Мухамедьяров Ш.Ф.(г. Москва)

Институт российской истории Российской Академии наук, профессор-академик Российской Академии Естественных наук, заслуженный деятель науки Республики Татарстан.

Укек в системе городской цивилизации Золотой Орды

Мы прекрасно знаем из школьных учебников, когда появилось самое большое государство Евразии XIII-XIV вв. – Золотая Орда, в рамках которого впервые было объединено основное пространство будущего Российского государства и этносов, ее населяющих от Дуная на западе до Алтая на востоке, от Белого моря на севере до Кавказа и  Хорезма на юге. Знаем о грабительских данях и борьбе покоренных народов, но сама цивилизация этого государства / прежде всего быт и культура золотоордынских городов /, сверкнувшая как ярчайший феномен и нашедшая продолжение в содружестве постзолотоордынских татарских исламских ханствах Казани, Крыма, Астрахани, Мещерского юрта – Касимова, Западной Сибири, Ногайской Орды, оставалась в тени, так как история и археология Золотой Орды пребывали в зачаточном состоянии.

Общеизвестно, что татарская национальная историография как самостоятельная дисциплина в рамках изучения отечественной истории России в целом всегда находилась под прессом идеологических установок. Всякие положительные аспекты такого всемирно-исторического явления как Монгольская империя Чингисхана и его наследников всегда отрицались, а сама собственно золотоордынская тематика оказалась в высшей степени политизированной. В частности в связи с репрессиями против крымских татар в годы Великой Отечественной войны ЦК ВКП(б) в 1944 г. своим специальным решением фактически запретил изучение золотоордынского периода, что, безусловно, подорвало не только возможности выработки цельного научного представления об истории татар, исключив из него наиболее интересный и замечательный исторических период, но и существенно ограничило раскрытие основных этапов становления золотоордынского города как феномена исторического развития средневековья в пределах Восточной Европы и оформления таким образом в целом одного из основных направлений науки городоведения России.

На специальной сессии Отделения истории и философии АН СССР (1946 г.) было даже канонизировано явно тенденциозное изучение этнической истории татар, ограниченное лишь рамками булгарской теории их происхождения, в результате чего этногенез татарского народа стал сводиться  к наследию Волжской Булгарии. Только мой учитель – научный руководитель по аспирантуре Института истории АН СССР (ныне Институт российской истории РАН), Выдающийся русский историк, академик Михаил Николаевич Тихомиров нашел в себе смелость заявить об исключительном значении Золотой Орды в истории нашей страны в целом, в том числе в истории татарского народа:

«Золотая Орда – явление общемирового порядка, если под этим миром понимать Азию и Европу. Каким же образом из истории народов, которые входили в Золотую Орду, выкидывать целый большой этап?» По его авторитетному мнению, «для нас, русских историков, история волжских татар и булгар имеет колоссальное значение. Без ее изучения мы никогда не поймем связь России с Востоком. Это история блестящего, талантливого, энергичного, смелого татарского народа, привлекает нас своим большим значением в истории общей, я бы сказал, международной» (Тихомиров, с. 306, 308).

Разумеется, в условиях инерционного догматизма отечественной исторической науки того времени какие-либо серьезные переоценки вообще были фактически невозможны. Только оживление общественной жизни в стране во второй половине 1950-х гг. и последовавшие за эти определенные сдвиги в исторической науке благоприятно сказались на проявлении интереса к Золотой Орде. Это стало возможным благодаря активной гражданской позиции крупнейшего русского археолога академика Б.А. Рыбакова, когда в 1958 г. возглавляемый им Институт археологии АН СССР начал «многолетние, систематические исследования столицы Золотой Орды, Сарая-Берке, возобновив, таким образом изучение одного из важнейших памятников истории средневековой Европы». Именно так было написано в письме Б.А. Рыбакова, в котором он 10 декабря 1959 г. обратил мое внимание как заведующего кафедрой истории СССР Казанского университета «на необходимость возобновления работ по изучению истории городов и истории культуры Золотой Орды. Этот вопрос имеет большое значение для истории всего Поволжья и сопредельных областей, а в первую очередь для татарского народа. Благодаря недостаточной изученности этой проблемы остаются неясными некоторые вопросы этногенеза казанских татар, в частности о роли кипчакского компонента в этом процессе, истории булгар с составе Золотой Орды и выяснение степени зависимости булгар от золотоордынских ханов. Для истории казанских татар и народов Поволжья большое значение имеют также работы по изучению Казанского ханства, проблемы, связанные с историей Волжской Булгарии и Золотой Орды». В ответ на обращение Б.А. Рыбакова я тогда же отправил на Сарая-Берке студенческую группу, специализирующуюся по моей кафедре, и эта практика продолжается вплоть до настоящего времени.

В результате интенсивных раскопок золотоордынских городов под руководством проф. А.П. Смирнова и его ученика Г.А. Федорова-Давыдова сложилось целое научное направление – золотоордынская археология (В.Л. Егоров, А.Г. Мухамадиев др.). Произошло настоящее возрождение изучения Золотой Орды в центре и на местах, и прежде всего в Республике Татарстан.

Как известно, в эпоху расцвета тоталитаризма, беспредельной политизации советской исторической науки хронологические и историко-географические рамки истории татарского народа оказались чрезвычайно суженными и ограниченными.

Практически сложилась парадоксальная ситуация, когда исследование этнической истории татарского народа и его предков территориально замыкалось в узких рамках провозглашенной Советской власти Татарской АССР, где проживала лишь четвертая часть всех татар СССР. В результате учение Татарстана – археологи, историки, этнографы были вынуждены строго заниматься изучением только некоторых аспектов татарской истории на этой территории – первобытного строя и двух средневековых феодальных государств – Волжской Булгарии и отчасти Казанского ханства. Сейчас в Казани регулярно стал издаваться весьма хороший журнал «Татарская археология» /№№ 1-7 за 1997-2000 гг./. Содержание статей и материалов, полиграфическое и художественное оформление поставило «Татарскую археологию» в один ряд с лучшими российскими и зарубежными научными журналами. Введен в научный оборот значительный массив нового археологического и историко-культурного материала. В тщательном изучении накопленных источников – залог преодоление всех негативных явлений в историографии Золотой Орды.

Конечно, вторжение монголов в Восточную Европу было кровавым, как и любое вторжение. Однако, после нашествия варваров на Рим «Западной Европе на нормализацию отношений потребовалось десять веков. Сколько Восточной …...?

Мы знаем , поскольку данная вероятность исторического развития не была реализована. Знаем только, что в Западной Европе нормализация общественных отношений была достигнута в результате внутренних процессов, а в Восточной – в результате установления татарской власти. Монгольское нашествие практически было одномоментным по сравнению с десятью веками неистовства в Западной Европе после падения Римской империи. Не вдаваясь в подробности, исследователи констатируют факт: в результате монгольского нашествия не было сколько-нибудь заметной деградации нравов населения по сравнению с домонгольским временем. Во всяком случае археологические раскопки показали, что уже к концу XIII в. русские города возрождаются и довольно активно торгуют со странами Востока. Проведенное А. Н. Насоновым тщательное исследование источников свидетельствует, что только 14 городов были взяты монголами приступом и разграблены, в том числе только два крупных Рязань и Владимир, а остальные отнюдь не были большими для того времени. Что касается Киева, то он обезлюдел еще до нашествия в результате княжеских междоусобиц. Такие города как Ярославль, Ростов, Углич, Тверь и некоторые другие были сданы без боя и вследствие этого, в соответствии с правилами ведения монгольской войны пощажены. Кроме того, в отличие от гуннов новые пришедшие в XIII в. в Европу кочевники не рассыпались и не рассеялись со смертью своего полководца. Так на просторах тогдашнего цивилизованного и полуцивилизованного мира Евразии возникла Монгольская империя в границах, далеко превосходящих Римскую. Ее создание так сблизило Восток и Запад, что люди из Европы получили возможность путешествовать по необъятным пространствам Евразии и всячески использовали эту возможность в своих политических и экономических целях. От Сарая на Волге до Каракорума в Монголии, согласно Рубруку, было четыре месяца пути. Таким образом, создание такого государственного организма означало не просто одномоментное резкое, в сотни раз увеличение обмена информацией, знаниями, накопленными дальневосточной, ближневосточной и европейской цивилизациями, но и установление почти на столетие и стабилизацию интенсивного, предельно возможного при тогдашних средствах сообщения информационного обмена. Вполне резонно Э.С. Кульпин полагает: данный феномен требует особого, специального анализа, поскольку при первом взгляде он производите впечатление своеобразного «термоядерного» информационного взрыва.

Поистине Золотая Орда стала мостом между Западом и Востоком, настоящим центром информационного, генетического и многих – других видов обмена. Поэтому выбор правителями Золотой Орды Среднего и Нижнего Поволжья в качестве метрополии – центра своего государства представляется вполне логичным и обоснованным, так как характерные для региона Поволжья природно-климатические условия позволяли наиболее эффективно и оптимально сочетать и привычный кочевой быт, я пойменное земледелие. Так что возникшие здесь по воле центральной ханской власти города, будучи совершенно особые явлением в жизни Золо­той Орды, целиком и полностью служили проводником этой власти, ее опорой. Но в то же время их существование немыслимо было без нее. Как известно, тогда по сути дела успешно функционировали две главные транспортные магистрали: Великий Шелковый путь и Великий Волжский путь. Вдоль эти двух дорог, и прежде в всего по Волге возникали разнообразные города и поселки, особенно вблизи пересечения этих двух магистралей в Поволжье и основание Укека, располагавшегося на южной окраине современного города Саратова, относится к начальному периоду истории Золотой Орды, а именно к концу 40-х – началу 50-х г.г. XIII в. при правлении Бату-хана. Следовательно, с момента основания города Укека прошло семь с половиной столетий. Этот красивый, благоустроенный город впервые упомянут в путевых записках Г. Рубрука (под 1253 г.) и Марко Поло (под 1262 г.) на протяжении полтораста лет являлся важным административным и ремесленно-торговым центром Золотой Орды, играл заметную роль в функционировании Волжского пути. Наличие здесь монетного двора определенно говорит о большой политической значимости этого города в системе городской цивилизации Золотой Орды, которая возникла в зоне степей, то есть там, где до того «гардарика» не возникала. Именно поэтому, учитывая масштаб, силу и значимость человеческих усилий, проявленных при созидании такой цивилизации, историку вполне правомерно определять Золотую Орду не как обычное варварское, а как высокоцивилизованное государство.

Несомненно, бурному развитию городской культуры Орды способствовало и то, что пришедшие в Восточную Европу кочевники, в том числе и сравнительно немногочисленные собственно монголы, не стали чужеродны явлением, а органично влились в родственную тюркоязычную (тюркоязычную – монгольскую) среду доминировавшего населения кипчакского круга. Именно поэтому разработка темы успешного функционирования городов в системе грандиозной по протяженности транспортной магистрали – Великого шелкового пути (во всяком случае до падения Юаньской монгольской династии в Китае) представляется весьма перспективной. Самих завоевателей, создавших такое огромное государство, которому в эпоху расцвета не было равных по территории, по числу жителей и по организованности ни в Западной, ни в Восточной Европе, было относительно немного.

Расцвет Золотой Орды пришелся по времени на кризис в Западной Европе на рубеже XIII – XIV вв. Взлет и падение Золотой Орды с точки зрения социоестественной истории, единицей измерения которой является век, произошли одномоментно, как прочерк метеорита на ночном небе. Взлет пришелся практически на время правления Узбек-хана (1312 – 1342 гг.). Созданный здесь и тогда порядок максимально благоприятствовал торговле, жизнь и повседневная деятельность человека были здесь гораздо более защищены, чем у жителя Западной Европы. Главное, чем отличались Золотая Орда от Европы, заключалось в мировоззренческой, идеологической сфере – это веротерпимость, восходящая к установкам Чингисхана. При этом не менее примечателен и тот факт, что становление и расцвет Орды по времени совпадают с периодом становления и развития инквизиции в Западной Европе. Значит, далеко не случайно и то, что борьба с так называемыми еретиками на Руси началась сразу после освобождения от так называемого татаро-монгольского ига. Между тем, как известно, верховные правители Орды создали для Русской православной церкви режим наибольшего благоприятствования. Так, еще в 1261 г. была основана Сарайская епископия Русской православной церкви. Половина всех русских монастырей возникла именно при татарской власти. Митрополит Крутицкий и Коломенский Ювеналий и сейчас считается вторым лицом в православной церковной иерархии России.

В Золотой Орде была создана уникальная городская цивилизация, превосходящая западноевропейскую того времени. Золотоордынские города отличались не только от европейских, но и от восточных. Общее число выявленных степных городов насчитывает 110, и они представляли собою такие поселения, в которых численность горожан была однопорядковой с таковыми в Западной Европе. Среди них наиболее крупные степные города были не только административными центрами, но и сравнительно крупными центрами промышленного производства военного и гражданского назначения (металлургического, ювелирного, керамического, стекольного и др.). Надо полагать, что в это время в Орде была явная и существенная потребность в соответствующем культурном и экономическом обслуживании степных районов, плотность населения в которых была относительно высокой. И что особенно характерно, у таких городов фактически не было стен, а значит, и характерных для Западной Европы свобод и привилегий. Население каждого из трех наиболее крупных, главных городов Орды (двух Сараев и Солхата в Крыму) составляло примерно от 75 до 150 тыс. жителей. Общая численность остального городского населения в степи оценивается исследователями в пределах одного миллиона человек, не считая жителей 39 итальянских городов-колоний Генуи и Венеции, тоже расположенных на землях Золотой Орды. Реальное богатство городов, отмечаемое археологами, несомненно, свидетельствуют о сравнительно высоких культурных запросах как городского, так и собственно степного населения. Характерная  для монетных дворов золотоордынских городов развитая и стабильная денежно-финансовая система была настолько весомым показателем силы и организованности государства, что сарайский дирхем стал господствующей монетой не только в Орде, но и в сопредельных государствах. Коль скоро стабильность финансовой системы во все времена была мерилом мощи государства, а чеканка монет была признаком власти. Как утверждает Ле Гофф применительно к цивилизации средневекового Запада, деньги стали символом политической и социальной мощи в большей мере, нежели экономического могущества. По сути дела, все это дало право одному из новейших исследователей феномена Золотой Орды Э.С. Кульпину сформулировать далеко вывод о том, что «роль золотоордынского дирхема в евразийском пространстве в первой половине XIV в. была в сущности подобна той, какую сегодня в мире играет доллар США, и, как и сегодня, за спиной такой денежной единицы должно было стоять мощное, хорошо организованное государство» (Социоестественная история, с. 178).

В период расцвета в Золотой Орде был самый высокий уровень культуры и качества жизни в тогдашней Европе. Главные города имели широкие улицы, водопровод в керамических трубах и канализацию. Жители городов брали питьевую воду в фонтанах. Во всех населенных пунктах были бани. Только в сравнении можно понять, насколько организованность, быт жителей Орды в момент ее расцвета превосходили таковые в Западной Европе. Известно, что ханская власть в Орде, по крайней мере до 1360 г. была сильной. Конечно, понятие законности и свободы сегодня и сейчас далеко не совпадают с тем, что было тогда в средневековье. Жизнь и повседневная деятельность подданного Золотой Орды были несравненно более защищены, чем у жителя Западной Европы, но именно государство поддерживало порядок ради торговли, то есть противостояло притеснениям, ограблениям, своеволию крупных и мелких феодалов, бандитов, деклассированных элементов. Надо полагать, ханская власть была настолько сильной, что даже с точки зрения современного человека могла и действовать, как это не парадоксально, цивилизованными методами. Во всяком случае веротерпимость и вытекающее отсюда свободомыслие, и конечно, отсутствие морально-психологического террора в Орде может оценить по достоинству лишь современный человек, но ни как не средневековый, тем более европеец, для которого веротерпимость была явлением чрезвычайным, экстраординарным. Как известно, очень долго тоталитарная по духу система христианского средневековья отождествляла добро с единством, а зло с многообразием. Как образно выразился Ле Гофф о средневековой Европе, это был «мир на грани вечного голода, недоедания и употребляющий скверную пищу» (Ле Гофф Ж. С.140). Конечно, В Золотой Орде люди тоже жили, очевидно, по-разному, но не на грани вечного голода. Если считать с позиций тогдашнего европейца, что максимально свободен тот, у кого есть могущественный покровитель, то в Золотой Орде покровитель тогда был самый могущественный из всех возможных – огромное мощное государство.

Отблеск великой китайской цивилизации несла в себе вся империя Чингисхана, а после ее распада и Золотая Орда. Очевидно, далеко не случайно и то, что Афанасий Никитин рискнул предпринять свое путешествие в Индию не до, и не после, а именно во время татаро-монгольского ига. В той же Твери, откуда начал свое путешествие А. Никитин, по данным археологии, строительные горизонты начала и середины XIV в. выделяются обилием импортных товаров, поступление которых совершенно определенно связано с Золотой Ордой: сирийско-египетское стекло, поливная полихромная керамика из Средней Азии, люстровая керамика  из Ирана и. Т. д. Специфика Золотой Орды, где был религиозный плюрализм, где межконфессиональная рознь преследовалась государством, где торговые магистрали проходили по землям, где жили разные народы, говорящие на разных языках, где по своему этническому происхождению государственные чиновники, купцы и воины происходили фактически из всех народов империи, где довольно быстро в городах преобладающей религией населения стал ислам, где универсальным языком общения на транспортных магистралях и что не менее важно, языком общения горожан стал тюркско-татарский, что объективно способствовало консолидации населения в Орде, и как следствие вело к органичному соединению кочевников-тюрков и горожан тюрков.

Выдвинутая в литературе гипотеза социально-экологического кризиса в степях Евразии во второй половине XIV-XV в. предполагает тщательное рассмотрение многогранности и комплексности кризиса, состоящего из политической, экономической и экологической составляющих, которые в целом не только ослабили государство перед лицом внешнего врага, но и будучи рассмотрены во взаимосвязи друг с другом, показывают, как происходила двадцатилетняя ордынская смута 1360-1380 гг. в основном в центральной части государства, как она пагубно сказалась на жизни степных городов, как внутриполитическая борьба вела к распаду страны, и к упадку ханской власти. Степная городская цивилизация как система была разгромлена Тимуром в 1395-1396 гг. Как пишет В.Л. Егоров: «Маршрут войск Тимура исчертил территорию государства во всех направлениях, нацеливаясь на разрушение и грабеж городов. Это была богатая и легкая добыча, так как голода Золотой Орды не имели никаких фортификационных сооружений и практически были беззащитны. После этого подавляющее большинство городов так и осталась лежать в развалинах посреди степей: ни средств для их восстановления, ни ремесленников уже не было. Можно сказать, что вся золотоордынская градостроительная культура была уничтожена в течение одного года» (В.Л. Егоров стр. 74).

Как заметил в свое время П.Н. Савцкий с геополитической точки зрения является незыблемо обоснованным то введение истории Золотой Орды в рамки русской истории, которое производит Г.В. Вернадский. Как выражается В.В. Бертольд, в терминах старой географии «доказано, что, несмотря на произведенные монголами опустошения, первое время существования Монгольской империи было временем экономического и культурного расцвета для всех областей, которые могли воспользоваться последствиями широко развившейся при монголах караванной торговли и более тесного, чем когда либо прежде и после культурного общения между Западной и Восточной Азией.

Хотя проблема города в целом – одна из наиболее дискуссионных и сложных в плане истории его происхождения, так и реальной роли его функционирования на разных этапах исторического развития, однако нельзя не согласиться с мнением видного современного специалиста в области теории географии и геополитики профессора С.Б. Лаврова о том, что вообще противопоставление «город – не город» применительно к степи бессмысленно и выдает лишь безграмотность его авторов. Такое амбициозное на первый взгляд мнение мотивируется им ссылкой на выдающегося русского исследователя Азии П.П. Козлова, который, говоря о Монголии, совершенно определенно замечал, что «почти нет другой страны, имеющей столько памятников разнообразной культуры и цивилизации, как на поверхности земли, как и под землей»⁵. Столица Монголии при Чингисхане Караторум наглядно свидетельствует о том, степнякам была отнюдь не чужда и городская культура. Особенностью города, основанного Чингисханом как административный центр с хорошо развитой торговлей и ремесленным производством, было отсутствие крепостных стен, что запрещалось ханским указом. Коль скоро у входов в городские ворота размещались много численные лавки торговцев из разных стран, в столице действовали храмы разных вероисповеданий, в том числе и христианская церковь.

Между тем пришедшие к процветанию, а отчасти вновь возникшие в течение второй половины XVI-XIX вв. русские города Поволжья и Причерноморья представляются в широкой исторической перспективе, воспроизведением и возрождением располагавшихся в тех же местах культурно-городских центров золотоордынской эпохи. Обнаруженные археологами в этом регионе остатки домов с облицовкой мрамором и изразцами, водопроводом, надгробия, куски серебряной утвари, парча, венецианское стекло выступают немыми свидетелями некогда процветавшей жизни татарских культурных средоточий XIII-XIV вв. и их отношений с другими народами и странами Востока и Запада.

Подводя итог, отмечу, что актуальность рассмотрения истории золотоордынского города Укек и его округи в рамках длительного и единого естественно-исторического процесса становления и совершенствования городской цивилизации Восточной Европы и России с учетом вклада различных этносов – тюркского, славянского, финно-угорского – несомненна. «Не нужно забывать, что и в смысле экономическом золотоордынская власть имела дело (с применительным к условиям того времени) использованием хозяйственных ресурсов тех самых территорий, которые в настоящее время являются поприщем экономической деятельности народов России – Евразии⁶.

В настоящее разработана идея международного научного проекта «Великий Волжский путь» которая впервые была выдвинута в августе 2000 г. на круглом столе в Казани в Академии Наук Республики Татарстан, собравшем ученых различных специальностей из 11 стран и многих российских регионов⁷. Осуществление данного проекта проходит под эгидой ЮНЕСКО, Совета Европы, Международного центра изучения исламской истории, искусства и культуры при содействии Правительство Российской Федерации, Кабинета министров Республики Татарстан, администраций поволжских регионов при ближайшем участии ведущих специалистов Российской Академии Наук⁸. Несомненно важное значение Великого Волжского пути в формировании тесных контактов между западноевропейской, славянской, финно-угорской, скандинавской, тюркской культурами на огромной территории от Скандинавии до Ирана.

Литература:

1) М.Н.Тихомиров. Российское государство XV-XVII вв. М., 1973, с. 306, 308.

2) Э.С. Кульпин. Золотая Орда (проблемы Российского государства) М., 1973, с. 22.

3) В.Л. Егоров. Историческая география Золотой Орды в XII-XIV вв. М., 1985, с. 74.

4) Л.Ф. Недашковский. Золотоордынский город Укек и его округа. М., 2000.

5) П.И. Савицкий. Континент Евразия. М., 1997, с. 305.

6) Великий Волжский путь. Материалы «круглого стола» и Международного семинара. Казань, 2001.

7) А.А. Гранберг, Л.М. Дробижева, И.К. Комаров, В.В. Седов. Великий Волжский путь. Международный научный проект. Вестник РАН, 2002, т. 72, №4, с. 343-351.