Даниил Щипков

РАЗУМ ПРОТИВ НАСИЛИЯ

Ислам должен быть передовой религией, считает мусульманский реформатор Равиль Мангушев

Ислам – одна из древних мировых религий. Мусульмане, как и большинство представителей всякого устоявшегося вероисповедания, как правило, отрицают возможность реформирования своей религии. Однако всегда были люди, которые ратовали за очищение веры и возвращение ее к первоначальным истокам. "НГР" предлагают вниманию читателей интервью с Равилем Мангушевым, называющим себя независимым реформатором ислама. Идеи этого человека обретают особую остроту на фоне отсутствия единства между духовными лидерами современного российского ислама, раздираемого постоянными конфликтами.

- Равиль Рашитович, вы исповедуете смелые новаторские идеи: призываете к реформе ислама и заявляете себя независимым лидером новой альтернативной мусульманской организации. Не могли бы вы кратко рассказать о своем жизненном пути и о том, как вы пришли к своим идеям?
- Как и многие татары, я воспитывался в семье, в которой религия считалась просто частью национальной традиции. Родился в 1954 году в Нижегородской области. Переехал в Москву, поступил в институт, но высшего образования так и не получил. Долго работал на вокзале носильщиком. Меня одолевали мирские заботы, но от ислама я был далек.
По-настоящему я пришел к Аллаху в 1990 году. Однажды на Ленинском проспекте я встал на колени и обратился к Богу, попросил его спасти меня. Уже на второй день я изменился. После сам научился совершать намаз (ежедневную молитву), стал ходить в мечеть.
С 1994 года начал проповедовать в мечети. Духовенство не возражало. Тогда же я обошел все вокзалы и рынки, проповедовал всем: и татарам, и дагестанцам, и азербайджанцам, и русским. И люди обращались в ислам. Моя практическая миссионерская деятельность длилась около шести лет.

- Были ли обращения русских в ислам?
- Такой цели я перед собой не ставил. Хотя русские ученики у меня были. Я считаю, что сначала мусульмане должны навести порядок у себя дома, а потом уже обращать других.
На первый взгляд ислам в России переживает расцвет - строятся мечети, открываются школы, создаются даже мусульманские партии. Но в действительности исламское общество сегодня находится в ужасном положении. Многие верующие далеки от ислама и уже не живут по Корану. Поэтому причины упадка кроются, на мой взгляд, не в исламе, а в самих мусульманах.

- Что вы имеете в виду под реформой ислама?
- Реформа должна происходить в нескольких направлениях и поэтапно. Прежде всего структурная реорганизация, а затем корректировка современного исламского права, определяющего мировоззрение и мышление самих мусульман сегодня.
Первое и главное условие реформы - полный отказ от существующей системы управления в исламе через создание новой, альтернативной мусульманской организации. Мусульмане должны выработать реально действующие демократические механизмы выборности религиозных лидеров, подотчетности их умме (общине) и смещения их законным и мирным способом.
Формально любой муфтий сегодня отчитывается перед общиной. Но реально он подотчетен только зависимым от него людям. Думающие и активные мусульмане-миряне перестали принимать участие в жизни общины, тогда как именно они должны контролировать духовенство. По крайней мере так было во времена Пророка.
Без создания альтернативной мусульманской организации реформа невозможна, так как существующая закоснелая система будет только тормозить этот процесс.

- Могут ли российские мусульмане, подчас не знающие даже арабского языка, выполнять ту роль, которую вы им отводите?
- Я, как лидер-реформатор, создаю такую группу. На общественных началах она возьмет на себя обязательства по контролю власти в исламе. Реформа возможна, если мы возьмем на себя альтернативное руководство. Можно назвать это мирной революцией. К нам придут многие, я уверен.

- Вы упомянули необходимость как-то "откорректировать" исламское право. Что имеется в виду?
- Шариат (мусульманское право) должен быть преобразован. Некоторые положения шариата призывают к насилию и подталкивают к терроризму.
Существует специальный метод реформы шариата. Он позволяет вернуться к первым аятам и сурам времен Пророка, которые призывают к мирному сосуществованию с другими религиями. На основе этих аятов нужно создать новый шариат.
Шариат многие считают неизменяемым божественным законом, данным раз и навсегда. На самом же деле божественный закон - это Коран, шариат - это человеческий закон, созданный людьми. Тот шариат, который существовал десять веков назад, неприемлем сегодня - мир изменился. Поэтому реформа должна начаться с шариата.

- Какие положения современного шариата должны быть изменены?
- В шариате должно быть изменено только публичное право. В частности, должны быть пересмотрены права женщины в обществе, оговорены права и свободы немусульман, отменено рабство, отменены наказания палками, отрубания рук и т.д.
Ведь сколько бы Чечня ни голосовала за новую Конституцию, люди там по-прежнему живут по шариату. И рабство до сих пор не отменено. Совершенно очевидно, что в рамках существующего шариата построение конституционного строя невозможно.
На мой взгляд, шариат должен основываться на принципах демократии, свободы совести, гражданских свобод, прав человека, международного права. Только на этих принципах, которые, к сожалению, отсутствуют в современном шариате, мы сможем построить новое исламское общество.

- И ваххабизм, и официальный ислам опираются на шариат. Не означает ли это, что и то и другое - один и тот же ислам?
- В чем-то они находят общий язык, в чем-то нет. Основа одна - шариат. Я бы даже сказал, что до тех пор, пока мы его не изменим, мы не сможем избавиться от терроризма.

- В чем все же причина того, что современный ислам пришел в такое плачевное, по вашим словам, состояние?
- Первая причина - "закрытие врат иджтихада", то есть отсутствие права применять частное суждение. Иджтихад - это независимое суждение по вопросам религиозной и общественной жизни на основе Корана и Сунны (поступки и высказывания Мухаммеда). Выносят его юристы-правоведы (факихи).
В свое время были созданы четыре мазхаба (религиозно-правовых школы). С тех пор свободное суждение в исламе не применяется, а это означает застой и отсутствие динамики.

- Вы говорите о реформе в мировом исламе?
- Да, поскольку по всему миру ситуация в исламе одинаковая. Везде происходят одни и те же процессы.

- Как на ваши предложения реагируют официальные мусульманские лидеры?
- Я не раз обращался к Равилю Гайнутдину, но на все предложения, касающиеся просвещения мусульман, получал отказ. Тогда я пришел к выводу, что ни один из официальных лидеров не думает о людях. В 1998 году я вышел на середину мечети и сказал: "Беру на себя обязанность стать истинным лидером для истинных мусульман". На меня кричали, требовали справку из дурдома, и в конце концов мы полностью разошлись. Меня выгнали и из мечети, но я не считаю их своими врагами. Аллах покажет, кто из нас прав.

- Вы надеетесь, что в конечном итоге основная масса мусульман из официальных структур перейдет к вам?
- Так должно быть, хотя, может быть, и не сразу. Альтернатива - это право выбора.

- Когда вас выгоняли из мечети, вас не объявили еретиком?
- Объявили. Но я отношусь к этому спокойно. Мусульманин не имеет права ни одного человека называть неверующим (кафиром). Даже несмотря на то, что мы разошлись с Равилем Гайнутдином, я считаю его верующим человеком, хотя и ошибающимся.

- Есть ли имамы, которые поддерживают вас? Проповедуете ли вы у них в мечетях?
- Есть такие, которые единодушны со мной. Но в мечетях я не проповедую. Я действую по-другому. Я действительно знаю, как претворить реформу в жизнь и, как наш Пророк, собираю группу единомышленников, которые возьмутся за дело установления истины. Мы хотим показать людям, что у них есть право выбора. И делаем это бескорыстно ради Аллаха и для людей.

- Когда, по вашим собственным прогнозам, ваши идеи завоюют мусульманское сообщество?
- Уверен, что это произойдет в самом ближайшем будущем. На мой взгляд, речь идет о 5-10 годах.

- У вас есть ощущение собственного избранничества, представление о том, что Аллах избрал вас ради определенной цели?
- Нет. Я простой человек без специального образования, не знающий даже арабского языка. Именно поэтому я пытаюсь подготовить мусульман к мысли о том, что за реформы должен взяться обычный светский человек: араб в Судане, азербайджанец на Кавказе, татарин в России. И таких людей много. Но их сдерживает страх. Наша цель - создать новое, здоровое мусульманское сообщество, способное жить в России и в мире. Существующему в наше время культу силы, насилия и агрессии мы должны противопоставить силу разума и культуры, человеколюбия и терпимости.
Всемирный процесс либерализации общества захватил все сферы, в арьергарде остается только ислам, передовая религия.

The Moscow Times
29 апреля 2003 года.

Либеральный мусульманский голос громко заявляет о себе

Андрей Золотов-мл., штатный корреспондент

В разные периоды своей жизни Равиль Мангушев учился в инженерном институте, грузил поезда и продавал кожаные куртки. После его обращения в ислам в 1990 году он также проповедовал на вокзалах, рынках и в главной московской мечети, пока его оттуда не выгнали.
Сегодня, этот человек со спокойной речью представляет себя не более, ни менее чем мусульманским реформатором.

Из малюсенькой комнатки в коммунальной квартире в центре Москвы Мангушев, 48 лет, руководит небольшой группой последователей из числа российских мусульман, глубоко недовольных деятельностью официального мусульманского духовенства. Эта группа ищет возможностей реформировать шариат — исламский закон — с тем, чтобы устранить противоречия между исламом и плюралистической демократией, которая устанавливается в России.

"В отличие от Корана, шариат — это закон, созданный людьми", сказал Мангушев в интервью в апреле в одном из московских кафе. "Он был создан прекрасными юристами 14 веков назад и был очень хорош для своего времени. Но не сегодня. Его аспекты, касающиеся конституционного порядка, международных отношений, прав человека и криминального права нуждаются в изменениях".

Мангушеву еще предстоит построить заметное по размерам движение и сформулировать видимые реформы. Но само его существование достойно внимания, поскольку оно практически подтверждает, что официальные мусульманские лидеры не имеют полного контроля над общественным голосом российских мусульман, как они это делают в других странах.
Они имеют меньше контроля, чем даже иерархия православной церкви, которая также сталкивается со значительной внутренней оппозицией.

Кроме того, большинство мусульманских критиков официального ислама традиционно определяют как фундаменталистов, которые обвиняют муфтиев в компромиссах с правительством и немусульманским большинством. В этом свете, Мангушев представляет собой редкий случай либерального мусульманского активиста, который поднимает вопрос о необходимости реформы в исламе для интеграции в западное общество. Вряд ли эту проблему можно разрешить столь быстро и просто, как то предлагает этот человек, выдвинувший себя в качестве реформатора.

Взгляды Мангушева базируются частично на книге американского профессора-юриста Абдуллахи Ахмеда Ан-Наима "К мусульманской реформации". Ан-Наим считает, что новое — и истинное — мусульманское общество должно быть основано на терпимых аятах, или стихах Корана, провозглашенных Мухаммадом в Мекке, а не на более воинственных, провозглашенных им позже в Медине.

В этом свете часть шариата, имеющая отношение к правам женщин, правам немусульман и использованию силы в международных отношениях должны быть реструктурированы, в то время как рабство и телесные наказания должны быть отменены.

Было бы большим преувеличением сказать, что весьма неортодоксальные взгляды Мангушева разделяются какой-то мало-мальски значительной частью российских мусульман. Он утверждает, что у него несколько сотен учеников и горстка единомышленников. По крайней мере один имам в провинциальном российском городе считает Мангушева своим религиозным наставником.

Но Мангушев не хочет раскрывать число или называть имена своих последователей, опасаясь репрессий со стороны традиционных и радикальных мусульман. "За это могут и убить", говорит он.

Родившийся в татарской семье в нижегородской области и воспитанный в восточной Украине, Мангушев жил как обычный советский человек до своего обращения в 1990 году. В то время, его двоюродные братья умерли от алкоголизма и наркомании, да и у него самого были проблемы с бутылкой. Неожиданно, он опустился на колени на Ленинском проспекте в Москве и обратился к Аллаху с молитвой о спасении.

Вскоре после этого, Мангушев начал заниматься самообразованием в исламе, которое шло у него рука об руку с проповедью. Как и многие неофиты, Мангушев стал очень критично относиться к официальному духовенству. Он обвинял его органы в коррупции и безразличии к улучшению жизни обычных российских мусульман.

"В мечетях говорят одно, а в жизни - совсем по-другому", говорит Мангушев. "Наши простые люди — татары, чеченцы, азербайджанцы и другие — очень далеки от ислама. И мы должны самих себя винить за это. Не запад, не русских, не евреев, как это делают многие. Только народ, который признает свои собственные ошибки, может возродиться".

Главная проблема возрождения, говорит он, заключается в том, что "двери иджтихада закрыты", имея в виду мусульманскую концепцию личного мнения в отношении доктрины.

С такими мыслями, Мангушев создал новую группу, с тем чтобы российские мусльмане могли выбирать, где им учиться и молиться. В 1998 году он встал на середину Соборной Мечети в Москве и заявил, что принимает на себя ответственность стать подлинным лидером российских мусульман. Под восклики толпы его объявили сумасшедшим и выгнали из мечети.

"Там были мои ученитки и они хотели защитить меня." сказал Мангушев. "Но я сказал им не вставать, даже если меня начнуть бить".

Подход Мангушева, естественно, породил ему недоброжелателей. "Его знания нулевые", сказал Фарид Асадуллин, помощник главы Совета муфтиев России Равиля Гайнутдина. "Мы говорили ему: сначала пойди поучись хотя бы в медресе, а потом кто-нибудь будет тебя воспринимать серьезно. Он странный человек, поглощенный своим собственным величием. Такие люди есть в каждой религии. Но иметь официальную позицию по такому поводу значило бы придавать важность такому незначительному факту."

Любопытным аспектом иделогии Мангушева является его принципальный отказ учиться в мусульманском учебном заведении, потому что он считает, что только люди извне системы могут реформировать эту религию. Он не читает по-Арабски и полагается на переводы своих учеников.

"Многие пытались реформировать систему изнутри и были сломлены", сказал он. "Многие образованные мусульмане понимают, что наши муфтии злоупотребляют исламом. Но они боятся говорить публично. Я хочу доказать, что простой мусульманин без какого бы то ни было религиозного образования может взяться за дело реформирования".

Это нелегкий путь. "Я не получаю никакой помощи", сказал Мангушев. "Ни от родственников, ни от татар, ни от арабов. Но есть главная помощь — от Аллаха. А это значит, что обязательно будут плоды".