Содержание

Предисловие

Введение

Глава I. Источники и историография

Полевые материалы

Музейные коллекции

Литературные источники

Изобразительные материалы

Глава II. Мужская одежда

Нижняя одежда

Верхняя одежда

Пояса

Головные уборы

Глава III. Мужская и женская обувь

Нижняя обувь

Верхняя обувь

Глава IV. Женская одежда

Нижняя одежда

Верхняя одежда

Головные уборы

Территориальные комплексы традиционной женской одежды

Глава V. Женские украшения

Материал и техника изготовления украшений. Очаги производства

Головные украшения

Шейно-нагрудные украшения

Украшения рук

Территориальные комплексы украшений

Вариации общенационального костюма татар Поволжья и Урала

Заключение

Этнокультурное районирование татар Поволжья и Урала по данным народного костюма

Приложения

Список сокращений

Список населенных пунктов, охваченных этнографическим обследованием

Карты 1-36

С.В.Суслова. Предисловие

Работа над настоящим томом историко-этнографического атласа была начата в 1971 году под руководством кандидата исторических наук Р.Г.Мухамедовой.

Первые пятнадцать лет работы были годами сбора экспедиционных, музейных, литературно-архивных источников, колоссального, растущего из года в год фактического материала. В эти же годы разрабатывались и совершенствовались принципы типологической классификации, на основе которой проводились первичное, пробное картографирование и обобщение текстового материала.

После полного завершения этнокультурного обследования в конце 80‑х годов началась фактически аналитическая работа над материалом: подготовка конечного варианта карт, работа над текстом, подборка иллюстраций.

Считаю своим долгом высказать глубочайшую признательность всем, кто так или иначе способствовал подготовке исследования к изданию. Это многочисленные информаторы, милые татарские бабушки и дедушки, благодаря природному уму и памяти которых нам удалось собрать уникальные полевые материалы. Это директора и научные сотрудники многочисленных центральных, областных, районных и школьных музеев России и Татарстана, которые помогли ознакомиться и зафиксировать все интересующие нас материалы. Особую благодарность хочется выразить Е.Н.Котовой, одному из ведущих этнографов РЭМ (Санкт-Петербург), и М.К.Завьяловой — заслуженному работнику культуры РТ, заведующей отделом этнографических фондов ГОМРТ (Казань) за их профессиональное понимание важности данного исследования и неоднократное и искреннее участие в решении наших многочисленных проблем.

Глубоко признательна уважаемому коллеге, кандидату исторических наук Ю.Г.Мухаметшину за предоставленную возможность использования его фондового материала по костюму крещеных татар.

На стадии поиска методики исследования, научно-теоретического обобщения материалов поистине бесценными были помощь и критические замечания коллег, которые детально знакомились с рукописью на разных этапах ее подготовки к изданию. Особая наша благодарность доктору исторических наук Д.М.Исхакову, доктору исторических наук Р.Г.Фахрутдинову, доктору исторических наук А.Х.Халикову, кандидату исторических наук Т.А.Хлебниковой.

Глубокая признательность этно-художнику и фактическому автору раздела “Изобразительные материалы” (глава “Источники и историография”) А.А.Мазанову, который был участником большинства наших экспедиций. Его зарисовки с натуры, чертежи в значительной степени явились основой для иллюстративно-графического оформления атласа.

Основной объем фотоиллюстраций выполнен С. Сусловой, часть их изготовлена В.Парфеновым, Г.Фроловым, А.Спитковским, А.Шамиловым, Ю.Филимоновым, Д.Юсуповым и др. Общая компоновка и редакция текстовой части, а также подбор иллюстративного материала осуществлены кандидатом исторических наук С.Сусловой, техническое исполнение карт — кандидатом исторических наук Н.Халиковым.

Чрезвычайно благодарна моим друзьям и коллегам — искусствоведу Ф.Ф.Гуловой, кандидату исторических наук Р.К.Уразмановой, кандидату исторических наук Ф.Л.Шарифуллиной, которые нередко выступали в роли моих переводчиков при сборе устной информации.

Введение

Составление национальных и региональных историко-этнографических атласов представляет собой важное звено в комплексе современных этнографических исследований. Их основная цель заключается в создании обширного и репрезентативного с научной точки зрения корпуса источников. Это стимулируется возрастающими потребностями исторической науки, способствуя решению важнейших научных проблем: истории культуры, этногенеза и этнической истории народов, их современных внутри- и межэтнических процессов. К этой серии работ относится и многотомный историко-этнографический атлас татарского народа.

Настоящий выпуск атласа посвящен традиционному костюму татар Поволжья и Урала, который включает в себя комплекс самых разнообразных элементов, формирующих внешний облик человека. Это нижняя и верхняя одежда, головные уборы, обувь, украшения. Они всегда выступают согласованно, сочетаясь друг с другом по форме, цвету, материалу изготовления, образуя единый стилевой ансамбль.

Народный костюм, аккумулируя в себе опыт целой этнической общности, носит ярко выраженный этнический характер. Его основополагающие элементы, как правило, являются общими для всех членов этой общности, различия же социального характера касались обычно лишь качественной стороны материалов, используемых для изготовления костюма.

Одновременно при наличии общих этнических черт народный костюм в каждом конкретном случае был оригинален. Ни один элемент его, даже у представителей одной возрастной и социальной группы народа, не повторял другой; они соотносились между собой не как копии, а как вариации, без которых, как известно, народная традиция (т.е. относительная стабильность и длительность воспроизведения того или иного этнографического явления) не может существовать. (1)

Традиционная одежда существовала не как нечто неизменное статичное по всей территории проживания татар. С глубокой древности она формировалась как взаимозависимое множество местных традиций, сближавшихся и вырабатывающих общие черты в ходе своего развития в процессе этнокультурной консолидации народа. Группы этноса, субэтносы и их этнотерриториальные, конфессиональные и другие образования на разных этапах своего развития (формирования, активного функционирования, затухания) существенно различаются по своей культуре и поэтому различия между общим и частным в одежде таких образований не абсолютны: частное на одном этапе нередко становится общим, и наоборот, общее — частным. Так, женский головной убор “калфак” в середине XIX в. был частным явлением, характерным главным образом  для казанских татар. Но уже в конце XIX — начале XX вв. он становится общим элементом костюма практически для всех групп этноса.

При анализе материала и осмыслении ряда теоретических вопросов в качестве методологической посылки мы исходили из общих законов развития этноса и этнической культуры, ее свойств и выполняемых ею функций. В частности, важное значение имеет положение о том, что этнографические группы в составе того или иного народа являются обычной нормой функционирования этносов, а их формирование, развитие происходят в непрерывной связи с историей этнической общности. При этом процесс видится в его целостности, в его специфической организованности.

На протяжении исторического развития традиционная одежда, как и вся культура народа в целом, выработала структурно-организованную систему: ее нельзя представлять как простую сумму элементов, распространенных среди различных групп этноса. Поэтому для картографирования берутся не произвольно оказавшиеся в поле зрения, нередко случайные элементы костюма, а явления, находящиеся в системе традиционной культуры. Территориальные разновидности традиционной одежды изучаются не в отрыве от общей (единой) и более сложной системы, а на ее фоне.

В зависимости от характера и степени интенсивности связей между территориальными группами этот принцип принимает различные конкретные формы. Так, на основе общих признаков традиционной одежды несколько сравнительно мелких единиц могут объединяться в одну, более крупную единицу и, наоборот, сравнительно мелкие единицы по своим частным (местным) различиям выделяются и противопоставляются одна другой. Несовпадение территории распространения частного факта с признаками общего этнографического явления свидетельствует о различных процессах внутреннего развития этноса и его культуры и имеет свое объяснение: либо такие частные факты в системе народной одежды отражают пережитки костюма древних разноэтнических образований, либо наоборот, они сложились под воздействием территориальной, религиозной обособленности или новообразований.

Важнейшим законом развития народной культуры в целом, как и отдельных ее сторон, является, как известно, закон традиции и модернизации народной культуры. Когда при ретроспективном анализе элементов татарского народного костюма на разных хронологических срезах выявляются типологически близкие явления, это не простое совпадение или перечень отдельных конкретных связей. Здесь налицо механизм действия вышеназванного закона. Одна из важнейших сторон его заключается в моменте преемственности, удержания и усвоения прежде выработанных культурных ценностей, (2) что осуществляется благодаря уникальной способности традиции варьировать. (3) Локальные варианты традиции создаются как за счет параллельных процессов, протекающих по сходным закономерностям, так и за счет сближения разных по происхождению форм, то есть замены каких-то элементов стереотипа сходным, способным выполнять те же функции.

Динамика развития народной культуры, как известно, заключается в постоянной борьбе установившихся, унаследованных от прошлого традиций с зарождающимися в культуре новыми явлениями. (4) Поэтому, систематизируя и анализируя материалы татарской одежды, мы старались, по возможности, дифференцировать традиционные элементы, несущие основную этническую нагрузку, от неустойчивых новаций (вроде заимствований, моды), которые при определенных социальных условиях могут эту устойчивость приобрести и превратиться в инновацию, или же бесследно исчезнуть. (5)

Чтобы понять суть народной культуры или отдельных ее сторон, в том числе традиционного костюма, недостаточно рассматривать ее только в свете закона традиции и обновления культуры, “необходимо представить себе ее движение и развертывание в пространстве, на территории”, (6) то есть иметь в виду известное этнографам явление культурной непрерывности. Явление культурной непрерывности дает возможность объяснить многие факты и отдельные выводы предпринятого исследования, в частности, несовпадение распространения некоторых специфических элементов народной одежды с ареалами этноса или отдельных его структурных подразделений.

В связи с тенденцией к культурной непрерывности, в силу взаимодействия культур, а также определенной культурной конвергентности достаточно сложным представляется вопрос о выделении этнически специфических явлений в костюме исследуемого этноса. При этом мы придерживались высказанной в теоретической литературе точки зрения о том, что специфическими явлениями той или иной этнической общности следует считать черты, отличающие ее в первую очередь от общностей, с которыми она находится в сравнительно постоянных контактах. (7)

Для достижения основной цели исследования, связанной с созданием достоверного корпуса источников по традиционному костюму татар, авторами решались конкретные взаимосвязанные и взаимообусловленные задачи.

1. Обеспечение базы исследования массовым исходным материалом (накопленным ранее и выявленным вновь), одинаково репрезентативным по всей территории расселения этноса.

2. Систематизация материала.

3. Картографирование: оно производилось на основе типологической классификации элементов костюма и сводилось в конечном итоге к выделению ареалов распространения конкретных их типов и вариантов.

4. Выделение комплексов традиционной одежды и украшений у татар Поволжья и Урала на основе анализа и обобщения всех картографируемых элементов.

5. Определение внутриэтнических взаимосвязей: соотношения общего и особенного в комплексах одежды различных групп этноса.

В исследовании использовались принципы систематизации материала и методика картографирования, разработанные для составления и построения историко-этнографического атласа “Русские” и других атласов народов бывшего СССР. (8) Для некоторых категорий татарского костюма (специфических головных уборов, украшений и др.) принципы типологии разработаны впервые. Исходя из конкретных задач исследования и специфики самого явления культуры, за основу систематизации взяты форма каждого конкретного элемента костюма, особенности художественного оформления.

При систематизации материалов внутри каждой конкретной категории костюма (головных уборов, обуви, украшений и пр.), как правило, определялась собственная структура типологии, с различным соотношением таксономических уровней внутри ее. Для того, чтобы максимально приблизиться к тому таксономическому уровню, в пределах которого выделяются типы, материал мог группироваться по-разному: по функциональному признаку, по назначению, по способу ношения и так далее. Типы могли выделяться на разных таксономических уровнях, что допускается в силу иерархического характера типологической классификации. (9) Таким образом, типологизируя элементы традиционной одежды татар, мы группировали их по ряду параметров (учитывали комплекс признаков), что является важнейшим условием проведения типологической классификации. При этом мы учитывали не только и не столько общность формально-морфологических признаков. Как известно, это необходимое, но не определяющее условие существования того или иного этнографического типа. При выделении типа мы прежде всего исходили из того, насколько это явление массовое, неслучайное, устойчивое, насколько ему свойственна ареальность, изофункциональная соотнесенность и генетическая преемственность. (10)

При систематизации материала нередко появляется необходимость более детального членения типа — основной таксономической единицы на структурные единицы более низкого уровня — варианты, подварианты. Такие единицы таксономически несамостоятельны и различаются между собой лишь небольшими формально-морфологическими признаками: цвет, орнамент, техника его выполнения, конструктивные особенности мелких деталей — форма ворота, длина рукава и так далее. Тем не менее, локальные особенности народной одежды часто касаются именно этих, на первый взгляд, незначительных деталей, не затрагивающих традиционной основы типа. Поэтому варианты и подварианты основного типа также несут ценную информацию о культурных традициях, особенностях этнической истории различных территориальных групп народа, о закономерностях развития их традиционной одежды.

Варианты (так же, как и типы) являются структурно связанными единицами и поэтому сопоставимы между собой. Каждый вариант выступает в особой своей форме, образуя своеобразие локальных форм костюма. При этом разные варианты одного структурного явления в принципе взаимно исключаются в одной и той же сложившейся системе традиционного костюма (специфическом комплексе) и, наоборот, замещают друг друга в разных. Когда же в уже сложившуюся систему элементов костюма включаются специфические типы другой системы (первоначально в виде единичного показателя, затем бытующего и т.д.), происходит расшатывание, ослабление этой системы, ибо такие включения идут за счет уменьшения количественного показателя традиционных форм этой системы. Отсюда вытекает необходимость применения общепринятого в этнографии метода количественной характеристики распространения этнографических явлений (преобладающих, бытующих, единичных). (11) В таком случае систематизированный материал отражает не только функционирование типа (варианта) в определенный исторический период, но и подчеркивает его количественное состояние. Так, в середине XIX в. у мишарей Окско-Сурского междуречья тастарный комплекс женского головного убора был преобладающим. В конце XIX — начале XX вв. он превратился в единичное явление. Другой же комплекс — калфак в сочетании с фабричным платком, наоборот, из единичного явления в середине XIX в. превратился в начале XX в. в преобладающее. Здесь налицо результат нивелировки местных особенностей костюма под воздействием норм активно формирующейся национальной культуры.

В отдельных случаях, как показало исследование, этнографическое явление не находит себе альтернативу на других территориях проживания этноса. Так, меховая охотничья обувь “конёирыйк” встречена исключительно у татар Пермской губернии. Эта специфическая особенность в костюме пермских татар органически связана с природными условиями их проживания и в истории формирования национальной одежды волго-уральских татар не сыграла какую-либо заметную роль, поскольку она как бы выпадает из ее внутренней структуры. Но эта деталь, безусловно, имеет значение для истории формирования традиционной одежды самих пермских татар как составной структурной единицы этноса в целом.

Картографирование элементов культуры представляет собой емкий и эффективный метод исследования и передачи информации. Оно позволяет с достаточной полнотой и графической четкостью учесть особенности костюма территориальных групп народа. Используя метод картографирования с учетом исторической ретроспективы, можно обобщить многочисленные и разнохарактерные сведения об одежде татар всего региона, разбросанные по разным источникам. Элементы костюма, представляющие собой результат деятельности централизованных ремесленных производств, а потому лишенные местной специфики, картографированию не подлежали. Сведения о них приводятся в текстовой части работы. К таким элементам костюма относятся некоторые виды верхней одежды, узорные ичиги, ряд головных уборов, женских украшений. Они обычно приобретались на ярмарках или заказывались у приезжих ремесленников-отходников из-под Казани. Тем не менее подобный факт утраты местных различий в костюмах татар и переход их на общенациональные формы имеет важное значение для обобщения результатов исследования в целом.

Типологизированные материалы одежды картографируются обычно по двум общепринятым хронологическим срезам — середина XIX и конец XIX — начало XX вв. По третьему хронологическому периоду — современности — картографируются лишь те элементы традиционного костюма, которые хотя бы в пережиточных формах сохранились и вошли в современный быт, как, например, некоторые традиционные типы ювелирных украшений. Такое картографирование чаще осуществлялось врезками нередко на ограниченной территории. К сожалению, в издание вошли не все карты, их более 60. Они хранятся в архиве отдела этнографии (АОЭ).

Принятые хронологические рамки работы в целом обусловлены теми историческими источниками, которые положены в ее основу (см. главу “Источники и историография”). Этнографический материал этого периода, безусловно, содержит в себе реальный типологический материал предшествующих эпох, который при профессиональном подходе к его анализу может высветить формы традиционной одежды татар ранних периодов. Прежде всего здесь имеется в виду возможность ретроспективных построений и исследований, реконструкций ранних форм и отдельных элементов костюма, идя вглубь от систематизированного материала середины XIX в.

Основным хронологическим срезом для картографирования элементов костюма и последующего выделения их комплексов является первый период — середина XIX в., поскольку в это время традиционная одежда у татар еще преобладала и территориальные комплексы ее были достаточно стабильны. В последующий период — в конце XIX — начале XX вв. интенсивное развитие капитализма в России и активное формирование татарской нации сказались непосредственно и на костюме, в том числе периферийных окраин. Рост экономических и культурных связей между татарами отдельных регионов неизбежно приводил к нарушению сравнительно устойчивых локальных комплексов в народной одежде. Этот период является наиболее сложным в истории развития татарского костюма, когда, с одной стороны, отчетливо сказывается влияние европейской и русской (особенно у кряшен) культур, с другой стороны — влияние процесса консолидации татар вокруг наиболее продвинутой в социальном и культурном отношениях референтной группы этноса (казанских татар основной этнической территории). Последнее проявилось в интенсивном освоении татарского национального (городского) костюма населением даже самых периферийных групп народа, кроме кряшен. В капиталистический период возросла классовая дифференциация сельского населения, которая обусловила различия в костюме даже в пределах одного населенного пункта.

Проблемы, связанные непосредственно с методикой нанесения собранных сведений на карты, в атласе решались следующим образом.

Все основные карты атласа составлены по материалам 422 населенных пунктов (см. Приложения). Основу карты составляет квадрат между 40 и 63 градусами восточной долготы, 50 и 59 градусами северной широты. Обозначенная территория (бывших Казанской, Симбирской, Нижегородской, Пензенской, Тамбовской, Рязанской, Саратовской, Самарской, Оренбургской, Челябинской, Уфимской, Вятской, Пермской губерний) включает районы древнего и более позднего расселения волго-уральских татар. Здесь проживают нередко чересполосно с другими народами представители двух основных субэтносов — казанских татар и татар-мишарей, культура и быт которых легли в основу национальной культуры татарского народа (см. карту 1. Административное и физико-географическое районирование Поволжья и Урала).

За единицу картографирования взят уезд. Знаковая нагрузка карт относится только к татарскому населению, как в уездах, где по численности татары преобладают, так и где их меньшинство.

На карты положены основные, наиболее характерные и ареалообразующие элементы костюма. В пределах одной “элементарной” карты даются структурно связанные этнографические реалии (типы, варианты). При их картографировании были применены значковый метод, метод динамических ареалов, метод штриховки, комбинированный метод.

Комплексные карты суммируют обычно данные элементарных карт и отражают цельные звенья в системе традиционной одежды. Они имеют первостепенное значение при определении территориальных комплексов. В основу выделения комплексов положена такая совокупность признаков, которая четко воспринимается как специфическое явление всей этнической общности. Карты атласа выявляют закономерности функционирования и развития традиционной одежды народа, его территориальных групп, устанавливают наличие между ними внутренних связей, их интенсивность и направление.

Основные главы работы изложены по следующей схеме: описание изученного явления, этнографическая характеристика выделенных типов и вариантов с указанием на карте ареалов их распространения. Описание явлений сопровождается богатым иллюстративным материалом. Карты сопровождены типологическими таблицами. Таблицы помещены либо непосредственно на картах, либо в текстовой части. Каждый тип или вариант явления по возможности показан в художественных иллюстрациях: в виде черно-белых или цветных фотографий, рисунков. Подрисуночные подписи, даты, название местности даны в соответствии с имеющейся научной документацией.

Надеемся, что созданный корпус источников поможет в будущем решить ряд вопросов исторического порядка, в частности, проблему реконструкции этнических процессов в ранние периоды истории народа, проблему формирования общенационального костюма, как части национальной культуры, создать историю татарского костюма.

В настоящее время в Татарстане предпринимаются активные усилия, направленные на возрождение традиций народного костюма. Профессиональные художники, модельеры, музейные работники, руководители фольклорных коллективов пытаются внести национальный колорит в современную одежду, воссоздать подлинные формы народного костюма. Очевидно, что задача сохранения и воспроизводства этнических традиций в современной культуре народа также может быть решена только на солидной научной базе, к созданию которой мы шли более двух десятилетий.

1. Чистов К.В. Народные традиции и фольклор. — Л.: Наука, 1986. — С.119.

2. Пименов В.В. О некоторых закономерностях в развитии народной культуры // Сов. этнография. — № 2. — 1967. — С.5.

3. Чистов К.В. Указ. раб. — С.119.

4. Бромлей Ю.В. Этнос и этнография. — М., 1973.

5. Чистов К.В. Указ. раб. — С.48.

6. Пименов В.В. Указ. раб. — С.11.

7. Бромлей Ю.В. Указ. раб. — С.65.

8. См.: Русские: историко-этнографический атлас. — М.: Наука, 1967; Историко-этнографический атлас Сибири. М. — Л.: Наука, 1961; Историко-этнографический атлас Прибалтики (Одежда). — Рига, 1986 и др.

9. I cимпозиум по типологии явлений культуры // Советская этнография. — № 2. — 1979. — С.155.

10. Чеснов Я.В. О принципах типологии традиционно-бытовой культуры // Проблемы типологии в этнографии. — М., 1979. — С.195; I cимпозиум по типологии явлений культуры, ... с.156.

11. Проблемы этнической географии и картографии. — М.: Наука, 1978. — С.160; Рабинович М.Г. К методике этнографического картографирования // Проблемы картографирования в языкознании и этнографии. — Л.: Наука, 1974. — С.229.