выберите язык общения Русский English

Поиск:      расширенный поиск

www.tataroved.ru - Четверг, 21 ноября 2024, 15:00

Институт истории им. Ш.Марджани АН РТ

• Институт истории им. Ш.Марджани АН РТ
• Новости
• Наука
• Публикации
• Мероприятия
• Татароведение
• Проекты–online
• Информация
• КАЛЕНДАРЬ СОБЫТИЙ

• Материалы первой всеобщей переписи населения Российской империи 1897 года о семье Гаяза Исхаки
• «Татарский вопрос» в казанской периодической печати 1885 года
• «Асар»нын сызып ташланган юллары
• Р.Фахреддин: «Сынган кунелемэ вэ янган йорэгемэ юаныч...»
• Учебно-методическая литература по курсу «История татарского народа и Татарстана»
• План семинарских занятий по курсу «История татарского народа (до 1917 года)»
• И.Гаспралы hэм хокумэтнен руслаштыру сэясэте
• Уткэн тарих гыйбрэтле (Уроки прошлого)
• Гыйсъян (Противостояние)
• Татарский театр на страницах газеты «Татарский телеграф» (1901-1905 гг.)
• Особенности создания компьютерной базы данных персидских нарративных исторических источников монгольского периода
• Семейно-брачные обряды пуштунов Афганистана
• «История татар с древнейших времен»
• Топонимия современной Казани эпохи Казанского ханства
• Вакуфы в имперском правовом пространстве
• Казан ханлыгы
• Сельское расселение в Западном Закамье
• Мусульманские приходы в Самарской губернии во второй половине XIX – начале XX вв.
• Материалы Итоговой конференции Института истории им. Ш.Марджани АН РТ за 2006 г. по отделу средневековой истории
• Нация. Эпоха. Личность
• «Национальный вопрос» в России в зеркале общеимперского законодательства (XIX – начало XX вв.)

«Национальный вопрос» в России в зеркале общеимперского законодательства (XIX – начало XX вв.)
Сборник материалов / Сост., авт. вступ. ст., списка сокр. назв. законодат., норм. актов и терминов И.К.Загидуллин. – Казань: Институт истории им. Ш.Марджани АН РТ, 2009. – 132 с.
 

«Национальный вопрос» в России в зеркале общеимперского законодательства (XIX – начало XX вв.)

Законодательные акты Российской империи определяли правовую систему отношений государства с сословиями и социальными группами, религиозными конфессиями, титульным народом и этническими меньшинствами. Особенностью действующего законодательства являлась невозможность соблюдения в точности многих положений, регламентированных в официальных актах, вследствие специфики социальной структуры страны, ее огромных размеров, затруднявших эффективное управление регионами, и др.

В XIX – начале XX вв. большую роль в реализации внутриполитического курса власти играли министерства и различные управления. Они координировали и контролировали реализацию принятых правительством решений, издавали различные подзаконные акты в качестве разъяснения отдельных положений и статей «высочайше» утвержденных законов. Огромные полномочия, переданные центральным ведомствам верховной властью, их автономность в принятии решений привели к тому, что ряд предписаний, инструкций (в том числе секретные), адресованные представителям коронной администрации в регионах, имели самостоятельный характер и порой совершенно по-новому интерпретировали действующие законы.

В российских реалиях многие принципиальные аспекты государственно-церковных отношений и «национального вопроса» оказались отданными на откуп наместникам, генерал-губернаторам, губернаторам и чиновникам среднего звена. Поэтому ключевыми институтами разработки и реализации внутриполитического курса самодержавия выступали центральные и местные органы власти.

Расширение границ и присоединение населения с самобытными культурными традициями и различным уровнем социально-экономического и общественного развития самым непосредственным образом сказывались на общественно-политическом развитии монархической России. Завоевание Финляндии и Царства Польского, присоединение Грузии в начале XIX в. качественно изменили «национальный вопрос» в империи. В состав государства вошли территории, имеющие долгие государственные традиции существования или самоуправления, население с развитой национальной культурой. Интеграция этих территорий в общую правовую и административную систему не была завершена к моменту падения самодержавия. Финляндии удалось сохранить свою автономию. В Польше, превращенной в особое генерал-губернаторство после утраты автономии, сохранялись основанные на кодексе Наполеона принципы уголовного и гражданского права. Некоторые нормы румынского права действовали в Измаильском уезде Бессарабии. Степной край и Туркестан составляли отдельные генерал-губернаторства и подчинялись в административном плане военному ведомству, в их местном управлении и суде сохранялись элементы дорусского времени. Кавказ управлялся как отдельное наместничество, созданное в 1785 г.¹ Появившиеся после аннексии Средней Азии Бухарский эмират и Хивинское ханство, находясь под протекторатом России², формально являлись независимыми государствами.

Материалы Первой всеобщей переписи 1897 г. впервые публично довели до сведения российской общественности информацию о том, что в империи русские составляют менее половины подданных (44,31%, или 55667,5 тыс. человек). У украинцев (17,81%, или 22380,6 тыс.), в отличие от белорусов (4,68%, или 5885,6 тыс.), в этот период происходил ускоренный процесс формирования национального самосознания.

Приводимые ниже статистические сведения 1897 г. имеют непосредственное отношение к теме нашей статьи. В конце XIX в. поляки составляли 7931,3 тыс. человек, или 6,31% российских подданных, евреи – 5063,2 тыс.³ (4,03%), латыши – 1435,3 тыс. (1,14%), литовцы – 1659,1 тыс. (1,32%), финны – 143,1 тыс. (0,11%), волжские татары – 1834,2 тыс. (1,46%), грузины – 1352,5 тыс. (1,08%), азербайджанцы – 1440 тыс. (1,15%), армяне – 1173,1 тыс. (0,93%) и др.⁴

После трех разделов Польши и вхождения большей части Белоруссии и Украины в состав России основной задачей правительства было установление контроля над католическим духовенством и определение его отношений со светской властью. После подавления Польского восстания 1830 г. была принята серия законов, направленных на закрытие польских монастырей⁵ и выселение монашествующего духовенства в глубь России, отменена Конституция Царства Польского, принятая в 1815 г. Эти меры привели к потере самостоятельности Царства Польского, регион стал частью Российской империи, сохраняя некоторые черты автономности, которые в последующие годы ограничивались. С 1833 г. в крае сохранялось военное положение⁶.

«Польский вопрос» в империи вновь обострился после «шляхетско-клерикального мятежа» 1863-1864 гг. В попытке возрождения поляками своей национальной государственности царизм увидел начало разрушения империи и стал принимать репрессивные меры. Секуляризация региона стала одним из методов противодействия национально-освободительной борьбе поляков. С этого времени внутриполитический курс царизма в Привислинском крае (так стало именоваться Царство Польское) был направлен на русификацию западных окраин. В литовско-белорусских губерниях активно осуществлялась «реполонизация». С целью ослабления польского культурного влияния в Западном крае правительство стало оказывать содействие в расширении использования белорусского и литовского языков в учебных заведениях, церковном служении, принимало целый пакет законодательных актов, направленных на ограждение православного населения от воздействия католической веры, русифицировало местный аппарат чиновников и др. Генеральная линия власти в религиозной сфере была подчинена идее создания собственной, российской Католической церкви, полностью независимой от римского престола. Такой концептуальный подход объяснялся необходимостью защиты государственных интересов России⁷.

После трех разделов Речи Посполитой в последней четверти XVIII в. в состав России вошли огромные анклавы, исповедующие иудаизм. На территории страны оказалось более половины еврейского населения тогдашнего мира. Выделяются два этапа в формировании российского законодательства по отношению к евреям: 1) 1772 г. – до середины 1820-х гг., когда власти стремились содействовать улучшению их быта посредством поощрительных мер; 2) середина 20-х гг. – 1835 г. – период усиления системы запрещений и ограничений, развитие регламентации и правительственного контроля над иудейскими общинами⁸.

Основным документом, регулирующим отношения государства с иудеями, стал указ от 23 декабря 1791 г. Согласно этому екатерининскому закону, еврейское население «удерживалось в границах своего природного и исторического расселения, где им гарантировались права гражданства и мещанства». В Николаевскую эпоху в «Положении о евреях» 1835 г. впервые было введено понятие «черта постоянной еврейской оседлости», дающее им возможность селиться только в 15 западных губерниях⁹. Законы, принятые в 1859-1879 гг., разрешали селиться отдельным представителям еврейского народа на остальной территории империи¹⁰. «Положение о евреях» 1835 г. было нацелено на ассимиляцию евреев и увеличение среди них лиц, занимающихся производительным трудом, предполагало целый ряд мер в этом направлении.

Царствование Александра III существенно усилило националистические тенденции во внутриполитическом курсе правительства. С одной стороны, они были вызваны модернизацией России, личными чертами российского государя, с другой стороны, являлись некоторым ответом на пробуждающееся самосознание народов и их сопротивление на ассимиляторскую политику власти¹¹.

Новым явлением российской действительности стали еврейские погромы 1880-х гг. – начала XX в., начавшиеся с трагических событий в г.Одессе в 1871 г.¹² Эти процессы стали поводом к ужесточению ограничений евреев в выборе места жительства и в других сферах жизнедеятельности.

Вследствие аннексии восточных территорий среди российских подданных существенно увеличился удельный вес мусульманского населения. В результате двух войн с Ираном были присоединены азербайджанцы (1813 г.); Кавказская война завершилась захватом земель чеченцев, ингушей, черкесов и других народов. В пореформенный период царизм увеличил территорию страны за счет Кокандского, Бухарского и Хивинского государств. В XIX в. завершилось присоединение земель казахов.

В отношении всех крупных неправославных анклавов, присоединенных к России в последней четверти XVIII – второй трети XIX в., разработка имперского законодательства имела общие черты, которые можно обозначить следующим образом. После экспансии новых территорий новая власть стремилась создать систему управления, учитывающую общественно-политические традиции местных жителей, через создание органов, подконтрольных самодержавию. В рамках новой системы управления с учетом национальных государственных интересов принимались законы ограничительного характера. На втором этапе эти ограничения упразднялись в отношении лиц, исповедовавших эти религии и занимавших посты гражданской и военной службы, а также получивших среднее или высшее образование. Третий этап, по мнению специалиста по правовому положению католиков, мусульман и иудеев в империи А.К.Тихонова, рассматривался властью как период, когда они окончательно войдут в структуру российского общества как полноправные его члены; однако в силу ряда причин ограничения в деятельности этих этноконфессиональных групп населения продолжали существовать до 1905 г. «Поэтому при общей стратегической линии российской власти в отношении католиков, мусульман и иудейской конфессии... не позволило окончательно включить католиков, мусульман и иудеев в структуру российского общества как полноправных граждан»¹³. От себя же добавим, что эта особенность «национально-религиозного вопроса» в империи давала знать о себе и в последующие годы общественно-политической жизни государства.

В XIX в. социальное и правовое положение российских подданных в значительной степени определялось их сословной принадлежностью. Большинство нерусских элит, кроме кочевников, в процессе имперской экспансии были кооптированы в ряды российского дворянства. Польские, грузинские, азербайджанские и немецко-балтийские дворяне потеряли свое особое политическое положение (исключение – Финляндия), многие после отмены крепостного права переживали упадок. По мнению А.Каппелера, численно сократившиеся элиты в некоторых регионах смогли сохранить за собой в дальнейшем ведущее социальное и экономическое положение¹⁴.

В империи этническую идентичность подданных традиционно определяли по вероисповеданию. С учетом местожительства этнических групп конфессиональный признак давал в целом возможность безошибочно идентифицировать каждого российского подданного. Поэтому конфессиональные по форме ограничения имели национальный по содержанию характер. Формально российское законодательство почти не знало правовых ограничений по национальному признаку. Правовые нормы действовали, исходя из конфессионального признака и степени владения русским языком. Лишь в отношении евреев и поляков существовали определенные законом ограничения. На уровне подзаконных актов существовали ограничения татар-мусульман.

Как совершенно верно отметил известный специалист по национальному вопросу в Росси XIX – начала XX в. С.В.Дякин, «русская государственная идея» – великодержавность и самодержавность – «отказывала крупным народам России в праве не только на административную автономию, а малым – в самом праве на существование, подразумевая постепенную ассимиляцию их русским родом»¹⁶.

Генеральной линией самодержавия явилось стремление установить контроль над религиозной жизнью и культурным развитием народов. Это выразилось, прежде всего, в установлении правительственного надзора над национально-конфессиональными учебными заведениями этнических меньшинств¹⁷, в ограничении использования родного языка в национальной школе и церковном богослужении и замены его государственным языком, в ведении русского образовательного ценза для православного и нехристианского духовенства, допуске в учебный процесс пособий и учебников, утвержденных российской цензурой; вектор направления национальной политики приобрел отчетливое русификаторское содержание и т.п.

Часть ограничений существовала в виде подзаконных актов, инструкций центральных ведомств. Примечательно, что после получения книжек «Ограничительные узаконения...», о которых речь пойдет ниже, исполняющий обязанности директора Департамента духовных дел иностранных исповеданий составил список циркуляров Министерства внутренних дел по линии Департамента в отношении неправославных конфессий. Естественно, они не были отражены в действующем законодательстве, но имели обязательный характер для исполнения местными светскими органами и религиозными институтами. Ограничимся перечислением дискриминационных предписаний, принятых в отношении мусульман и евреев.

Их условно можно разделить на три условныe группы: 1) вопросы, регулирующие переход из одного вероисповедания в другое, 2) заключение межконфессиональных, межэтнических браков, и, 3) регистрация актов гражданского состояния.

В соответствии с «высочайшим» повелением от 2 августа 1854 г. о принятии мер к ограждению язычников от обращения в ислам, Министерство внутренних дел предписало не допускать таких переходов. Отступления из этого правила всегда разрешались исключительно с монаршего позволения. Другим циркуляром Министерства (от 12 июля 1888 г. за №182) мусульманскому духовенству было предписано воздержаться на будущее время от совершения браков между мусульманами и язычниками.

Циркулярным предписанием силового ведомства от 15 марта 1886 г. за № 1227 было запрещено муллам ведение метрических книг для татар, возвратившихся из православия в ислам. Специальным циркуляром Министерства от 3 августа 1891 г. за № 2618 на волостные правления были возложены полицейские функции – ведение об «отпавших» в ислам специальных списков, а не метрик, и при этом исключительно для счета населения.

«Высочайше» утвержденным 16 мая 1886 г. положением Комитета Министров было постановлено, что, ввиду устранения «вредного влияния» в волостном и сельском управлении должностных лиц мусульманского исповедания, иметь наблюдение, чтобы на эти должности были, по возможности, назначаемы лица из числа русских односельцев и татары, не принадлежащие к числу «фанатиков-мусульман».

Начиная с 1883 г. Министерством в предложениях начальникам степных областей неоднократно рекомендовалось не допускать построения новых мечетей для казахов свыше одной на волость, ввиду стремления правительства к ограничению развития ислама среди кочевников.

Указом Сената от 24 сентября 1904 г. за № 8758 была оставлена без удовлетворения жалоба татар г.Кустаная Тургайской области на распоряжение министра внутренних дел об отказе в дозволении постройки мечети в городе, вследствие признания Сенатом достаточным для удовлетворения религиозных потребностей просителей существовавшего там молитвенного дома.

Циркуляром МВД от 13 августа 1892 г. за № 3788 было разъяснено, что медресе и мектебе должны быть открываемы с разрешения директоров народных училищ, о существующих же мусульманских школах должно быть заявлено этому гражданскому институту¹⁸.

Циркулярным распоряжением Министерства от 16 апреля 1891 г. за № 2459 в адрес духовных управлений инославных исповеданий было предписано требовать от каждого еврея, проживающего вне черты оседлости и желающего креститься по обряду инославного исповедания, свидетельства местной полиции о праве проживать в данной местности и присылать в Министерство представления просителей о крещении; евреям же, не представивших означенных свидетельств, указывалось, чтобы они спрашивали разрешение на принятие крещения в местах своей оседлости¹⁹.

Таким образом, законодательные акты следует рассматривать как важнейшие юридические предписания, транслирующие на чиновников приоритеты внутренней политики правительства, но не дающие читателю полного представления о реальном положении дел в этой области.

***

Представленный вниманию читателей материал позволяет утверждать о существовании во внутриполитическом курсе самодержавия в отношении этноконфессиональных меньшинств двух противоположных подходов: имперского (наднационального) и националистического (православно-великорусского).

Многочисленность юридических ограничений в отношении католиков и иудеев свидетельствует о том, что «польский вопрос» и «еврейский вопрос» являлись большой проблемой для российской власти.

С учетом механизма формирования приоритетов национальной политики, порядка принятия законодательных актов, деятельности многочисленных закрытых правительственных комиссий и комитетов, разбиравших различные стороны «национального вопроса», ключевой роли в принятии решений российского государя и влиятельных сановников, определенного воздействия на внутриполитический курс правительства позиции местных элит и русского общественного мнения пореформенного периода, и других факторов, действующее законодательство следует назвать важнейшим элементом регламентации отношений государства со своими подданными.

При конкретно-историческом анализе предыстории принятия каждого нормативного акта или отдельных царских указов выясняется, что некоторые из них издавались как ответ на отдельные случаи жизни, не уточненные в действующем законодательстве, с целью искоренения или регулирования нежелательных явлений в общественной и социально-экономической жизни страны; некоторые законы являлись компромиссом при столкновении интересов различных ведомств или сановников, отдельные законодательные акты принимались под воздействием «националистического угара».

В клерикальном государстве, каковым являлась Российская империя, семейные ценности и отношения строились по церковным канонам. Выписки из законодательных актов позволяют определить дозволенные сферы деятельности женщины в российском обществе. Оказывается, взгляд на «женский вопрос» в России у церкви и светской власти во многом совпадал, нежели отличался.

Предлагаемый вниманию читателя исторический материал представляет безусловный научный интерес, по крайней мере, в двух планах. Во-первых, позволяет реконструировать имперскую традицию регулирования «национального вопроса», воочию увидеть ее приоритеты и особенности. Сам факт составления выписок из «Свода законов Российской империи» по определенной тематике косвенно свидетельствует о начале формирования в центральных государственных учреждениях системного подхода к «национальному вопросу». Во-вторых, выступает ценным источником для определения компетентности составителей – чиновников центральных органов власти.

Документы нами были обнаружены в фонде Департамента духовных дел иностранных исповеданий Министерства внутренних дел (Российский государственный исторический архив, ф.821, оп.138, д. 160) – головного правительственного учреждения, курировавшего неправославные конфессии²⁰.

Их появление связано с событиями, во многом определившими общественно-политическое развитие страны в начале XX в. 12 декабря 1904 г. был подписан именной «высочайший» указ Сенату о пересмотре законодательных ограничений об инославных и иноверческих исповеданиях и постановлений, ограничивающих права «инородцев» и уроженцев отдельных местностей империи. Издание указа вызвало петиционную кампанию от различных этнических групп с перечислением наболевших проблем и просьбами о равноправии с титульным народом империи.

Взгляд на «национальный вопрос» верховной власти, зафиксированный в законе от 17 апреля 1905 г. «Об укреплении начал веротерпимости», закрепил демократические установки, царившие в этот период в правительстве. Закон декларировал необходимость тотального пересмотра законодательства, ущемляющего гражданские права неправославного населения страны во имя исполнения повелений российского государя о незамедлительной отмене «всех не соответствующих началам веротерпимости и не основанных прямо на законе распоряжений»²¹.

Управление окраинами и внутренними губерниями курировали различные ведомства. Для формирования целостной картины действующих в империи законодательных актов, регламентирующих правовой статус этноконфессиональных меньшинств, требовался системный подход. Органы власти для себя должны были уяснить, от чего следует «оттолкнуться» при ревизии действующего законодательства. Видимо, в ходе проводимых в 1905-1906 гг. центральными органами власти совещаний, обсуждений предстоящих изменений в законодательстве и в целом корректировки внутриполитического курса в отношении отдельных этноконфессиональных групп населения, были подготовлены и опубликованы «Ограничительные узаконения и особые законоположения, изданные по соображениям национального или вероисповедного свойства либо обуславливаемые различием полов». Все три части (книги) имеют мягкий переплет темно-голубого цвета, размеры: 34,5 х 23 см.

Издание книг в типографии Министерства внутренних дел было обусловлено необходимостью соблюдения конфиденциальности напечатанных сведений. Дело в том, что здесь были помещены ранее не опубликованные, по сути, секретные «высочайшие» указы, дискриминирующие правовое положение некоторых этнических групп. По всей вероятности, книжки были присланы в Департамент для внутреннего пользования и призваны были играть роль своеобразного справочника. Примечательно, что на обложке первого тома от руки написано «Секретно», что лишний раз подтверждает конфиденциальный характер материала.

Первая часть печатного текста (СПб., 1906. – 44 с.) названа «Узаконения, изданные по соображениям национального или вероисповедного свойства, за исключением касающихся евреев». По четко продуманной структуре отдельные статьи из законодательных актов распределены по основным критериям гражданских прав. Это – служба в казенных, общественных и частных учреждениях, применение государственного языка или «местных наречий» в делопроизводстве и при обучении, права учащихся и учащих в начальных, средних и высших учебных заведениях, права на землевладение и землепользование, храмовое строительство, межконфессиональные отношения, «первенствующее положение православной церкви», иерархия инославных и иноверных исповеданий и др. В конце первой части имеется приложение, в котором приводится представленный в Комитет Министров от 22 ноября 1905 г. за №2220 проект списка должностей ведомства Министерства внутренних дел, которые не должны быть замещаемы в губерниях Царства Польского лицами польского происхождения.

Вторая часть издания (СПб., 1907. – 38 с.) под названием «Узаконения о евреях» раскрывает различные аспекты «еврейского вопроса» в России. Это, прежде всего, вопросы жительства в черте и вне черты оседлости, ограничительные положения, обусловленные правилами о местожительстве, права на землевладение, аренду и управление недвижимостью, ведение коммерческих операций, промышленное и ремесленное производство в черте и вне черты оседлости; особенности реализации прав евреев при поступлении на службу в казенные, общественные, частные учреждения, сословные органы самоуправления. Здесь же представлены выписки из царских указов, направленных против уклонения евреев от воинской повинности, регламентирующие их специфические права в получении высшего образования, участия в общественном управлении и в ряде других сфер.

Третья часть (СПб., 1906. – 12 с.) «Узаконения, изданные по соображениям, обуславливаемым различием полов», включает выписки из законодательных актов, определяющих правовой статус женщины в Российской империи по таким параметрам, как служба в государственных и общественных учреждениях, права состояния, наследственные и имущественные права, получение паспорта, бракосочетание, судопроизводство, опека и др.

Выписки, фрагменты из первой части издания были опубликованы С.В.Дякиным в его книге «Национальный вопрос во внутренней политике царизма (XIX – начало XX вв.)»²².

В нашей редакции I часть называется «Юридические ограничения по этноконфессиональному признаку», II часть – «Юридические ограничения в отношении евреев», III часть – «Юридические ограничения по половому признаку».

По форме изложения материала все части издания имеют одинаковую структуру. В таблицах первая графа отведена для общей нумерации положений. Во второй графе – «Изложение подлежащих законов, узаконении и правительственных распоряжений» – в рамках определенной тематики представлено краткое содержание статьи законодательного акта. В следующей, третьей графе – «Где опубликовано» – приводятся названия нормативных актов, их статьи, в которых изложены положения, указанные во второй графе таблицы. (Лишь в III части эта графа именуется «Опубликованы ли и, в утв[ердительном] случае, где именно»). Четвертая графа «Объяснения» предназначена для разъяснения, уточнения положений закона, помещенных в третьей графе.

Все сокращенные названия законодательных актов, приведенные в таблицах, мы сохранили без изменений и в конце документа дали их расшифровку, полные названия.

При изложении выписок из законодательных актов составители придерживались следующего правила. Первенствующее значение имеет тематический принцип, представленный во второй графе. Однако ее пополнение осуществляется по конкретному нормативному акту. Когда же происходит повторение одного и того же положения, зафиксированного одновременно в двух и более законах, 2-я графа оставляется незаполненной: в четвертой графе уточняется, под каким номером в данной таблице (первая графа) изложена эта же статья закона.

Аспекты «национального вопроса», составленные по тематическому принципу и оформленные в виде таблицы, дают возможность предметно рассуждать о слабых и сильных сторонах имперского законодательства, обнаружить общее и особенное в его реализации на окраинах и внутренних губерниях по этноконфессиональному и половому признакам.

Примечания

1. Дякин СВ. Национальный вопрос во внутренней политике царизма (XIX – начало XX вв.). – СПб.: «ЛИСС», 1998. – С.15, 19.

2. После восстания, которое было подавлено царскими войсками, третье из среднеазиатских государственных образований – Кокандское ханство – было в 1876 г. упразднено и на этой территории образована Ферганская область.

3. В том числе 3,5 млн. в черте оседлости (Кельнер В.Е. Евреи, которые жили в России// Евреи в России. XIX век. А.И.Паперна. Из Николаевской эпохи; А.Г.Ковнер. Из записок еврея; Г.Б.Слиозберг. Дела давно минувших дней/ Вступ. статья, сост., подг. текста и коммент. В.Е.Кельнера. – М.: Новое литературное обозрение, 2000. – С.23).

4. Каппелер А. Россия – многонациональная империя. Возникновение, история, распад. – М., 2000. – Таблица №3. – С. 292-293.

5. Упразднен 191 монастырь.

6. Тихонов А.К. Католики, мусульмане и иудеи Российской империи в последней четверти XVIII – начале XX в. – СПб.: Изд-во С.-Петербург. ун-та, 2008. – С. 90, 94.

7. Западные окраины Российской империи. – М.: Новое литературное обозрение, 2007. – С.434; Тихонов А.К. Указ. соч. – С.224-225, 230.

8. Тихонов А.К. Указ. соч. – С. 154,227.

9. Бессарабская, Виленская, Витебская, Волынская, Гродненская, Екатеринославская, Киевская, Ковенская, Минская, Могилевская, Подольская, Полтавская, Таврическая, Херсонская, Черниговская.

10. Это – купцы 1-й гильдии, состоящие в этом звании не менее пяти лет, лица, закончившие высшие учебные заведения и имеющие звание кандидата и доктора наук, а затем и довольно широкий круг ремесленников-евреев (Дякин СВ. Указ. соч. – С.26; Кельнер В.Е. Указ. соч. – С.17).

11. Дякин СВ. Указ. соч. – С.27.

12. Гессен Ю.И. История еврейского народа в России. В 2-х тт. – Т.2. – Л., 1927. – С.216-217.

13. Тихонов А.К. Указ. соч. – С.291.

14. Каппелер А. Указ. соч. – С.236-237.

15. Дякин С.В.Указ. соч. – С. 15.

16 Дякин СВ. Указ. соч. – С. 15.

17. В 1842 г. все еврейские школы были поставлены под контроль Министерства народного просвещения. Русифицикация средней и начальной школы в Царстве Польском началась вскоре после подавления восстания 1863 г. В 1874 г. были переданы в ведение Министерства народного просвещения татарские, башкирские, казахские школы в Приуралье и Поволжье, в 1881 г. – центральные училища и сельские школы в бывших болгарских и немецких колониях, а также школы в колониях евреев-землевладельцев в шести губерниях, в 1890 г. – католические церковные школы в бывших колониях. С 1893 г. все училища при римско-католических церквях империи были подчинены контролю учебного начальства. В 1884 г. было введено обязательное обучение русскому языку в армяно-григорианских церковных школах Кавказского учебного округа. С 1892 г. попали под надзор учебного ведомства протестантские церковные школы в Закавказском крае. Еще раньше, по царскому указу от 25 ноября 1885 г., та же участь постигла евангелическо-лютеранские школы в прибалтийских губерниях. В 1890 г. были подчинены правительственному контролю церковные школы Санкт-Петербургской и Московской лютеранских консисторий и др.

18. РГИА, ф.821, оп.138, д.160, л.112 об.-113.

19. Там же. – Л. 113-113 об.

20. Департамент был создан для управления делами иностранных исповеданий. Неоднократно менял наименование и подчиненность: 18.07.1803 г. – 25.07.1810 г. – Экспедиция государственного хозяйства, опекунства иностранных и сельского домоводства Департамента МВД; 25.07.1810 г. – 24.10.1817 г., 06.08.1880 г. – 16.03.1881 г. – самостоятельное центральное ведомство – Главное управление духовных дел разных исповеданий (с 06.08.1880 – иностранных); 24.10.1817 г. – 15.05.1824 г. – Департамент духовных дел иностранных исповеданий Министерства духовных дел и народного просвещения; 15.05.1824 г. – 02.02.1832 г. – Отделение духовных дел МНП; 02.02.1832 г. – 06.08.1880 г., 16.03.1881 г. – 05.08.1917 г. – Департамент духовных дел иностранных исповеданий МВД; 05.08 -26.11.1917 г. – Министерство исповеданий. С 25.07.1810 г. ведомство разделено на три отделения. 1-е отделение заведовало делами римско-католического, греко-униатского и армяно-католического исповеданий; 2-е отделение – делами армяно-григорианского и протестантского исповеданий, духовными делами мусульман, евреев и ламаитов; 3-е отделение вело судные и счетные дела.

С 24.10.1817 г. департамент разделен на четыре отделения. 1-е отделение ведало делами греко-российского исповедания. 2-е отделение – делами русско-католического, греко-униатского, армяно-католического, армяно-григорианского исповеданий. 3-е отделение вело дела протестантского исповедания. 4-е отделение вело дела еврейского, мусульманского и других нехристианских исповеданий.

С 20.12.1834 г. делопроизводство в Департаменте было разделено между тремя отделениями. 1-е отделение ведало делами римско-католической духовной коллегии и греко-униатской духовной коллегии (до 01.01.1837 ' г.); делами иностранных исповеданий Царства Польского (с 01.08.1871 г.); делами греко-униатской Холмской епархии (с 11.12.1874 г.). 2-е отделение ведало делами Генеральной евангелически-лютеранской консистории; делами «патриарховых» армян России, а также делами Оренбургского и Таврического духовных собраний, начальника Алиевой секты в татарских провинциях по Каспийскому морю и Закавказью, казахов и татар в Уральской и Тургайской областях. 3-е отделение вело дела протестантского исповедания. 4-е отделение (с 14.03.1900 г.) ведало делами по землевладению (по применению закона 10.12.1865 г.) и других узаконений о приобретении в собственность и арендовании в девяти Западных губерниях, а также по применению законов 14.03.1887 г., 15.06.1888 г., 14.03.1892 г., 19.03.1895 г. о землевладении иностранцев и иностранных поселенцев, ведало арендой нефтеносных земель на Кавказе; давало разрешения иностранцам заниматься золотым промыслом в пределах области и на о-ве Сахалин; занималось делами о приобретении и арендовании евреями недвижимых имуществ как в черте, так и вне черты оседлости, о торговле и промыслах евреев, а также занималось вопросами прав и ограничений, установленных законом для еврейского населения; вело переписку по вопросам политического характера об армянах, поляках, литовцах, мусульманах, а также других иноверцев (кроме вопросов, подлежавших рассмотрению Департамента полиции).

К 1917 г. в составе Департамента находилось семь отделений. 1-е ведало католическим исповеданием; 2-е – протестантским, лютеранским, реформатским, аугсбургским, мариавитским; 3-е занималось делами сектантов, отпавших от инославных исповеданий и счетами; 4-е – старообрядческими делами; 5-е – мусульманским, ламаитским и языческим исповеданиями; 6-е ведало армяно-григорианским, армяно-католическим, русско-католическим вероисповеданиями; 7-е вело секретные дела (Высшие центральные государственные учреждения России. 1801-1917 гг. – Т. 2. – СПб.: Наука, 2002).

21. РГИА, ф.821, оп.133, д.504, л.77-77 об.

22. Дякин СВ. Национальный вопрос во внутренней политике царизма (XIX – начало XX вв.). – СПб.: «ЛИСС», 1998. – С.63-77.