуры. Бурное развитие татарской периодической печати, издательского дела, поворот к светскому образованию, новая культурологическая ориентация – от Востока к Западу – стали импульсом для формирования новых тенденций в культуре.

В начале ХХ в. татарские общественные деятели создали всероссийскую партию мусульман «Иттифак аль-муслимин», обозначив новый этап в развитии татарской нации и в национальных движениях тюркских народов России.

Благодаря миссионерско-просветительской системе Н.И.Ильминского у крещеных нерусских народов Среднего Поволжья в конце столетия появилась прослойка национальной интеллигенции, ставшая «национальным побудителем» и обеспечившая, наряду с русскими этнографами и языковедами, вступление этих народов в культурную фазу («А») национального движения [Каппелер, 2000, с.189–190]. У крещеных татар появилась письменность на кириллице (альтернативная арабской графике), начальные школы с обучением на родном языке, была подготовлена духовная интеллигенция, имевшая, однако, тенденцию к обрусению (что было характерно для интеллигенции крещеных народов региона). Новые явления способствовали дистанцированию крещеных татар от татар-мусульман по конфессиональному принципу, однако они не привели к зарождению среди них национального движения.

Как складывалась судьба татар в России? Какую роль они сыграли в развитии тюркских народов и мусульманского мира? Какой вклад вносили в укрепление и развитие Отечества? Эти и многие другие вопросы освещаются в представленном вашему вниманию 6-м томе «Истории татар с древнейших времен».

*  *  *

Написание VI тома «Истории татар с древнейших времен» основывалось на принципах историзма, объективности, социального подхода.

Во главу угла освещения исторических процессов был поставлен цивилизационный подход, основанный на уважительном отношении ко всем без исключения народам и культурам. Отдавался приоритет рассмотрению социальных и культурных процессов среди татар как неотъемлемой части полиэтнического и многоконфессионального российского общества, раскрытию особенностей самобытной национальной культуры и взаимовлияния народов.

Взвешенный научный подход к историческим событиям был направлен на раскрытие взаимосвязи исторической судьбы татарского народа и российского государства. Через сюжеты национальной истории сделана попытка освещать идеологические парадигмы социкультурной жизни ряда мусульманских и тюркских народов России.

Территориальные рамки книги охватывают Российскую империю, а так же те государства, в которых волею судеб оказывались татары и возникали их диаспоры. Такой подход был обусловлен хозяйственным освоением татарами новых территорий, имевшее разновекторную направленность, и позволил не только проследить историко-демографические процессы, основные направления миграционных потоков, формирование диаспор, выявить контактные зоны взаимодействия с другими народами, но и рассмотреть динамику социального и экономического развития компактных групп расселения татар в регионах в сопоставительном плане.

Включение в работу самостоятельных разделов по истории крымских и литовско-польских татар было вызвано особенностями культурного развития тюркских народов рассматриваемого времени, когда приоритетным в вопросе самоидентификации в условиях этноконфессионального меньшинства являлось религиозное самосознание.

Хронологические рамки книги (XIX в. – 1905 г.) определены общими тенденциями развития татарско-мусульманского сообщества и важнейшими переменами в его жизни под воздействием капиталистического развития России и внутриполитического курса самодержавия. Знаковыми событиями в последней четверти XVIII в. стали ряд законодательных инициатив правительства: учреждение сословия гильдейского купечества, ставшего «социальным лифтом» для мещан и крестьян, активно занимающихся предпринимательством; разрешение приписаться «мурзам-лапотникам» – потомкам представителей средневековой тюрко-татарской элиты в Волго-Уральском регионе – в российское дворянство; признание мусульманского духовенства пастырями одной из «терпимых» религий в империи – правительство законодательно зафиксировало высокое общественное положение приходского духовенства.

Рубежным событием для мусульманского населения Приуралья стало введение кантонной системы управления, закрепившей за башкирами и мещеряками статус военно-служилых людей, социальное положение которых выгодно отличалось от сельского податного населения.

Конец XVIII в. стал временем учреждения новых государственных и общественных институтов татар. Учреждение кантонной системы привело к появлению начальников и служащих кантонов, заявивших о себе как о первых татарских чиновниках нового времени, век которых был недолгим (до упразднения кантонов в 1865 г.). Кардинальные изменения произошли в сфере самоуправления. Если ранее самоуправление татар локализовалось сельскими поземельными общинами, то создание в 1798 г. кантонов привело к формированию огромных территорий, находившихся под контролем чиновников-мусульман. Законом от 7 августа 1797 г. были учреждены волости государственных крестьян, расширившие права выборных лиц представителей сельского податного сословия. В тех местностях, в которых татары проживали компактно, в волостных правлениях было высокое представительство сельских старост (из татар), входивших в состав волостного правления. Волостные правления, куда по «правительственным делам» приглашались приходские духовные лица, также способствовали укреплению контактов среди имамов округи. Происходили позитивные изменения в сфере самоуправления в городских поселениях. Рост численности купцов и мещан из татар способствовал усилению удельного веса татар в местных купеческих органах самоуправления, появлению в ряде городах татарских мещанских общин или управ, а в Казани и Сеитовом посаде – Татарских городовых ратуш с 1780-х гг.

Огромное значение в усилении консолидационных процессов и исламизации татарского сообщества сыграло открытие в 1789 г. ОМДС, округ которого охватил основные ареалы расселения татар. По мере прироста населения расширялась сеть мусульманских приходов, росла численность исламских религиозных институтов.

Появление новых элит, статус которых был закреплен российским законодательством, наряду с развитием капиталистических отношений стали основой качественно новых явлений в социокультурной жизни татарского сообщества. Именно представители элит в наибольшей мере контактировали с властями и были наиболее интегрированными в русское культурное поле группами. Эти корпоративные группы задавали тон в дальнейшем поступательном развитии народа, их деятельность по ряду направлениям имела общенациональный характер, во многом определяла темпы развития и особенности нациестроительства у татар.

Верхние хронологические рамки книги (1905 г.) были предопределены кардинальными изменениями в общественно-политической жизни России, вызванными Первой русской революцией. События 1905–1907 гг. дали толчок ускоренному развитию татарской культуры, приведшему к феномену «золотого века» национальной культуры. Предоставление татарам невиданных доселе демократических свобод, демократические перемены в российском обществе и атмосфера свободомыслия способствовали высокой гражданской активности, вели к сплочению вокруг идеи развития татарской нации. Татары и мусульмане России заняли свою нишу в партийном строительстве и в политическом развитии страны. Так начался новый этап – этап широкой европеизации татарского сообщества. Однако все эти перемены были подготовлены социальными процессами, протекавшими в татарском сообществе в ХIХ в.

Следует отметить, что стремление к освещению излагаемых событий как неразрывного исторического процесса обусловило включение в некоторые разделы небольших исторических экскурсов по XVIII в., в некоторых случаях даже по более раннему времени.

С целью определения степени воздействия отдельных явлений и событий на татарское сообщество в рассматриваемый период, а также определения места и значения процессов, происходивших на рубеже столетий, которые имели продолжение и в последующем десятилетии, в некоторых случаях авторы продолжали повествование, выходя за установленные хронологические рамки, доводя изложение событий вплоть до падения самодержавия.

Отсутствие в социальной иерархии татар помещиков и крепостных крестьян, принадлежность основной массы татарских хлебопашцев к государственными крестьянам и другим группам свободных обывателей, низкий социальный статус мусульманского населения, следовательно, изолированность его от ключевых российских общественно-политических процессов, сделали неактуальным деление структуры книги на две большие части – на дореформенный и пореформенный периоды, что имеет принципиальное значение в освещении истории Российской империи и русского народа.

*  *  *

Для написания тома были приглашены ведущие специалисты из Казани, других научных центров России и зарубежья. Редколлегия стремилась придать коллективному труду цельный характер, единый стиль в изложении материала. В текстах имеются некоторые повторы фактов, что объясняется стремлением редколлегии в каждом из разделов добиваться максимальной цельности текста.

При написании исторических антропонимов, топонимов, терминов, а также имен авторы следовали тюркоязычной традиции.

При работе над совершенствованием отдельных разделов, наравне с членами редколлегии, активное участие принимали доктор наук А.Каппелер (раздел VII), кандидат исторических наук М.Н.Фархшатов (Обзор литературы).

Статьи М. Кемпера и М. Туны переведены с английского языка И.Ж.Салаховым, статья Э.Лаззерени – Л.И.Алмазовой, статья Альпер Альпа с турецкого языка – Б.Р.Ногмановым.

Приложения к тому подготовили: Л.Ф.Байбулатова, И.К.Загидуллин, Р.Р.Исхаков, Х.З.Багаутдинова, Н.Ф.Тагирова.

Списки источников и литературы, сокращений составили Л.Ф.Байбулатова и Х.З.Багаутдинова.

Указатели составлены Р.Р.Исхаковым, Б.Р.Хисматуллиным и Р.М.Залялетдиновой.

В иллюстрировании тома были использованы рисунки и фотографии из дореволюционных изданий, современной исторической литературы и альбомов, а также экспонаты РЭМ, музея К.Насыри (Казань); материалы из фондов РЭМ, РГИА, Музея антропологии и этнографии им. Петра Великого, НА РТ, ЦИА РБ, ОРРК, архива ИЯЛИ им.Г.Ибрагимова, архива отдела этнологии Института истории им. Ш.Марджани АН РТ, реконструкции Н.А.Халикова.

Рисунки к текстам были представлены Н.А.Халиковым, Л.Ф.Байбулатовой, Д.Н.Денисовым, И.К.Загидуллиным, Г.Г.Габдельганеевой, Р.Р.Исхаковым, Ф.Л.Шарифуллиной, Н.Ф.Тагировой, Д.М.Усмановой, М.И.Ахметзяновым, З.А.Тычинских, М.З.Хабибуллиным и А.Н.Старостиным.

Иллюстрации вкладыша и часть иллюстраций в тексте подобраны Р.Р.Исхаковым и Л.Ф.Байбулатовой. Карты, составленные Н.А.Халиковым, были любезно предоставлены руководством московского издательско-продюсерского центра «Дизайн. Информация. Картография» (Атлас Tartarika. История татар и народов Евразии. Республика Татарстан вчера и сегодня. М., 2006), рисунки художника К.Гуна – дирекцией Государственного историко-архитектурного и художественного музея-заповедника «Казанский Кремль».

СОДЕРЖАНИЕ

Предисловие (Ильдус Загидуллин) 3

Обзор источников и литературы
I. Источники по истории татар XIX – начала ХХ в. (Лилия Байбулатова, Радик Исхаков) 12
II. Обзор литературы 22
Отечественная историография (Ильдус Загидуллин, Лилия Байбулатова, Людмила Свердлова) 22
Историография на турецком языке (Альпер Альп) 40
Западная историография (Мустафа Туна) 42

РАЗДЕЛ I. Социально-демографическое развитие татар

Глава 1. Татары в Поволжье и Приуралье 48
§ 1. Динамика численности и расселение татар в Поволжье и Приуралье (Дамир Исхаков) 48
§ 2. Социальная структура татар в Волго-Уральском регионе в конце XIX в. (Дамир Исхаков) 55
§ 3. Городское население 58
3.1. Особенности становления татарских общин в городах (Ильдус Загидуллин) 58
3.2. Социально-сословный состав и общественное разделение труда в татарских общинах городов Поволжья и Приуралья в конце XIX в. (Найла Хамитбаева) 64
3.3. Татары в рабочих поселках в конце XIX – начале ХХ в. (Ильдус Загидуллин) 73
3.4. Мусульманские (татарские) «общины-города» (Ильдус Загидуллин) 74
Казань (Людмила Свердлова, Ильдус Загидуллин) 75
Астрахань (Андрей Сызранов) 77
Оренбург (Денис Денисов) 79
Каргала (Денис Денисов) 82
Орск (Денис Денисов) 83
Троицк (Денис Денисов) 85
Уфа (Ильдус Загидуллин) 87

Глава 2. Татары в регионах 90
§ 1. Западная Сибирь (Светлана Корусенко, Николай Томилов) 90
§ 2. Казахстан (Марат Сдыков, Найла Хамитбаева) 97
§ 3. Нижнее Поволжье (Виктор Викторин, Леонид Арсланов) 103
§ 4. Туркестан 109
Западный Туркестан (Найла Хамитбаева) 109
Восточный Туркестан (Лилия Байбулатова) 114
§ 5. Центральная Россия (Фарида Шарифуллина, Дамир Хайретдинов, Дмитрий Макаров) 117
§ 6. Крымские татары (Виктор Ганкевич) 125
§ 7. Литовско-польские татары (Яков Гришин) 133

РАЗДЕЛ II. Сословно-социальные группы татар

Глава 1. Дворяне (Лилия Байбулатова) 140

Глава 2. Городские сословные группы и их органы самоуправления (Людмила Свердлова) 150

Глава 3. Военно-служилое сословие 163
§ 1. Оренбургские и уральские казаки (Елена Годовова) 163
§ 2. Служилые татары-казаки в Западной Сибири (Гульсифа Бакиева) 167
§ 3. Мещеряки (Лейла Тагирова) 170
§ 4. Башкиры (Ильдус Загидуллин) 174

Глава 4. Тептяри и бобыли (Ильшат Файзрахманов) 178

Глава 5. Крестьянское сословие 181
§ 1. Государственные крестьяне (Ильдус Загидуллин, Рамиль Хайрутдинов, Ильшат Файзрахманов) 181
§ 2. Крепостные и удельные крестьяне (Светлана Еремина, Ильдус Загидуллин) 195
§ 3. Землевладение и землепользование татар-хлебопашцев в пореформенный период (Ильдус Загидуллин) 198
§ 4. Налоги и повинности бывших государственных крестьян Среднего Поволжья в 1866–1905 гг. (Олег Марискин) 209

Глава 6. Приходские мусульманские духовные лица (Ильдус Загидуллин) 221

РАЗДЕЛ III. Социально-экономическое развитие татар Волго-Уралья

Глава 1. Социально-экономическое процессы среди татар Волго-Уральского региона в дореформенный период 228
§ 1. Социально-экономическое развитие региона (Наиля Тагирова) 228
§ 2. Татарское крестьянское хозяйство (Наиль Халиков) 238
§ 3. Российские ярмарки (Людмила Свердлова) 243
§ 4. Региональная и местная торговля (Людмила Свердлова) 253
§ 5. Ремесленное и мануфактурное производство (Людмила Свердлова) 256

Глава 2. Новые явления в социально-экономической жизни татар в 1861–1905 гг. 263
§ 1. Великие реформы и социально-экономическое развитие региона (Наиля Тагирова) 263
§ 2. Сельскохозяйственное производство (Наиль Халиков) 277
§ 3. Отходничество (Наиль Халиков) 292
§ 4. Кустарные ремесла и промыслы (Наиль Халиков) 295
§ 5. Татарские предприниматели и всероссийский рынок (Людмила Свердлова, Марат Гибадуллин) 300
§ 6. Ремесленное и промышленное производство (Марат Гибадуллин, Людмила Свердлова) 314

РАЗДЕЛ IV. Татары в системе международных отношений России и в общественно-политических событиях

Глава 1. Татары в отношениях России со странами Востока 322
§ 1. Татары в системе торгово-экономических отношений России с Востоком (Владимир Шкунов) 322
§ 2. Среднеазиатская политика России и татарские переводчики (Гульмира Султангалиева) 339
§ 3. Северный Кавказ (Ильдус Загидуллин) 342
§ 4. Татары и Османское государство (Альфина Сибгатуллина, Исмаил Тюркоглу) 344

Глава 2. Татары в общественно-политических событиях и военных кампаниях 351
§ 1. Татары в административном управлении Казахстаном (Гульмира Султангалиева) 351
§ 2. Влияние татар на развитие земледелия у казахского населения и политика российской власти (Гульмира Султангалиева) 357
§ 3. Вклад татарских cлужащих в изучение истории и культуры Казахстана и Средней Азии (Виль Галиев, Гульмира Султангалиева) 360
§ 4. Участие татар Поволжья и Приуралья в военных кампаниях (Ильшат Файзрахманов) 363

РАЗДЕЛ V. Религиозные традиции и институты

Глава 1. Суфизм как социокультурное явление 372
§ 1. Суфийские традиции в первой половине XIX в. (Михаэль Кемпер) 372
§ 2. Суфизм в Волго-Уральском регионе во второй половине XIX – начале ХХ в. (Альфина Сибгатуллина) 383

Глава 2. Теологические и исламоведческие дебаты (Михаэль Кемпер) 391

Глава 3. Исламские институты традиционной мусульманской общины и применение норм шариата 401
§ 1. Традиционные мусульманские общины и их институты (Ильдус Загидуллин) 401
§ 2. Источники существования исламских институтов (Ильдус Загидуллин) 415
§ 3. Особенности религиозного уклада возвратившихся в ислам крещеных татар (Ильдус Загидуллин, Александр Кобзев) 421
§ 4. Оренбургское магометанское духовное собрание (Махкама-и Шаргия Ырынбургия) (Наиль Гарипов) 424
§ 5. Применение норм шариата в семейно-бытовой жизни татар-мусульман (Ильшат Мухаметзарипов) 428

Глава 4. Религиозные верования и православные институты у крещеных татар и нагайбаков (Радик Исхаков) 434

РАЗДЕЛ VI. Этноконфессиональная политика самодержавия

Глава 1. Административно-управленческие системы на территориях расселения татар (Сергей Любичанковский) 452

Глава 2. Политика правительства в отношении татар в дореформенный период (Айдар Ногманов) 459
§ 1. «Татарский вопрос» в царствование Александра I 459
§ 2. Татары Среднего Поволжья и Приуралья в период правления Николая I 465

Глава 3. Внутриполитический курс самодержавия в отношении татар-мусульман в 1861–1905 гг. 474
§ 1. Ревизия концепции Екатерины II по «дисциплинированию» ислама в империи (  Анатолий Ремнев  , Ильдус Загидуллин) 474
§ 2. Татары в органах самоуправления: земских, городских и крестьянских (Ильдус Загидуллин) 477
§ 3. Соблюдение религиозных прав мусульман в правительственных, общественных и частных учреждениях (Ильдус Загидуллин) 483
§ 4. Ограничения в законодательстве по этноконфессиональному признаку (Ильдус Загидуллин) 485
§ 5. Особенности цензуры татарских книг (Ильдус Загидуллин) 487
§ 6. Крещение и христианизация татар-мусульман (Радик Исхаков) 490
§ 7. Правовой статус возвратившихся в ислам крещеных татар (Ильдус Загидуллин, Радик Исхаков) 495
§ 8. Политика самодержавия в сфере школьного образования (Ильдус Загидуллин, Чулпан Саматова) 499

Глава 4. Особенности соблюдения религиозных прав военнослужащих-мусульман (Ильдус Загидуллин) 515

Глава 5. Миссионерско-просветительская система Н.И.Ильминского и народы Волго-Уралья (Леонид Таймасов, Радик Исхаков) 521

РАЗДЕЛ VII. Антиправительственные выступления и национальное движение

Глава 1. Выступления татарского сельского населения 532
§ 1. Социальные протесты различных групп сельского населения в дореформенный период (Ильшат Файзрахманов) 532
§ 2. Выступления крестьян, обусловленные социально-экономическими мотивами, в пореформенный период (Ильдус Загидуллин) 535

Глава 2. Движение крещеных татар за возвращение в ислам 538
§ 1. Христианское просвещение и движения крещеных татар за возвращение в ислам в дореформенный период (Пол Верт, Радик Исхаков) 538
§ 2. Особенности движения крещеных татар за возвращение в ислам в пореформенный период (Пол Верт) 543

Глава 3. Национальная буржуазия в общественно-политических процессах 550
§ 1. Благотворительная деятельность татарской буржуазии (Радик Салихов) 550
§ 2. Участие татарской буржуазии в общественно-политических и социальных процессах (Радик Салихов) 557
§ 3. Татарское купечество и ОМДС (Ильдус Загидуллин) 565

Глава 4. Движения социального протеста против угрозы потери этноконфессиональной идентичности и за сохранение религиозно-культурной автономии (Ильдус Загидуллин) 569
§ 1. Татарское крестьянское движение 1878–1879 гг. 570
§ 2. Петиционные кампании против разрушения религиозно-культурной автономии 574
§ 3. Выступления против проведения Первой всеобщей переписи населения 1897 г. 583
§ 4. Движения вынужденного переселения в Османскую империю 585

Глава 5. Ваисовское движение (Диляра Усманова) 590

Глава 6. Новые явления в татарско-мусульманском общественном движении на рубеже XIX–XX столетий (Ильдус Загидуллин) 595

РАЗДЕЛ VIII. Этнокультурные связи народов Среднего Поволжья

Глава 1. Мир поликонфессиональной деревни (Геннадий Николаев) 606

Глава 2. Этнокультурное взаимодействие русских и татар (Гузель Столярова, Наиль Халиков) 615

Глава 3. Этнокультурное взаимодействие чувашей и татар (Геннадий Николаев) 621

Глава 4. Татарско-марийские отношения (Гузель Столярова) 631

Глава 5. Контактные зоны удмуртов и татар (Николай Пислегин, Владимир Чураков) 637

Глава 6. Мордовско-татарские связи (Гузель Столярова) 643

РАЗДЕЛ IХ. Этнография и народное творчество татар

Глава 1. Поселения и жилища 648
§ 1. Сельские поселения и жилища (Наиль Халиков) 648
§ 2. Городские жилища (Диляра Сулейманова) 659

Глава 2. Архитектура мечетей (Нияз Халитов) 665

Глава 3. Народный костюм (Светлана Суслова) 671

Глава 4. Обряды и праздники (Рауфа Уразманова) 683

Глава 5. Устное народное творчество татар (Фанзиля Завгарова) 692

Глава 6. Татарская музыкальная культура (Геннадий Макаров) 697

РАЗДЕЛ Х. Татарская культура и процессы нациестроительства

Глава 1. Традиционализм и мусульманское реформаторство (Рафик Мухаметшин) 704

Глава 2. Джадидизм 711
§ 1. Истоки возникновения новой парадигмы (Эдвард Дж. Лаззерини) 711
§ 2. Идеология обновления (Рафик Мухаметшин) 720

Глава 3. Востоковедение в Казанском университете и изучение историко-культурного наследия азиатских народов (Рамиль Валеев) 725

Глава 4. Изучение истории и культуры татар в синодальных учебных заведениях Казани (Марс Хабибуллин, Радик Исхаков) 735

Глава 5. Просветительство и татарская литература (Дания Загидуллина) 743

Глава 6. Эволюция татарского литературного языка (Айрат Юсупов) 778

Глава 7. Развитие исторических знаний (Фарит Шакуров) 783

Глава 8. Традиционные учебные заведения и новометодное образование (Альта Махмутова) 791

Глава 9. Школьное просвещение крещеных татар и нагайбаков (Радик Исхаков) 817

Глава 10. Институты распространения русского языка и светского образования среди татар и башкир 828
§ 1. Дореформенный период (Светлана Басырова) 828
§ 2. Пореформенный период (Чулпан Саматова, Альфия Юсупова) 833

Глава 11. Татарская книга в России (Гузэль Габдельганеева) 841

Глава 12. Рукописное наследие 853
§ 1. Татарские рукописные книги (Марсель Ахметзянов) 853
§ 2. Рукописные тексты на арабском языке (Резеда Сафиуллина-Аль Анси) 855
§ 3. Персидское духовное наследие в культуре татар (Алсу Арсланова, Салим Гилязутдинов) 858

Глава 13. Становление единого национально-культурного пространства и идеология татар (Айдар Хабутдинов) 863

ПРИЛОЖЕНИЯ

I. Социально-экономическое развитие татар 868
§ 1. Социально-экономическое развитие Волго-Уральского региона в XIX – начале ХХ в. в свете статистических данных 868
§ 2. Татарская промышленность и торговля 887
§ 3. Социально-экономическое развитие татарского крестьянства 908

II. Образование и школьное просвещение татар 922
§ 1. Татары-мусульмане 922
§ 2. Крещеные татары 971

III. Оренбургские муфтии и их деятельность в «Асаре» Ризаэтдина Фахретдина 992

IV. «Миръат» («Зеркало») Габдерашита Ибрагимова о проблемах татарско-мусульманского сообщества на рубеже XIX–XX вв. 1032

Источники и литература
Неопубликованные источники 1047
Неопубликованные материалы 1049
Опубликованные источники и материалы 1051
Сборники документов и материалов, публикации источников 1072
Периодическая печать 1073
Авторефераты и диссертации 1073
Литература 1078
Справочно-энциклопедические издания 1106

Список сокращений 1108
Указатель именной 1112
Указатель политико-географический 1132
Указатель этнических, этнополитических, этносоциальных, этноконфессиональных терминов 1148
Указатель учреждений, периодических изданий 1152
Список иллюстраций, карто-схем и таблиц 1157
Сведения об авторах 1165
 

Страницы цветных вклеек «История татар. Том VI»