А.А. Чижевский

Погребальные памятники населения Волго-Камья в финале бронзового - раннем железном веках (предананьинская и ананьинская культурно-исторические области)

Территорию Волго-Камья в конце II – 1 пол. I тыс. до н.э. населяли племена, оставившие памятники предананьинской (ПАКИО) и ананьинской культурно-исторических областей (АКИО). Исследователи связывают их с той этнической основой, на базе которой сформировались многие народы финно-угорского мира. В последние годы в результате исследований С.В. Кузьминых и В.Н. Маркова АКИО стали делить на ряд независимых культур: акозинскую, постмаклашеевскую, ананьинскую культуру шнуровой керамики и ананьинскую культуру гребенчато-шнуровой керамики. В составе предананьинской КИО выделена маклашеевская культура и ряд ее вариантов, которые, особенно ерзовский, имеют тенденцию к выделению в особые культуры.

Несмотря на эти очевидные успехи в изучении АКИО, многие ключевые вопросы далеки от своего решения. Одним из таких вопросов является систематизация погребально поминальной обрядности АКИО. Благодаря широкомасштабным раскопкам ананьинских могильников за последние 150 лет накоплен значительный фактический материал по данной проблеме. Однако вопросы изучения погребального обряда в большинстве работ затрагиваются лишь частично, либо же проводится исследование какой-то одной региональной группы могильников, и как следствие этого - отсутствуют разработки по погребальной обрядности выделенных в составе АКИО культур. Решению этих вопросов и посвящена данная работа.

Глава 1. История изучения предананьинской и ананьинской погребальной обрядности.

Начало научного изучения предананьинского и ананьинского погребального обряда связано с раскопками в 1858 г. Ананьинского могильника (Алабин, 1860). На некрополе было вскрыто 47 погребений и каменные сооружения. В дальнейшем, на протяжении 30 лет, могильник подвергался постоянным, но достаточно бессистемным раскопкам, его посещали П.И. Лерх, К.И. Невоструев, П.А. Пономарев, П.Д. Шестаков, Н.А. Толмачев и т.д.

Начало второго этапа связано с 80 гг. XIX в., когда в Волго-Камье развернулись широкие полевые исследования А.А. Спицына и П.А. Пономарева, конец этапа связан с раскопками в 1927 г. В.Ф. Смолиным Морквашинского могильника. На этом этапе были раскопаны десять могильников, на которых вскрыто около 300 погребений. В начале 20-х гг. XX в. появляются работы, благодаря которым была выделена ананьинская культура (Tallgren, 1919; Худяков, 1923).

На третьем этапе (с 30-е гг. ХХ в. по настоящее время) происходят серьезные изменения в производстве археологических работ, резко повышается качество полевой документации, разрабатываются новые способы фиксации полевых наблюдений. В эти же годы начинается научная деятельность А.В. Збруевой. Именно благодаря исследованиям А.В. Збруевой было сформулировано определение ананьинской культуры как единой на всей территории. Существенным вкладом в ананьинскую археологию была дискуссия по ананьинскому вопросу 1964 г., которая состоялась в г. Перми. Здесь была сформулирована идея о том, что ананьинская культура не является археологической культурой, и правильнее ее рассматривать как культурно-историческую общность. С 1938 по 2001 год было открыто и обследовано 43 могильника, в которых вскрыто от 2 до 944 погребений. В этот период развернулась деятельность А.Х. Халикова, В.С. Патрушева, Е.П. Казакова, В.С. Кузьминых, В.Н. Маркова и др.

Глава 2. Погребальные памятники маклашеевской культуры XI – 1. пол. IX вв. до н.э.

Изучение маклашеевских погребальных памятников XI – первой половины IX вв. до н.э. позволяет сделать следующие выводы.

Основным видом погребального сооружения является яма; в исключительно редких случаях используется яма, обложенная камнем.

Самым массовым типом погребения являются одноактные захоронения, но в 5% случаев выявлены двухактные вторичные погребения, которые размещены двумя способами: кучкой и с надрезанными сухожилиями.

Абсолютно преобладает вытянутое на спине положение погребенных. Руки большинства умерших (56%) лежат вытянуто, однако встречаются погребения, где наблюдается расположение рук на тазовых костях (38%). В 4% захоронений наблюдается поза на боку вытянуто или же с немного подогнутыми ногами.

Для маклашеевской культуры не характерна ориентировка умерших относительно сторон света. Более устойчива речная ориентировка погребенных. В большинстве случаев они ориентированы перпендикулярно реке (49% головой, 46% ногами).

В маклашеевское время отмечено появление парных и коллективных погребений, отражающее наличие развитых семейных отношений.

Инвентарь погребений малочислен, но разнообразен, что свидетельствует об отсутствии в элементах обряда проявлений социального расслоения.

Характерной особенностью маклашеевской культуры является наличие как курганных, так и бескурганных могильников. Причем только погребения в длинных курганах можно считать собственно маклашеевскими, в то время как в небольших круглых курганах эпохи поздней бронзы они являлись вводными.

Наличие надмогильных сооружений на грунтовых могильниках также не вызывает сомнения благодаря фиксации рядом с некоторыми из могильных ям столбовых ямок и отсутствию перекрытых погребений.

Развитие погребальной обрядности маклашеевской культуры проявляется в зарождении традиции установки каменных изваяний в межмогильном пространстве, появлении ненадмогильных столбовых сооружений на территории могильников и т.д.

Глава 3. Погребальные комплексы населения Среднего Поволжья во второй половине IX-V вв. до н.э.

Анализ материальных остатков погребальных традиций АКИО позволил выделить четыре вида погребальных сооружений. Половина из них продолжают традиции, зародившиеся в среде маклашеевской культуры еще в эпоху финальной бронзы – это погребения в простых ямах и в ямах с отдельными камнями обкладки стенок. Каменные ящики и деревянные гробницы – явление новое для Волго-Камья. Эти виды погребальных сооружений находят свои аналогии в культурах степной зоны и юго-запада лесостепи Евразии. А в сочетании с ростом влияния “киммерийской”, савроматской, сакской и скифской культур на АКИО, выражающегося в появлении типичных для степи предметов материальной культуры, это явление может служить доказательством переноса данной традиции из степей юга Восточной Европы и Предкавказья.

В процентном отношении виды погребальных сооружений распределены в АКИО неравномерно. Из гистограмм на рис. 17–23 видно, что захоронения в деревянных гробницах часто встречаются в могильниках акозинской культуры (рис. 18), но здесь совершенно отсутствуют каменные ящики (рис. 19). В то же время деревянные гробницы (рис. 17), погребения с отдельными камнями обкладки стенок (рис. 20) и каменные ящики (рис. 19) достаточно широко бытуют у носителей ананьинской культуры со шнуровой керамикой и редко встречаются у постмаклашеевцев. Такая же неравномерность в распределении наблюдается и среди ям всех типов (рис. 21–23). Особенно отличается от остальных культур АКИО ананьинская культура гребенчато-шнуровой керамики. Здесь значителен процент ям II и III типа (рис. 22, 23).

Глава 4. Погребальные памятники акозинской культуры (конец VIII – VI вв. до н.э).

Рассмотрение акозинских погребальных комплексов выявило, что для данной культуры характерно три вида погребальных сооружений, представленных грунтовыми ямами, погребениями с отдельными камнями обкладки стенок и деревянными гробницами. Умершие захоранивались по обряду ингумации как в виде полных одноактных погребений, так и в виде частичных, многоактных. Обряд кремации выявлен в пяти акозинских погребениях и не получил широкого распространения. Широко представлены также вещевые погребения или жертвенные комплексы. Абсолютно преобладают в акозинских некрополях одиночные погребения; захоронения вместе двух и более человек почти не практиковались. Зато кенотафы встречаются очень часто, и почти каждое шестое погребение не содержало останков человека. Устойчивая ориентировка по сторонам света не типична для акозинцев. Для акозинской погребальной обрядности в большей степени характерны погребения ногами к реке, хотя встречаются и другие направления. Асинхронные (многоуровневые) погребения не получили в акозинской культуре широкого распространения: для нее более характерны одноуровневые погребения.

Инвентарь в погребениях акозинской культуры размещался так же, как его носили при жизни. Это касается украшений одежды, головных уборов и ножей. Очень часто инвентарь размещался в изголовье или же в районе плеча. Здесь чаще всего располагались предметы вооружения и остатки жертвенной пищи. Целые формы погребальной керамики с “текстильными” отпечатками отсутствуют. Изредка в акозинских могилах фиксируют сосуды других культур, входящих в АКИО или же берестяные сосуды. К специфически акозинским типам погребального инвентаря относятся однолезвийные кинжалы, щиты с бронзовыми умбонами и выработанные в акозинской среде черешковые железные наконечники стрел.

Инвентарь в акозинских погребениях распределялся очень неравномерно, наряду с основной массой рядовых погребений выделяются два богатых погребения, что свидетельствует о начале социального расслоения в обществе.

Для акозинцев характерны простые наземные сооружения: столбы и простые столбовые конструкции. Более сложные наземные сооружения встречались значительно реже и часто использовались совместно с носителями других культур.

Глава 5. Погребальные памятники постмаклашеевской культуры (вторая пол. IX – VI вв. до н.э.).

Анализ погребальных комплексов постмаклашеевской культуры позволяет сделать следующие выводы:

В раннем железном веке абсолютно преобладающими становятся грунтовые могильники, обряд подкурганного захоронения полностью исчезает.

Основным видом погребальных сооружений остается могильная яма, но наряду с этим сооружали деревянные гробницы и каменные ящики.

Преобладает вытянутое на спине положение умерших с вытянутыми и скрещенными на груди руками. При этом, по сравнению с финалом позднебронзового века, увеличивается доля погребенных на боку с разной степенью скорченности.

Наряду с сохранением вторичных погребений появляется обряд частичного погребения черепа человека.

Сохраняется неустойчивая ориентировка относительно сторон света при сохранении перпендикулярной ориентации по отношению к реке. Причем процент костяков, направленных ногами и головой к реке, по сравнению с маклашеевским временем, остался приблизительно прежним (44% головой и 52% ногами – МК, 35% головой, 52% ногами – ПМК).

Увеличивается процент коллективных погребений, что, по всей видимости, является отражением социальных сдвигов и усиления семейных связей или же увеличения военных столкновений.

Инвентарь фиксируется в большей части погребений (85%) и становится разнообразнее, что свидетельствует об усилении социальной дифференциации и внешнего товарного обмена с Северным Кавказом, Предкавказьем и степным миром Евразии.

Следы поминальных ритуалов отмечены в засыпи могильных сооружений, над наземными конструкциями и в междурядьях. К поминальным сооружениям относятся также стелы, выполнявшие функцию защиты некрополя и игравшие роль разграничителей рядов.

Развитие погребальной обрядности, по сравнению с эпохой финальной бронзы, отразилось в массовом появлении каменных изваяний, “домов мертвых” и захоронений зависимых людей.

В раннем железном веке абсолютно преобладающими становятся грунтовые могильники, обряд подкурганного захоронения полностью исчезает.

Основным видом погребальных сооружений остается могильная яма, но наряду с этим сооружали деревянные гробницы и каменные ящики.

Преобладает вытянутое на спине положение умерших с вытянутыми и скрещенными на груди руками. При этом, по сравнению с финалом позднебронзового века, увеличивается доля погребенных на боку с разной степенью скорченности.

Наряду с сохранением вторичных погребений появляется обряд частичного погребения черепа человека.

Сохраняется неустойчивая ориентировка относительно сторон света при сохранении перпендикулярной ориентации по отношению к реке. Причем процент костяков, направленных ногами и головой к реке, по сравнению с маклашеевским временем, остался приблизительно прежним (44% головой и 52% ногами – МК, 35% головой, 52% ногами – ПМК).

Увеличивается процент коллективных погребений, что, по всей видимости, является отражением социальных сдвигов и усиления семейных связей или же увеличения военных столкновений.

Инвентарь фиксируется в большей части погребений (85%) и становится разнообразнее, что свидетельствует об усилении социальной дифференциации и внешнего товарного обмена с Северным Кавказом, Предкавказьем и степным миром Евразии.

Следы поминальных ритуалов отмечены в засыпи могильных сооружений, над наземными конструкциями и в междурядьях. К поминальным сооружениям относятся также стелы, выполнявшие функцию защиты некрополя и игравшие роль разграничителей рядов.

Развитие погребальной обрядности, по сравнению с эпохой финальной бронзы, отразилось в массовом появлении каменных изваяний, “домов мертвых” и захоронений зависимых людей.

Глава 6. Погребальные памятиники ананьинской классической культуры шнуровой керамики (VIII–V вв. до н.э.).

Изучение погребальных комплексов ананьинской культуры позволяет сформулировать следующие выводы.

Основным видом погребального сооружения является могильная яма, хотя для погребения отдельных представителей воинской элиты используются каменные ящики.

Широко представлены деревянные гробницы, причем выделяется особый тип ДГ с кострищами.

Преобладающим является вытянутое на спине положение умерших. Скорченные и вытянутые захоронения единичны. В то же время около 5% захоронений относится к частичным погребениям.

6% погребений совершено по обряду кремации, при абсолютном преобладании обряда ингумации умерших.

Одиночные погребения являются господствующими (86%), парные, коллективные и вещевые очень редки.

Преобладают ориентировки ногами к реке (81%) и, соответственно, западное и северное направления.

Инвентарь ананьинских погребений типологически сходен с предметами других культур ананьинской КИО, что свидетельствует об активных взаимоотношениях ее носителей с постмаклашеевской, гребенчато-шнуровой и акозинской культурами. В то же время в АКШК появляются категории инвентаря, характеризующие ее своеобразие и связи с иным культурными объединениями, не входящими в состав ананьинской КИО. Это, прежде всего, парадные секиры, чеканы, специфические типы кельтов с шестигранным сечением втулки и шнуровая керамика.

Погребения ананьинской культуры шнуровой керамики отмечали на поверхности одиночные жерди. Иногда каменные ящики окружали кольцом из каменных плит. Лишь в Першинском и Залазнинском могильниках встречены “дома мертвых”, которые не известны на других некрополях АКШК.

Особенностью могильников АКШК следует признать наличие в межмогильном пространстве каменных вымосток или гряд. Здесь же отмечены следы кострищ, остатки погребальной трапезы и жертвенные комплексы.

Глава 7. Погребальные памятники ананьинской культуры гребенчато-шнуровой керамики (VII–VI вв. до н.э.).

Изучение погребальных комплексов АКГШК (VII–VI вв. до н.э.) приводит к следующим выводам:

Основным видом погребального сооружения является могильная яма.

Преобладающим является вытянутое на спине положение умершего, однако 15% погребений представлены частичными погребениями.

Отмечается широкое распространение вещевых погребений (жертвенных комплексов) – 15% погребений.

Ориентировка по сторонам света разнообразна, но доминирует речная; 63% погребений лежало ногами к реке.

71% погребений относились к одиночным, коллективные (3%) и парные погребения не типичны для АКГШК.

Заметная доля кенотафов (20%), может быть связана с усилением военных столкновений.

Инвентарь погребений АКГШК содержит меньшее количество категорий погребального инвентаря, чем захоронения других культур ананьинской КИО, что свидетельствует о менее интенсивных торговых отношениях и социальном развитии населения этой культуры.

Социальная дифференциация проявляется в существовании различных по количеству инвентаря погребений – от безынвентарных до богатых погребений.

Совместное использование “домов мертвых”, а также размещение в одних и тех же рядах ПМК погребений и АКГШК, свидетельствует о глубоких процессах взаимоассимиляции между ними.

В планиграфии могильников господствует рядовое расположение могил.

Глава 8. Генезис и эволюция погребальной обрядности ананьинской культурно-исторической области.

1. Генезис и эволюция элементов ананьинского погребального памятника.

Анализ элементов структуры погребальных памятников XI–V до н.э. позволяет сделать следующие выводы.

На протяжении 600 лет развития происходит постепенное усложнение структуры погребального памятника, достигающее к VI–V вв. до н.э. максимальной сложности. Памятники XI – первой пол. IX вв. до н.э. существенно отличаются от более поздних.

В некрополях второй пол. IX–V вв. до н.э. фиксируются элементы погребального обряда маклашеевского времени, что свидетельствует о культурной преемственности между ними.

Некоторые элементы погребальной обрядности находят аналогии в культурах степного пояса Евразии и Предкавказья и являются заимствованными. Не исключено, что данные черты погребального обряда и ряд категорий погребального инвентаря были привнесены в результате торговых контактов с киммерийцами, скифами и савроматами.

Значительная часть элементов ананьинского погребального памятника присуща широкому кругу культур степной и лесостепной зон Евразии и поэтому не могут служить основой для определения культурных влияний.

Рассмотрение могильников Волго-Камья подтвердило существование связей внутри культур ананьинской КИО. В то же время каждая из этих культур характеризуется значительным своеобразием погребальных памятников. Наибольшим богатством погребального обряда отличаются постмаклашеевские некрополи, что объясняется размещением их на границе леса и лесостепи, и как следствие активными контактами с южными соседями. Взаимодействие культур внутри ананьинской КИО определило некоторую унификацию структуры погребальных памятников всей ананьинской КИО.

2. Проблема культурной дифференциации погребального обряда ананьинской КИО.

В результате анализа рассматриваемых могильников по тенденции признаков обряда было выделено три группы признаков: 1) всеобщих, которые характерны для всех культурных групп; 2) локальных, характеризующих как минимум две рассматриваемые выборки, и 3) частных, присущих лишь одной археологической культуре. Последняя группа признаков характеризует индивидуальные черты погребального обряда культур, входящих в состав ПАКИО и АКИО.

Для маклашеевской культуры характерны вторичные погребения, бронзовые двулезвийные ножи, очковидные подвески и подкурганные захоронения.

Для постмаклашеевской культуры – погребения с подчиненными костяками, лощила, кельты с овальной втулкой, терочники, антропо-зооморфные бронзовые фигурки, стелы.

Для акозинской культуры – железные пешни, меларские кельты, железные топоры, однолезвийные кинжалы, булавки, расположение погребений группами.

Для ананьинской культуры шнуровой керамики – каменные ящики, деревянные гробницы, кремация погребенных, кельты с шестигранной втулкой, чеканы, сосуды со сложношнуровой орнаментацией, каменные крепиды.

Для ананьинской культуры гребенчато-шнуровой керамики – кельты типа КАН-90, сосуды с гребенчато-шнуровой орнаментацией, охра.

Полученные данные свидетельствуют о том, что культуры, входящие в состав АКИО, несмотря на наличие у них некоторых общих черт, весьма специфичны и отражают, вероятно, существование разных этнических групп в пределах одной культурно-исторической области.

Выделено четыре региона, которые дают наибольшее число аналогий ананьинским погребальным памятникам: это северокавказские памятники IX-VII вв. до н.э.; Закавказье XI-VII вв. до н.э.; восточноевропейская степь конца VIII-VI вв. до н.э.; Западная Сибирь VII-V вв. до н.э.

В то же время археологические культуры Волго-Камья эпохи раннего железа демонстрируют значительное своеобразие, которое позволяет считать их самостоятельными элементами АКИО. Полученные данные свидетельствуют в пользу гипотезы о сложении АКИО из разных в культурном и этническом плане элементов, которые формировались на протяжении значительного промежутка времени.

3. Реконструкция практической сферы погребально-поминальной обрядности представляет собой итог изучения археологических источников и их интерпретацию с привлечением данных этнографии финно-угорских народов. Организация погребально-поминального обряда, как всякое продолжающееся во времени явление, представляет собой процесс, который можно подразделить на семь последовательных фаз.

В работе дается реконструкция обряда постмаклашеевской культуры как самого сложного и разнообразного из всех культур ананьинского мира.

Полученная в ходе подробного анализа некрополей Волго-Камья предананьинского и ананьинского времени структура практической сферы погребального обряда представляет собой лишь первую ступеньку познания той сложной системы представлений, которая характеризует смерть и связанные с ней обычаи. На основании систематизации погребальных памятников предананьинского и ананьинского времени получен тот исходный материал, на основании которого в дальнейшем можно будет реконструировать духовные представления народов Волго-Камья эпохи раннего железа, то есть ту тонкую субстанцию, которая характеризует именно духовную культуру исчезнувших народов древности.

A.A Chijevsky

Burial sites of the Volga-Kama region in the Terminal Bronze – Early Iron Age (pre-Ananyino and Ananyino cultural and historical areas)

At the end of the 2^nd – first half of the 1^st millenniums BC, the Volga-Kama region was populated by the tribes which left the sites belonging to pre-Ananyino and Ananyino cultural and historical areas. Researchers associate them with the ethnic basis from which many Finno-Ugric peoples originate. Due to the research by S.V. Kuzminykh and V.N. Markov, during the latest years the Ananyino cultural and historical area is divided into several independent cultures: Akozino, post-Maklasheevka, Ananyino corded pottery culture and Ananyino comb-and-corded pottery culture. Within the pre-Ananyino cultural and historical area, Maklasheevka culture and several variants of it have been identified, some of which, especially Yerzovka, tend to stand out as separate cultures.

Despite this evident success in the study of the Ananyino cultural and historical area, many key issues are far from being solved. One of these issues is the systematization of burial and obituary rites within the area. During the last 150 years, large-scale excavations of Ananyino burial grounds helped to accumulate significant factual material on the issue. Yet most studies touch only partially on funeral rites, or investigate a regional group of burial grounds, hence the lack of research work on the cultures identified within the Ananyino cultural and historical area. The present work is devoted to solving these issues.

Chapter 1. A history of the study of pre-Ananyino and Ananyino funeral rite.

Scientific research of pre-Ananyino and Ananyino funeral rite began with the 1858 excavations at the Ananyino burial ground (Алабин, 1860). Forty-seven burials and stone constructions were opened at the necropolis. Throughout the following 30 years, the burial ground underwent constant yet fairly unsystematic excavations; P.I. Lerkh, K.I. Nevostruev, P.A. Ponomarev, P.D. Shestakov, N.A. Tolmachev and others visited it.

The second stage began in the 1880-s, when A.A. Spitsyn and P.A. Ponomarev started large-scale field investigations, and ended in 1927 when V.F. Smolin excavated the Morkvashi burial ground. At this stage, ten burial grounds were excavated, at which about 300 burials were opened. At the beginning of the 1920-s, studies identifying the Ananyino culture were published (Tallgren, 1919; Худяков, 1923).

At the third stage (1930-s till present time), serious changes in conducting archeological works took place, the quality of field documentation improved dramatically, new ways of registering field observations were elaborated. This was also the time when A.V. Zbrueva began her research work. It was due to A.V. Zbrueva’s studies that the Ananyino culture was defined as uniform throughout its territory. The 1964 discussion which took place in Perm was an important contribution to Ananyino archeology. During the discussion, the idea was formulated that the Ananyino culture is not an archeological culture, and that it would be more correct to see it as a cultural and historical intercommunity. From 1938 to 2001, 43 burial grounds were discovered, in which 2 to 944 burials were opened. This was the period marked by the work of A.Kh. Khalikov, V.S. Patrushev, E.P. Kazakova, V.S. Kuzminykh, V.N. Markov and others.

Chapter 2. Maklasheevka burial sites of the 11^th – first half of the 9^th c. BC.

The study of Maklasheevka burial sites of the 11^th – first half of the 9^th c. BC allows to come to the following conclusions.

The main type of burial structure is the pit; in extremely rare cases a pit lined with stones is used.

Primary burials are the most frequently encountered type, but in 5% of the cases secondary burials have been discovered, deposited in two ways: in pile or with cut tendons.

Absolutely dominant is the extended position of the buried. The arms of most of the buried (56%) lie in the extended position, yet there are burials where the arms are placed on the hip bones (38%). In 4% of the burials the deceased is laid on the back, either in the extended position or with legs slightly bent.

Orientation of the buried against the cardinal points is not characteristic of Maklasheevka culture. More common is orientation of the buried against the river. In the majority of cases the buried are laid perpendicularly to the river (49% with head to the river, 46% with feet).

In Maklasheevka time, double and communal burials appear, reflecting the existence of developed family relations.

The funeral inventory is scarce but diversified, testifying to the lack of social stratification in the ritual.

A characteristic trait of Maklasheevka culture is the presence of both kurgan and non-kurgan burials. It should be noted that only the burials in long kurgans may be considered Maklasheevka ones, whereas those in small round Late Bronze kurgans are intrusive ones.

There is no doubt that surface constructions marking the grave existed at ground cemeteries, since pits for poles have been discovered near the burial pits, and no covered burials were found.

As Maklasheevka funeral rite developed, stone images began to be erected between the graves, pole constructions not situated above the grave appeared on the territory of cemeteries, etc.

Chapter 3. Burial sites of the mid-Volga region in the second half of the 9^th – 5^th cc. BC.

Analysis of material remains from burials within the Ananyino cultural and historical area allowed to identify four types of burial structures. Half of those follow the traditions which appeared within the Maklasheevka culture as early as the Terminal Bronze Age, - these are burials in simple pits and in pits with stone wall lining. Stone chests and wooden burial chambers are novel phenomena for the Volga-Kama area. These types of burial constructions have analogies in the steppe zone and the Southwest forest-steppe of Eurasia. In combination with the increased influence of the "Cimmerian”, Sauromatian, Sak and Scythian culture over the Ananyino cultural and historical area, manifested in the appearance of typically steppe objects, this may serve as proof of the fact that this tradition was brought from the steppes in the South of Eastern Europe and Ciscaucasia.

The types of burial constructions are distributed unevenly throughout the Ananyino cultural and historical area. The bar charts (figs. 17–23) show that burials in wooden burial chambers are frequently encountered in Akozino cemeteries (fig. 18), yet stone chests are not present at all (fig. 19). At the same time, wooden burial chambers (fig. 17), burials with stone wall lining (fig. 20) and stone chests (fig. 19) are fairly popular in Ananyino corded pottery culture and rarely encountered in post-Maklasheevka. Pits of all types are also distributed unevenly (fig. 21–23). The Ananyino comb-and-corded pottery culture differs especially from other cultures of the Ananyino cultural and historical area. Here the percentage of pits of types II and III is significant (figs. 22, 23).

Chapter 4. Burial sites of Akozino culture (end of the 8^th – 6^th cc. BC).

Study of Akozino burial sites revealed that this culture has three characteristic types of burial structure, represented by ground pits, burials with stone wall lining and wooden burial chambers. Inhumation of the deceased took place both as complete primary burials and partial secondary burials. Cremation has been found in five Akozino burials and was not a wide-spread occurrence. Object burials or sacrificial complexes are widely represented. Single burials absolutely prevail in Akozino necropolei, joint burials of two or more persons are extremely rare. Yet cenotaphs are very common, and about one of six burials contained no human remains. Stable orientation against the cardinal points is not typical of Akozino culture. Burials with the feet facing the river are more characteristic of Akozino funeral rite, though other directions are also encountered. Asynchronous (multilevel) burials did not become widely popular in Akozino culture, where single-level burials are more typical.

In Akozino burials, funeral inventory was placed in accordance with how it was worn. This applies to decorations, clothes, headdress and knives. The inventory was frequently placed by the head or near the shoulder. Most often, weapons and remnants of sacrificial food were placed there. No unbroken funeral pottery with “textile” imprints has been found. Occasionally Akozino graves yield vessels belonging to other cultures of the Ananyino cultural and historical area, or birchbark vessels. Among the specifically Akozino types of funeral inventory are single-point daggers, shields with bronze shield-bosses and shaft iron arrowheads which appeared in the Akozino sphere.

In Akozino burials, the inventory was distributed very unevenly, two rich burials stand out against the prevailing ordinary ones, testifying to the beginning of social stratification.

Simple above-ground structures, poles and simple pole constructions, are characteristic of Akozino culture. More complex above-ground structures are encountered much less frequently and were often used by representatives of other cultures as well.

Chapter 5. Burial sites of post-Maklasheevka culture (second half of the 9^th – 6^th cc. BC).

Analysis of post-Maklasheevka burial sites allows to come to the following conclusions:

In the Early Iron Age, ground burials become absolutely dominant, kurgan burial disappears completely.

The burial pit continued to be the most common type of burial structure, but wooden burial chambers and stone chests were also constructed.

The dominant burial position was extended on the back, with arms stretched out and crossed over the chest. The share of burials with the deceased laid on the side and flexed to various extents increased in comparison with the end of the Bronze Age

Secondary burials are continued, and partial burials of human skull appear.

Irregular orientation against the cardinal points is preserved together with perpendicular orientation towards the river. The ratio of skeletons placed with feet or head facing the river remained approximately the same as in Maklasheevka times (44% - head to the river and 52% - feet to the river (Maklasheevka), 35% - head to the river, 52% - feet to the river (post-Maklasheevka)).

The share of communal burials goes up, possibly reflecting social changes and strengthening of family ties, or increased military conflicts.

Inventory is found in the majority of the burials (85%) and becomes more varied, which testifies to increased social differentiation and exchange of goods with the Northern Caucasus, Ciscaucasia and the Eurasian steppe.

Traces of obituary rituals have been found in the backfill of burial structures, on the above-ground constructions and between the rows. Obituary constructions also include stelae, which protected the necropolis and divided the rows.

In comparison with the Terminal Bronze Age, the development of funeral rite brought about the appearance of numerous stone images, “houses of the dead” and burials of dependents.

Chapter 6. Burial sites of Ananyino classical corded pottery culture (8^th – 5^th cc. BC).

The study of Ananyino burial sites allows to make the following conclusions.

The burial pit is the main type of burial structure, although stone chests were used for individual elite warrior burials.

Wooden burial chambers are widely represented, and a separate type of wooden burial chamber with remnants of fires can be identified.

The predominant position of the buried was extended on the back. The flexed and extended positions are encountered in individual cases. At the same time, about 5% of the burials are partial ones.

Cremations make up 6% of the burials, with inhumation being absolutely dominant.

Single burials predominate (86%), double, communal and object burials are very rare.

The burials are predominantly oriented with feet towards the river (81%), that is, the westward and northward directions dominate.

The inventory of Ananyino burials is typologically similar to artifacts from other cultures in the Ananyino cultural and historical area, which testifies to active relations with the post-Maklasheevka, comb-and-corded and Akozino cultures. At the same time, new categories of inventory appear in the Ananyino corded pottery culture, testifying to its originality and relations with other cultural communities outside the Ananyino cultural and historical area. These are first of all ceremonial axes, axes with narrow blade, specific types of celts with six-facet sockets, and corded pottery.

Burials of the Ananyino cord pottery culture were marked by single poles on the surface. Sometimes stone chests were encircled with stone slabs. Only the Pershino and Zalaznoye burial grounds contained “houses of the dead”, which have not been encountered in other necropolei of the Ananyino corded pottery culture.

Paved spaces or rows of standing stones between graves should be noted as a peculiarity of burial grounds of Ananyino corded pottery culture. Here traces of fires, remnants of funeral feasts and sacrificial complexes were also found.

Chapter 7. Burial sites of Ananyino comb-and-corded pottery culture (7^th – 6^th cc. BC).

Study of burial sites of the Ananyino comb-and-corded pottery culture (7^th – 6^th cc. BC allows to make the following conclusions:

The burial pit is the main type of burial structure.

The predominant position of the buried position is extended on the back, but 15% of the burials are partial ones.

Object burials (sacrificial complexes) frequently occur – 15% of the burials.

There is varying orientation towards the cardinal points, but the burials are predominantly river-oriented; in 63% of the burials the feet were facing the river.

Single burials amount to 71%, collective burials (3%) and double burials are not typical of Ananyino comb-and corded pottery culture.

The notable amount of cenotaphs (20%) may have been caused by increased military conflicts.

The inventory of Ananyino comb-and-corded culture burials contains fewer categories of funeral inventory than the burials of other cultures within the Ananyino cultural and historical area, which testifies to less intense trade relations and social development of the population.

Social differentiation is manifested in the difference in the amount of funeral inventory in burials, which may have rich inventory or none at all.

Joint usage of “houses of the dead” and the presence in the same rows of post-Maklasheevka and Ananyino comb-and-corded pottery culture burials testifies to profound processes of mutual assimilation.

The planigraphy of the burial grounds shows that the graves are predominantly situated in rows.

Chapter 8. The genesis and evolution of funeral rite in the Ananyino cultural and historical area.

1. Genesis and evolution of elements of Ananyino burial sites.

Analysis of elements of the structure of 11^th – 5^th cc. BC burial sites allows to come to the following conclusions.

During 600 years of evolution, the structure of burial sites gradually became more and more complicated, achieving its highest complexity by the 6^th – 5^th cc. BC. Burials of the 11^th – first half of the 9^th cc. BC differ significantly from the later ones.

Necropolei of the second half of the 9^th – 5^th cc. BC show elements of Maklasheevka funeral rite, which testifies to cultural continuity.

Some elements of the funeral rite have analogies in Eurasian and Ciscaucasian steppe cultures and are borrowings. It is possible that these details of the funeral rite and some categories of the funeral inventory appeared as a result of trade contacts with the Cimmerians, Scythians and Sauromatians.

A significant number of the elements of Ananyino burial sites are commonly encountered in a wide range of cultures within the steppe and forest-steppe zones of Eurasia, and hence cannot be used for identification of cultural influences.

Study of the burial grounds in the Volga-Kama region confirmed the existence of internal relations between the cultures included in the Ananyino cultural and historical area. At the same time, each of these cultures has quite distinct burial sites. Post-Maklasheevka necropolei have the richest funeral rite, which can be explained by their location on the border between steppe and forest-steppe and, consequent contacts with neighbors in the south. The interaction of cultures within the Ananyino cultural and historical area provided for a certain unification of the structure of burial sites throughout the Ananyino cultural and historical area.

2. The problem of cultural differentiation of funeral rite within the Ananyino cultural and historical area.

Analysis of the relevant burial grounds as to the pattern of features of the rite allowed to identify three groups of features: 1) general ones, which apply to all of the cultural groups; 2) local ones, which characterize at least two of the researched selections, and 3) specific ones peculiar to one archeological culture. The last group of features characterizes the individual peculiarities of the funeral rite within the cultures included in the pre-Ananyino and Ananyino cultural and historical area.

Maklasheevka culture is characterized by secondary burials, bronze double-point knives, spectacle-shaped pendants and kurgan burials.

Post-Maklasheevka culture: burials of dependants, polishers, celts with oval socket, grindstones, anthropo-zoomorphic bronze figurines and stelae.

Akozino culture: iron icepicks, Melar celts, iron axes, single-point daggers, pins, and burials situated in groups.

Ananyino corded pottery culture: stone chests, wooden sepulchers, cremation, celts with six-facet socket, axes with narrow blade, vessels with complex corded ornamentation, stone props.

Ananyino comb-and-corded pottery culture: КАН-90 type celts, vessels with comb-and-corded ornamentation, ochre.

The data thus obtained shows that despite some shared features, the cultures included in the Ananyino cultural and historical area are quite singular and seem to reflect the existence of different ethnic groups within one cultural and historical area.

There are four regions in which the number of analogies to Ananyino burial sites is the highest: North Caucasian sites of the 9^th – 7^th cc. BC, Transcaucasia of the 11^th – 7^th cc. BC, the East European steppe of the end of the 8^th – 6^th cc. BC, and Western Siberia of the 7^th – 5^th cc. BC.

At the same time, Volga-Kama cultures of the Early Iron Age have quite distinct peculiarities which allow to consider them as independent elements of the Ananyino cultural and historical area. The data obtained confirms the hypothesis that the Ananyino cultural and historical area consisted of different cultural and ethnic elements which took a significant period of time to evolve.

3. Reconstruction of the practical aspect of funeral and obituary rite is the result of research of archeological sources and their interpretation with the use of Finno-Ugric ethnographical data. Being a phenomenon extending through time, funeral and obituary rite is a process and can be divided into seven consecutive phases.

The present work gives a reconstruction of post-Maklasheevka funeral rite, which is the most complex and diverse one among all the cultures within the Ananyino world.

Detailed analysis of Volga-Kama necropolei of the pre-Ananyino and Ananyino time revealed the structure of the practical aspect of funeral rite, which is merely the first step towards comprehending the complex system of notions about death and relevant customs. Systematization of Ananyino and pre-Ananyino burial sites lays a foundation for reconstructing in the future the spiritual notions of Volga-Kama peoples in the Early Iron Age, that is, the subtle essence of spiritual culture of the vanished peoples of antiquity.